Поющая для дракона - Марина Эльденберт

— Мощные. Быстрые. Красивые.

— Красивые?

Вот уж не ожидала таких слов от иртхана. Да и не казались мне драконы никогда красивыми, по крайней мере, из учебников и передач у них — огромные когтистые лапы, кожистый панцирь, гребни над головой, а глаза… глаза как огненные омуты, в которых полыхает отражение твоего приговора. И вертикальный зрачок, сужающийся в тонкую нить, когда зверь спокоен, или раскрывающийся во всю радужку, когда разъярен.

— Очень. Королевские звери.

— Вы говорите так, словно любите их.

— Их нельзя не любить.

— Но вы защищаете от них людей. Они одним вздохом способны спалить целый район.

Иртхан прищурился. На миг даже показалось, что в его глазах тоже вертикальный зрачок.

— Иногда у меня чувство, что я защищаю их от людей.

— Скажете тоже! — Я рассмеялась, но он даже не улыбнулся.

— Ни один зверь не нападает без причины. Хотите убедиться?

— Что? — Я уставилась на него в надежде, что это просто меня посещают странные мысли в этот странный вечер. — Нет. Нет-нет-нет, нет! Нет!

— Боитесь, эсса Ладэ? Верится с трудом.

— Боюсь? Да! Я боюсь. Он размером с вашу Лаувайс и дышит огнем. Это… это как если бы у Лаувайс были когти и зубы в средненький меч длиной. И если бы она изрыгала пламя…

— Но в пасть Лаувайс вы не побоялись запрыгнуть. — Халлоран приподнял брови.

— У меня сестра дома одна!

— И?

— И виар!

— Вот видите, виара вы держите, а это суть тот же дракон. Только маленький.

— Вы с ума сошли?

Или мы оба?

Халлоран не двигался с места, просто смотрел мне в глаза. Кровь по венам побежала побыстрее, словно меня подбросило в воздух на небывалую высоту. Без страховки, без крыши и без дна под ногами. Сердце ускоряло ритм, как джумбийские барабаны перед эффектным финалом, ладони вспотели, а по позвоночнику пробежал холодок. Холодок, от которого по телу растекалось будоражащее покалывание: адреналин. Адреналин пульсировал в каждой клеточке тела, заставляя всерьез думать о том, что…

— Пойдемте. — Он протянул руку.

Я покачала головой, но ноги уже сами несли меня к флайсу.

— Нет.

— Вы сейчас с кем разговариваете?

— С собственным разумом. Хотя, кажется, он от меня съехал.

Флайс взмыл ввысь и плавно сорвался вперед. Устремляясь к череде гор.

— У вас на что был сдан выпускной экзамен, напомните? — С губ сорвался смешок.

— Думаете, я бы стал рисковать вашей жизнью?

— Ну…

— А своей?

Вот это уже был более весомый аргумент.

Мы пролетели над горами — так низко, что казалось, зубцы сейчас процарапают дно, а потом взору открылась картина, от которой захватило дух. Бескрайние земли, черные как ночь. Голые бока скал, не прикрытые даже лохмотьями некогда сожженных деревьев, бесстыдно ласкал лунный свет. От этого они казались отполированными, словно камень, пролежавший в воде долгое время, — красноватые от большой луны и призрачно-белые под светом малой. Ущелье, долина, ущелье, все дальше от Мэйстона, все ближе… к чему?

Флайс пошел вниз, в тень скал, а в следующий миг от острого излома хребта отвалилась огромная часть и стремительно взмыла ввысь. Я не завизжала только потому, что во мне кончился воздух. Во мне вообще все разом кончилось: слова, дыхание, даже мысли. Размах крыльев существа заслонил небо, горы и весь мир. Зато теперь отлично можно было рассмотреть его — огромного, мощного хищника. Прекрасного, как пустоши, которые открылись мне сегодня. Роговой гребень, узорчатый и острый, действительно напоминал корону. Мощный чешуйчатый лоб, нависающий над горящими глазами, вытянутая морда и нос, как у Марра. Только большой.

Инстинкты вопили выйти прямо через окно флайса и бежать как можно дальше. Но словно во сне шагнула в поднявшуюся дверь, ступила на хрустящее под ногами стекло и угольную крошку. Замерла, глядя на кружащего над нами дракона, чье дыхание со свистом вырывалось из огромных ноздрей, раскаляя воздух. Биение огромного сердца застучало в ушах, словно кто-то вздумал колотить в джумбийский барабан перед усилителем. Биение сердца, подстраивающееся под мой ритм. А в следующий миг зверь опустил голову и заглянул, казалось, в… меня. После чего издал оглушительный рык, который взорвался в груди, рикошетом заметался между скал и раскатами эха побежал по ущельям. Дракон взмыл ввысь, к небесам, и скрылся за высоким хребтом.

Только после этого я отмерла и поняла, что Халлоран смотрит на меня точно так же.

Правда, мне сейчас было не до взглядов. Руки задрожали — мелко так, я быстренько добежала до флайса и принялась искать пакетик из «Гритлэйн», куда мы сложили упаковки от бургеров.

— Леона, дыши.

Я хотела сказать, что пусть сам дышит, если ему так надо, и что меня сейчас стошнит, но в этот миг он меня поцеловал. Так резко, сильно и глубоко, что остатки дыхания выбило из груди. И я рванулась к нему, отвечая. Пальцы путались в его волосах, волосах цвета песка на вулканическом побережье, внутри взвился огненный вихрь. Жар распространялся по телу, как пламя под порывом ураганного ветра. Хотелось ощутить тяжесть рук на своих плечах, рук, которые уверенно стягивают бретели платья, прикосновения к чувствительной, словно оголенный нерв, коже. И не было в этот миг ничего, кроме сумасшедшего желания принадлежать ему без остатка, забывая обо всем. Губы горели, да что там — горела я вся. Даже через пальто он умудрялся обжигать, казалось, что под его пальцами тлеет ткань.

Короткая вспышка боли от укуса и скольжение языка по губам.

То ли вдох, то ли стон.

Ледяной воздух ожег легкие, а потом обожгли пальцы, коснувшиеся болезненно-припухших губ. От этого прикосновения меня разве что дугой не выгнуло, я вздрогнула и замерла в его руках. Несколько коротких мгновений мы смотрели друг на друга, в его глазах полыхало отражение моего пламени. Несколько секунд в голове царила блаженная пустота. Лучше бы она там царила и дальше: рубашка Халлорана оказалась выдернута из брюк, пояс моего пальто валялся в угольно-черной пыли под ногами. Да и само оно грозило вот-вот к нему присоединиться, держалось на сгибах локтей.

Иртхан неожиданно резко вздернул его за воротник, возвращая на плечи. Уголки его губ подрагивали, крылья носа хищно приподнялись. Осознание только что случившегося потянуло по коже сквозняком, гораздо сильнее, чем холод ночной пустоши. Особенно когда огонь в глазах Халлорана погас и они потемнели, как бутылочное стекло в баре. А потом из-за гор донесся оглушительный рев, заставивший содрогнуться, следом — второй, более высокий.

Не успела даже ахнуть, как снова увидела драконов. Теперь их было двое: почти сливаясь воедино, на фоне черного неба они напоминали пламенный вихрь. Хвосты стелились лентами, вспарывая воздух, мелькали огромные когтистые лапы и оскаленные морды. Казалось, что вот-вот острые как бритва зубы одного или другого достигнут цели и брызнет дымящаяся кровь. От жутковатого, но красивого зрелища замерла столбом. Воздух вокруг них сгустился и дрожал, раскаленный от дыхания и температуры их тел. Успела только различить, что у второго зверя более простой гребень, а еще — чешуйчато-кожистая грива, поднявшаяся на шее в знак крайнего возбуждения. Драконица! Более изящная, верткая, она уступала самцу в размерах и была обречена на поражение.