Полудницы - Павел Владимирович Волчик

– Расширь свои пределы! – сказал на это Векса, он прищурился и внимательно посмотрел на доктора. – Врач нам еще не раз понадобится, если мы встретимся с этой… Начальник сказал…

– Мне не нужно знать лишнего, – перебил его Илий. – Дай мне сделать мою работу и уйти.

Бурят лежал, опершись спиной о ствол сосны. На земле от его ботинок остались прорытые борозды. Видимо, от боли он все время елозил ногами. Нижняя часть лица его выглядела неестественно скошенной. Подбородок, поросший густой рыжей бородой, казался внушительнее, чем был на самом деле. На бритой голове проступала татуировка, Илий присмотрелся и понял, что это не татуировка, а огромный синяк.

«Возможно, сотрясение» – подумал доктор. Бурят находился в сознании, два черных маленьких глаза чуть слезились и свирепо смотрели на него. Это был неприятный взгляд, Илий хорошо знал такие – глаза человека, который привык убивать и любил это делать. В лице главаря наемников он не заметил никаких азиатских черт – наверное, прозвища бандиты давали друг другу случайным образом.

Илий старался не обращать на испепеляющий взгляд никакого внимания, хотя доктор и присел на одно колено, чтобы оказаться на одном уровне с лицом Бурята.

Он протянул руку к его щеке и тут же почувствовал крепкие пальцы у себя на запястьях.

– Эй, Бурят, не кипятись! – наклонился Векса. – Это всего лишь врач. Мы встретили его у моста, на твою удачу. Он только сделает укольчик, и все.

Глаза Бурята не погасли. Он хотел что-то сказать, но не мог. Из его рта свисала слюна вперемешку с кровью. Наконец его пальцы ослабили хватку, и врач высвободил руки.

– Сможешь починить ему челюсть?

Илий осторожно дотронулся до лица бандита и нащупал под кожей кость.

– Это вывих. Перелома, кажется, нет. Будем вправлять.

Бывший хирург умел вправлять челюсти, только когда пациент находился в положении сидя, но посадить Бурята ровно было невозможно из-за сломанной ноги. Поэтому Илию пришлось напрячься и вспомнить, как это правильно делается, если больной лежит.

Показывать свои колебания сейчас не стоило, и доктор выиграл время, осматривая ногу, на которую кто-то уже наложил импровизированные шины.

Удивительно, но его память сохранила правильный порядок движений при вправлении челюсти. Он вспомнил, как еще студентом подрабатывал в городском травмпункте, и его наставник бубнил: «Запомни, главное, студент, когда вправляешь челюсть, нужно действовать медленно, но уверенно, иначе связки растянутся, и больной будет ходить со сломанными пружинами». Тогда перед ними сидел подросток, решивший на спор расколоть зубами грецкий орех. Илий вложил пальцы парню в рот. «Стой, студент, стой, – наставник схватил Илия за запястье, так же как Бурят. – Хочешь покончить с карьерой врача, продолжай в том же духе. А парень заодно пообедает». «Что не так?» – спросил Илий. «Береги пальцы! Когда вправляешь челюсть, пациент так и мечтает их слопать».

– Дай мне свой платок, – обратился Илий к Вексе.

Наемник нервно поправил повязку на шее, недавно ставшую сухой. Он периодически смачивал ткань водой. Один контрабандист из Афганистана научил его делать так в сильную жару. Это немного освежало.

Он никогда не расставался со своей красной тряпкой и считал, что она приносит ему удачу.

– Мне нужна плотная ткань, – объяснил доктор, видя его колебания.

Векса неохотно развязал узел. Илий обмотал большие пальцы на руках и скомандовал:

– Положи его на спину, так чтоб голова лежала ровно на земле.

Векса подошел к Буряту с намерением взять его подмышки. Но главарь покачал головой с распухшей щекой и, опершись на руки, лег на землю сам.

Как и все командиры, он не мог переносить собственную беспомощность. Илий повидал на хирургическом столе множество высших чинов, вынужденных слушаться одного только врача (хотя они попадали в полевой госпиталь намного реже, чем обычные солдаты).

Когда Бурят оказался на земле, Илий сразу же взялся за дело. Он вложил большие пальцы, обмотанные платком, в приоткрытый рот, снаружи нащупал смещенные венечные отростки в области скул и щек.

– Ну, что там? – нетерпеливо спросил Векса.

– Мне нужна тишина, – ответил доктор, оперся на костные выступы и, сделав сильное движение назад и вниз, почувствовал, как связки оказывают сопротивление и натягиваются. Бурят зажмурился от боли. Изо рта его вытекли остатки слюны. Вдруг раздался глухой щелчок, и все кончилось.

– Вот оно! – сказал Илий. – Для этого и нужна была тишина. Слышал, как суставная головка попала в лунку?

Векса усердно закивал и ухмыльнулся. Илий разговаривал с ним, как с ассистентом. Сказать по правде, это была многолетняя привычка хирурга – все объяснять по ходу выполнения операции, и он даже как будто не заметил, что перед ним наемник, а не медик-интерн.

Илий размотал платок, тряхнул им и обвязал голову Бурята под нижней челюстью.

– На этом лечение не заканчивается. Нужно сделать нормальную перевязку и ходить с ней около двух недель. От твердой пищи придется отказаться.

Он обернулся и заметил, что вокруг собралась небольшая группа зевак. Среди них был и долговязый по прозвищу Каланча, который перерубил веревку на переправе. Кто-то из зрителей сказал:

– Видать, доктор не липовый. Бурят теперь похож на самого себя.

– Пить! – хрипло попросил главарь. Ему дали флягу, но никто не посмел предложить напоить его. Проливая воду на грудь, он жадно пил. Когда фляга опустилась, свирепые глазки снова взглянули на доктора, затем на толпу.

Бурят посопел от боли, но произнес, разделяя слова:

– Кто… привел… гражданского?

Векса наклонился.

– Это я, Бурят. Но только потому, что ты был плох.

Главарь бешено вращал глазами. Вексе пришлось нагнуться еще, чтобы расслышать его слова:

– Где… тварь?

– В бараке. Но он чумной, Бурят. Там живут заразные. Мы туда не пойдем.

Глаза главаря наемников вспыхнули гневно, затем потухли и стали как мертвые.

Он думал.

– Ловушки? – спросил Бурят.

Каланча вышел вперед.

– Только что установили. Может, поднять шуму? Эта тварь и выскочит. Или просто изрешетим стены, бросим хлопушку и достанем то, что останется, на свет.

Бурят медленно кивнул. Илий резко поднялся. Его голос зазвучал, как скрежет железных шестеренок.

– Там моя дочь. Я не дам…

– А кто тебя спрашивает? – Каланча ухмыльнулся щербатым ртом.

Ярость затмила доктору глаза. Он знал, что нельзя слушать ее голос, потому что Зарина находилась в деревянном доме всего в десяти метрах от него и, возможно, была жива. Но он представил вдруг, как барак превращается в решето, как летят щепки и осколки, как разрывается шумовая граната, и его терпение лопнуло.

Доктор резко потянулся к «Глоку» на поясе (кобуру он расстегнул еще там, в тени деревьев, пока Векса говорил по телефону). Но за ним уже