Обречены и одиноки - Александра Салиева

– Я никогда не желал забирать то, что так дорого тебе, – наконец изрек он.

Создатель! Теперь мне будет еще труднее!

– Я верю тебе, Прайм, – ответила честно, проглотив подкативший к горлу комок.

Киринион устало прикрыл глаза и уже через минуту заснул. Я еще некоторое время просто сидела рядом, поджав губы, силясь совладать с новыми странными чувствами, постепенно, но уверенно удаляющими боль прошлого, при этом возрождая надежду на новое будущее. С ресниц скатилась слеза, и я прикрыла глаза, пока разбирала тоненькую заплетенную в косу прядь, вынимая оставшиеся кристаллы.

Прошлое должно оставаться в прошлом, как бы нам не хотелось сделать его настоящим.

Рассветный подъем обоих солнечных планет, сопровождающих Алнаир, разбудил меня первыми же лиловыми лучами, попавшими прямо в глаза. Прайма рядом не было. Судя по доносящимся из ванной комнаты ругательствам, он был там. Я честно терпеливо ждала в течение получаса и выслушивала все его познания в области непристойностей Вселенной, пока они не замолкли после глухого падения мужчины на пол. Тут я не выдержала и решила вмешаться.

Картина, представшая перед глазами, едва вошла в ванную, заставила на несколько мгновений замереть. Среди виртуозно использованных старинных техник росписи и золочения напольной плитки сидел правитель Алнаира. Он обхватил руками голову, что только добавляло ему беспомощности. Но и это не было главным, из того, что подвигло меня нагло и безотчетно пялиться на мужчину. Хорошо, что он даже не предпринял попытки встать. Совершенно обнаженным я увидела супруга впервые. Гладкая кожа с бронзовым оттенком так подчеркивала рельефы стройного сильного тела Прайма, что не любоваться просто невозможно. Правильно атлетически сложен. Ни единого изъяна. Почти. Насквозь промокшие бинты вокруг живота и бедер свидетельствовали о том, что рана кровоточила. Это и заставило меня прекратить думать не о том, что было бы более логично в такой ситуации. Я осторожно подошла к нему и присела рядом.

– Кир, – коснулась его плеча. – Позволь мне помочь.

– Выйди, – озлобленно отмахнулся он. – Бажен скоро придет и поможет.

– Бажена пока здесь нет, – ответила непреклонно. – А я есть.

Взяла с полки аккуратно сложенный халат и протянула ему.

– Тебе не стоит быть здесь, – продолжал отказываться от помощи Прайм.

– Обещаю, что никому не скажу, как внушающий благоговейный ужас повелитель целого мира принял помощь от женщины, – улыбнулась доверительно.

Поскольку самостоятельно одеваться он не спешил, пришлось самой накинуть на его плечи одеяние. Помогла подняться.

– Я жалок, – усмехнулся он.

– Неправда, – возразила твердо. – Ты почти умер. Вот когда меня пытаются убить, я минимум два дня после этого с постели встать не могу, – чуть призадумалась, поднимая взгляд к потолку. – Хотя, признаться честно, таких серьезных ран я не получала ни разу.

Прайм ничего не ответил, отвернувшись в сторону.

Очевидно, что ему стыдно за свою слабость передо мной. Мужчина грубо оттолкнул меня и самостоятельно, пусть и сильно пошатываясь, дошел до постели.

Он же говорил, что к утру все будет хорошо! Так почему на нем ничего не заживает?!

– Может нам стоит вернуться в столицу? – предложила тихо. – Мы можем переждать здесь, пока ты сможешь самостоятельно без ущерба состоянию организма вставать, а потом…

– Не думаю, что ты действительно этого захочешь, – перебил он. – Через три дня состоится церемония признания власти кесаря в измерении Альтерра. Мы, как и другие представители некоторых миров, приглашены для установления дружеских отношений между нашими владениями.

До конца поверить в услышанное мне как-то сразу не удалось.

– Ты хочешь сказать, что через три дня мы посетим Альтерру? – переспросила я.

– Сначала нанесем еще один визит в моем мире, прежде чем отправимся в твой, Аэлин, – сухо ответил Прайм.

Словно миллионы бабочек, запорхали радость и надежда в моей душе.

Я увижу его! Я увижу архимага Ашерро!

– Я могу наложить обезболивающие заклинания, – тут же отмела все мысли о возвращении в столицу, не в силах сдержать улыбки. – Они имеют очень хороший, правда временный эффект, и там есть целители, – предложила альтернативу.

Супруг не скрывая усмешки, посмотрел мне в лицо. Тьма шевельнулась в черных глазах.

– Обезболивающие, так обезболивающие, – согласился Прайм.

Во мне плескалось столько восторга, что я даже сама не поняла, как подошла к мужчине и обняла его, выражая свою благодарность за то, что он позволит вновь побывать дома. Киринион чуть застонал – объятия получились слишком крепкими, но не отстранил меня. И даже обнял в ответ, правда не так сильно.

– Спасибо, – улыбка с моего лица не сходила еще очень долго.

Потом сообразила, что до сих пор вишу на нем. Неудобно как-то. Отсела подальше, слегка покраснев от вольности, которую позволила в порыве чувства.

– Ты пойдешь со мной, но при одном условии, Аэлин, – продолжил Прайм, причем довольно сурово.

Чернота его глаз на фоне бледности придавала некоторую зловещесть, но я не обратила внимания, поскольку думала только о том, как через три дня мой мир снова обретет краски.

– Что угодно, если это позволит мне увидеть близких людей, – быстро согласилась я.

– Дай обещание, – медленно и с расстановкой сказал он.

Настойчивость в его голосе уже начала звучать угрожающе.

– Обещаю, – согласилась снова.

Если бы не была настолько глупа, обманутая его состоянием и своим оптимизмом, я бы как минимум дважды подумала, прежде чем дать обещание. Но было уже поздно. На лице Прайма заиграла победная улыбка, и только когда он озвучил свое условие, я поняла, чего будет стоить данное слово.

– Ты ведь помнишь, как в Эллезисе я присутствовал при твоем визите к старшему децерненту Аранону?

Утвердительно кивнула.

– Твой визит в Альтерре будет точно таким же, – он говорил спокойным тихим вкрадчивым голосом, несущим в себе всю безысходность, словно поглощение души самим Изначальным Хаосом.

Твою ж… Вселенную!

– Тебя никто не увидит, и ты не заговоришь ни с кем, из тех, кто будет там, – словно ведром ледяной воды окатили его слова.

– Я ведь уже дала вам обещание, – ответила тихо.

Слова дались тяжело. Но ведь я должна была сказать. И уже сожалела, о том, что позволила думать, что судьба может быть благосклонная ко мне. Никогда так не было. Так с чего бы что-то поменялось?

Больше не смотря на жестокого правителя этого мира и моей жизни, я вышла из его спальни. Не знаю, что он там делал в мое отсутствие, но через два часа мы отбыли в следующий город. Девятнадцать часов пути и девятнадцать часов молчаливого одиночества среди целой толпы сопровождающих. Прайм за все это время даже не взглянул в мою сторону, не то, чтобы собирался заговорить.