Случайный принц - Мишель Уиллингем

Серена смотрела на него с недоверием и не могла найти верных слов. Но она и не стала возражать Карлу.

— Сегодня я буду спать в вашей комнате, — сообщил Карл. — А пока я принесу какое-нибудь средство для ваших рук и ног. И еще что-нибудь поесть.

Серена подошла к огню. Когда принц уже собрался уходить, она призналась:

— Сегодняшний случай дал мне еще один повод, по которому я больше не хочу оставаться принцессой.

У Серены был подавленный вил, будто она больше ни на что не надеялась. Карл не нашелся что сказать, чтобы убедить ее в обратном, ведь она от всего отказывалась. Если принцесса больше не хочет иметь с ним ничего общего, пусть будет так.

Карл ушел за горячей водой и повязками для рук и ног Серены. Он убеждал себя, что ее надо просто отпустить. Пусть Серена живет своей жизнью, ведь она этого хочет.

Но она ведь потеряется в этом мире. Кто-то воспользуется ее наивностью и слабостями.

Принц отломил кусок хлеба от каравая, положил его на поднос и взял немного вина. Все дело в том, что ему не хотелось отпускать ее одну. Вопреки желаниям Серены, он не собирался возвращаться в Лохенберг побежденным.

Карл направился к Серене с подносом в руках, прихватив с собой еще пару старой обуви Дюрэна. Конечно, сущие пустяки, но он подумал, что, быть может, ему удастся загладить вину за то, что случилось.

Карл вошел в комнату, принцесса сидела на том же месте. Руками она обхватила колени, словно никак не могла согреться.

— Вот, — сказал Карл, протягивая ей хлеб и чашку с вином.

Он не знал, как долго простоял этот хлеб.

Пока Серена ела и пила, Карл поднял подол ее платья и занялся ее ногами.

Серена застыла. Ощутив прикосновение его рук, она резко отдернула ноги.

— Не трудитесь. Утром с ними все будет в порядке.

Карл пропустил слова принцессы мимо ушей, смочил кусок ткани водой и стал осторожно смывать кровь с ее ног. Она затаила дыхание, холодная вода словно обожгла ее и так замерзшие ноги, но она терпела.

— Извините, — вдруг дернулась она. — Мне щекотно.

И протянула руку, чтобы забрать у него влажную ткань, но он не отдал ее. Карл положил ногу принцессы себе на колено и стал бинтовать ее сверху, двигаясь вниз к стопе. Изящные ноги Серены были в синяках и ссадинах, лодыжки покраснели там, где их связали веревками.

Серена молча следила за ним, словно в растерянности.

— Вас похитили по моей вине, — тихо признался Карл и занялся другой ногой принцессы. Он смывал с нее грязь и чувствовал, как по ее коже пробегали мурашки. — Больше такого не случится.

Принцесса кивнула и сказала:

— Я нахожусь здесь слишком долго. Завтра утром я должна уехать.

— Еще рано. Время пари не истекло.

Карл протянул ей обувь священника, она была слишком велика, но Серена надела ее, не сетуя.

— Карл, я думаю, что…

Принцесса покачала головой.

— Вы дали слово. И я тоже, — напомнил принц. — Остался еще один день, и тогда вы станете моей женой. Или же я сам увезу вас отсюда.

Серена серьезно взглянула на него. Она спрятала ноги под юбками.

— Я все еще не знаю, чего ждать от вас. — Серена сплела пальцы рук и добавила: — Вы не такой, как другие принцы, которых мне довелось встречать.

— Я испорчен и высокомерен?

— Вы не испорчены, но иногда ведете себя высокомерно. — В устах принцессы эти слова звучали почти как комплимент. — И безжалостны.

Карл коснулся ее щеки, Серена не отстранилась. А принц, не отнимая руки, лишь смотрел в ее зеленые глаза.

— Если я решил чего-то добиться, то ни перед чем не остановлюсь.

Уста Серены раскрылись, она дотронулась до его руки.

— Я не могу стать вашей, — прошептала она.

— Неужели? — Карл отстранил ее руку и снова смочил ткань водой. На руке Серены остались следы от веревки. Карл осторожно обмыл ее. — А может, вы боитесь чувств, которые я вызываю?

— Я ничего не чувствую, — твердо ответила принцесса.

— Лгунья. — Карл опустил ладони на ее плечи, погладил и нежно обхватил чувствительные предплечья. При тусклом свете ее изумрудные глаза и нежные губы влекли его. — Вы не оттолкнули меня, когда я вчера целовал вас.

Принцесса опустила глаза, от смущения у нее раскраснелись щеки. Пытаясь разрядить обстановку, она налила вина в чашку и протянула ему.

— Сегодня вы ведь тоже не ели и не пили?

— Как я мог? Мне надо было разыскать Дюрэна, нанять этих людей и вызволить вас из плена. — Карл поднял чашку и выпил ее содержимое. — Нет, я не ел и не пил.

Она отломила кусок хлеба, Карл принял его из ее рук и при тусклом свете пристально смотрел на принцессу. Светлые волосы скрыли ее щеки, глядя на взъерошенные локоны, можно было подумать, что она только что пробудилась от сна.

— Я устроила настоящий переполох, сбежав из дворца, правда?

Принцесса удрученно смотрела в огонь.

— Выходите за меня, и я отвезу вас домой, — ответил принц. — Думаю, ваш отец обрадуется, снова увидев вас целой и невредимой.

Серена покачала головой:

— Я не могу.

— Почему? Ведь ваша семья будет счастлива, увидев вас дома.

Она долго смотрела на Карла.

— В ту ночь, помогая мне расшнуровать корсет, — прошептала она, — вы заметили мои синяки.

Принц кивнул:

— И вы не захотели сказать, откуда они взялись.

Взгляд принцессы стал отстраненным.

— После Рождества он сломал мне ребра. Потому что я подарила ему шахматные фигуры не из золота, а из серебра. Поблагодарив меня перед матерью и сестрой, он позднее наказал меня за это. Матери и сестре я ничего не сказала.

У Карла возникло страшное подозрение. Ему показалось, будто в комнате стало холодно.

— Серена, кто это сделал?

Глядя в огонь, принцесса ответила:

— Король.

Принц не шевельнулся и не вымолвил ни слова. Выражение боли и досады на лице Серены говорило о том, что она сказала правду. Карла охватила ярость, ему хотелось убить негодяя. Что он за чудовище, если способен истязать собственного ребенка?

Но ведь Карл знал, что такое ненависть женщины, которой следовало бы любить его. Он так и не понял, почему не нашел места в семье, которая вырастила его. Да, ему были понятны страдания принцессы, она испытывала те же чувства, что и он.

— Он всегда, так ведет себя? — спросил Карл.

Серена покачала головой:

— Это началось после нашей помолвки. Когда я была маленькой, он почти не обращал на меня внимания. Однако после помолвки ему не нравилось все, что я делала и говорила. Все было не к месту. Иногда мне кажется, что ему нравится наказывать меня.