Дэниэл молчит - Марти Леймбах

— В нашем распоряжении целое утро. — Энди даже умудрился улыбнуться. — Забудьте об окружающих. Считайте, что в магазине только я, вы и Дэниэл. Сохраняйте спокойствие, и мы справимся.

Стиснув зубы, я сохраняла спокойствие. Рыдания Дэниэла постепенно стихли, Энди поднял его и, не переставая говорить, пошел по проходу, пристроив ножки Дэниэла на своих ботинках. Я двинулась следом, машинально наполняла тележку — варенье, яйца, хлеб, — а сама не спускала глаз с Дэниэла и Энди.

— Здорово шагаешь! — восхищался Энди, хотя сам практически нес Дэниэла на ногах. — Молодец, парень, идем дальше!

Наконец Дэниэл затопал по проходу самостоятельно. Энди оглянулся, подмигнул мне и предложил Дэниэлу крекер. Погуляв еще минут пять, мы вышли из магазина с пустыми руками.

— Что мы творим, Энди? Бросили полную тележку посреди магазина. Так нельзя! — прошептала я, выскальзывая вслед за ним из двери.

Энди расхохотался и хлопнул меня по плечу.

— Еще как можно! — заверил он, протягивая Дэниэлу его любимого самоходного Томаса. И добавил: — Повторять ежедневно, а лучше дважды в день, до нашей следующей встречи.

— А когда наша следующая встреча?

С каждым днем Дэниэл требовал все больше, а главное, все четче.

— И-ще поезд! — сказал он не оставляющим сомнений тоном: это приказ, а не просьба.

Вот только нищала я с катастрофической быстротой. Продать бы коттедж, и побыстрее, иначе скандала со Стивеном не избежать.

Стивен пришел к выводу, что я безответственно отношусь к деньгам, разбазаривая бешеные суммы на терапевтов, гомеопатов, кинезиологов. Ладно, согласна, толку от всех этих спецов никакого, но как я могла узнать, пока не попробовала? Зато Энди стоил каждого потраченного на него пенни. Энди необходим нам как воздух, в нем моя единственная надежда на выздоровление сына. А Стивен наотрез отказался выдавать мне наличные и даже кредитки пригрозил аннулировать.

В доме все меньше вещей на продажу; скоро мне уже нечего будет рекламировать в бесплатных газетных купонах или на объявлениях с красочным «ПРОДАЕТСЯ», которые я пришпиливала на киосках. А у меня запланирована еще не одна консультация со специалистами.

Аутизм, как оказалось, недуг не из дешевых. Если его лечить.

Стивен все-таки обнаружил отсутствие ковров, своего любимого кресла, антикварного морского хронометра, что висел над камином, персидского ковра из-под стеклянного журнального столика (столик, кстати, тоже сделал ноги). Убедившись, что та же участь постигла и его многолетнюю подборку альманаха по крикету «Уизден», он взвился, как столб пламени, долго набиравшего силу под тлеющими угольками. Мне даже показалось, он меня ударит. Впервые очутившись лицом к лицу с человеком, готовым поднять на меня руку, я поняла: такое противостояние требует мужества в сочетании с некоторой тупостью и изрядной долей упрямства. Борьба с аутизмом ребенка, пожалуй, требует того же самого, мельком отметила я, отступая от разъяренного мужа.

— Поделом мне! — вопил Стивен. — Женился на чокнутой — теперь расхлебываю!

Его зубы сверкнули в оскале, между бровей черным ущельем пролегла морщина, на шее и висках вздулись вены. Стивен будто вырос, раздался в плечах и стал непомерно громаден для почти пустой комнаты, по которой он метался, рассекая кулаками воздух.

А меня, как ни странно, расставание с вещами вообще не трогало. Не то чтобы я их не ценила; просто ценность — понятие относительное. Я с легкостью обменяла бы все свое имущество на несколько новых слов Дэниэла. У меня иная шкала ценностей, только и всего.

— Можешь орать сколько влезет, Стивен, — мне до лампочки.

Если я буду и дальше крушить наш дом, предупредил мой муж, то он заберет детей, пусть даже в однокомнатную квартиру Пенелопы.

Тут уж настал мой черед взорваться.

— Вздумал угрожать?! Позволь напомнить, что мои дети — граждане Америки! И не надейся — ни один судья на свете не отнимет детей у матери в пользу отца, который живет с любовницей.

— Если только эта мать не пациентка психиатра!

Он быстро соображал, мой муж, вот уж чего не отнимешь. Учеба в бизнес-школе даром не прошла, и вверх по служебной лестнице он взмыл не за красивые глаза.

— Черта с два ты это докажешь, — парировала я. — А вот я докажу, что никогда не обращалась к психиатрам. У докторши, которая Дэниэлу диагноз ставила, так и записано, черным по белому!

— А у меня все счета на руках! — рявкнул Стивен.

— Ты сам-то слышишь, что несешь, черт бы тебя побрал?

— Будь так любезна, прекрати чертыхаться!

— Будь так любезен, убирайся к чертям собачьим из моего дома!

Что он и сделал, причем быстро, без единого слова проскочив мимо детей в саду. Эмили с ведерком и совком возилась в зеленой пластмассовой песочнице в форме лягушки, время от времени поглядывая в сторону дома. Я знала, о чем она думает, сдвинув бровки под полями соломенной шляпы: что там происходит, в доме, почему папа с мамой все время ругаются, почему больше не лежат в обнимку под одним одеялом и никогда не целуются?

По пятницам Энди до последней минуты своего сеанса пахал как лошадь в поле. В обтрепанных джинсах, взъерошенный до невозможности, он то строчил что-то в своем блокноте, то гонялся по всему дому за Дэниэлом, а тот верещал, хихикал и улепетывал, то и дело оглядываясь на своего преследователя. Энди превращался в очень злой тепловоз, который замыслил напасть на простодушный паровозик (Дэниэла), коварно подбираясь к нему по боковой ветке. Дэниэл не успевал опомниться, как перед ним, в цилиндре и плаще, представал всемогущий маг, способный любого мальчика сделать невидимым! Подхватив Дэниэла под мышки, Энди щекотал его до тех пор, пока тот не взвизгнул, задыхаясь от счастья: «Опять бегать!»

И гонка возобновилась.

Посреди всего этого веселья зазвонил телефон. Я смеялась, поднимая трубку, от радости за сына забыв обо всем на свете.

Телефонный звонок вернул меня к реальности.

— Сейчас не время скандалить, — бесцветным голосом произнес Стивен.

Мужчины встретились в гостиной. На Энди футболка с цифрой 8 во всю грудь и «маринованные штаны», по выражению моего брата, — в смысле, камуфляжные брюки. Стивен, заметно взмокший в своем костюме, снял пиджак и закатал рукава рубашки. Молодец, приехал с работы пораньше, специально чтобы поучиться у Энди приемам общения с Дэниэлом.

— Главное, чтобы Дэниэлу было весело, — говорил Энди. — Паясничайте, кривляйтесь. Чем больше вы валяете дурака, тем лучше. И держите при себе шоколад. Как только вы его позовете: «Дэниэл!» — он должен отозваться: «Папа!»

Неужели мы так далеко продвинулись, что Стивен согласился брать уроки у Энди? Ни за что не поверила бы, если бы не видела собственными глазами. Такое событие стоило отпраздновать, не будь Стивен опять в паршивом настроении. Он договорился о встрече с директором одной из спецшкол, а я отказалась пойти, чем привела его в бешенство. Слышать не желаю ни о какой школе, заявила я мужу. Даже если бы я не возражала против спецшкол как таковых, все равно не отдала бы Дэниэла, потому что у него и дома учебы хватает. Когда-нибудь — если у нас получится, конечно, — Дэниэл сможет учиться в обычной школе, пусть даже с дополнительной помощью. Стивена мне, к сожалению, убедить не удалось.