Прекрасна и очень несчастна, или Кто кинул маленькую принцессу - Полина Раевская

– Знаете что, женщины, – сказал он, – а давайте поговорим без всех этих церемоний и танцев вокруг да около?

Вперенный взгляд бесцветных глаз Олеговны был ему ответом. Кивнув, принимая его за согласие, Илья продолжил:

– Вот и славно. А теперь к делу. Уверен, вы тут всех знаете, все видите и в курсе всех последних событий. Потому к кому как не к вам обратиться нам за помощью. А она нам очень нужна. Вот ее, – Борисов махнул головой в мою сторону, – обвиняют в убийстве, которого она, впрочем, не совершала. А еще ее недавно похитили и два дня держали взаперти без еды и воды. Она до сих пор еще не оклемалась. И причастен к этому, как мы подозреваем, ее бывший сотрудник, который, я уверен, сейчас укрывается где-то здесь. А теперь, милые бабушки, расскажите нам обо всем, что знаете и что может помочь нам в поиске этого парня.

– Так бы сразу и сказали, – важно произнесла лидер ОГБ (организованной группировки бабулек, как я про себя окрестила эту сходку деревенских старейшин). – Есть тут один, соответствующий вашему описанию. Вчера только приехал. Чудной такой парень, тревожный. Я еще сразу сказала Санюньке, мол, непростой какой-то у Короеда гость. Говорила же? – бабуся толкнула локтем дотоле безымянную бабушку. Та согласно закивала в ответ.

– Ну, вот, – продолжила Олеговна, – выскочил этот ваш преступник из автобуса – глазища испуганные, зрачки с блюдце, трясется весь. Наркоман, сразу видно.

– Почему наркоман? – ошарашенно поинтересовалась я.

– А то кто же еще-то? К Короеду только такие и ездят. У него тут этот, как его… притон. О! Уж мы сколько участковому-то говорили, а он что? Пойдет с Короедом поговорит, а тому как с гуся вода. Он говорит, нету такого закону, чтобы запрещать человеку гостей принимать. Так-то оно так, да только гости эти его недобрые. Вон у Санюньки кувшин пропал. Прям с забора, да, Санюнька?

Та, к кому обращалась Олеговна, снова закивала в ответ. Не бабушка, а китайский болванчик какой-то.

– Или вот еще намедни… – старушка закусила удила, птица-тройка ее повествования понеслась резво вскачь, попробуй останови.

Но Илье, как ни странно, это удалось. Видимо, не желая становиться слушателем местного сарафанного радио, он бесцеремонно прервал Олеговну и поинтересовался у нее, где ему разыскать этого самого Короеда.

Бабуля, если и обиделась на неуважительное к себе отношение, виду не подала и дорогу нам указала. Оказалось, идти совсем недалеко – жилище таинственного содержателя «наркопритона» располагалось в зоне видимости. И это не сказать, чтобы сильно нас обрадовало, ведь, если Штыменко-Жеглов нас заметил из окна, поминай его как звали. Пока мы тут с бабушками лясы точили, он имел все шансы добежать огородами если и не до канадской границы, то до границы этого сельского поселения определенно.

Так как времени и без того потеряно было немало, мы кто бодрой рысью, а кто и черепашьим шагом отправились к жилищу Короеда.

Сердце мое учащенно билось, предвкушая, как мне тогда казалось, скорую развязку. Мне чудилось, что стоит только перешагнуть порог деревянного дома, чьи покосившиеся окна выдавали его солидный возраст, как все злоключения наконец-то останутся позади. И даже перебежавшая дорогу черная кошка не испортила мне настроение. В приметы я отродясь не верила и сейчас начинать это делать не собиралась.

Как выяснилось, зря. Некоторые из них все же работают. С другой стороны, поплюй я через левое плечо три раза и подержись за пуговицу, вряд ли это воскресило бы Славку, ведь так? А какой прок от приметы, если ее негативное действие нельзя отменить простым ритуалом?

А Штыменко и впрямь оказался мертв. То есть абсолютно. Возродить его к жизни не помог ни массаж сердца, ни искусственное дыхание, ни прочие реанимационные мероприятия, которые сопровождающие нас мужчины произвели по очереди. По итогам манипуляций пациент оказался так же нежизнеспособен, как и до их начала.

Похоже, госпожа удача в очередной раз повернулась ко мне задом. Что ж, по крайней мере хоть привыкать к этому не нужно.

* * *

– Ты дебил, да? – Степан схватил Илью за грудки, но Борисов вывернулся, а затем больно приложил его носом о свой кулак. Мы с Ларисой охнули и невольно поморщились.

– Ты, козел такой, за это поплатишься, – прорычал бандит и вновь накинулся на Илью, но в этой схватке тот явно оказался фаворитом. Уж где он там изучал искусство рукопашного боя, не знаю, но владел он им в совершенстве, так как быстро и безболезненно для себя скрутил Степу и теперь крепко держал, заломив ему за спину руки.

– Пусти, больно же, – сквозь зубы прошипел поверженный враг, но Борисов приказ исполнять не торопился.

– Остынь сначала немного, – спокойно проговорил Илья.

Надо же! У него даже дыхание не сбилось! Я поспешила отвернуться к окну, чтобы скрыть невольное восхищение.

– Успокоился? – Илья отпустил Степана, который теперь стоял посреди комнаты, гневно раздувая ноздри, словно огнедышащий дракон.

– Что на тебя нашло? – поинтересовался Илья удивленно.

– Да ничего! – вскричал Степан. – Какого черта ты этим бабкам всю ее историю поведал? – бандит кивнул в мою сторону. – Ты хоть понимаешь, что теперь мы по самую маковку здесь засвечены? То бы срулили тихо, и никто в жизни копать не стал, кто мы да откуда, а теперь что?

Обоснованность озвученных Степаном претензий сомнений у присутствующих не вызывала. А меня его слова так и вовсе ввергли в уныние. Бурная событийность последних дней как-то совершенно вымела из головы информацию о том, что вообще-то я все еще под следствием и под залогом. Даже мой отъезд из города грозит обернуться для меня серьезными неприятностями, а тут еще и Славкина смерть в глухой деревне практически одновременно с моим прибытием. Эх, кажется, зря я сожгла тюремный наряд. Уверена, он мне еще пригодится.

Но у Ильи на этот счет оказались совсем иные виды. Словно добрый волшебник, он в очередной раз разрулил ситуацию, договорившись обо всем с вызванной им же полицией.

– Как тебе это удалось? – недовольно пробурчал сквозь разбитую губу Степан, когда мы спустя несколько часов возвращались домой усталые и разбитые событиями прошедшего дня.

– Уметь надо, – усмехнулся Илья, но тут же добавил примирительно: – Просто объяснил участковому, что ему этот гемор вообще ни к чему. Не дай бог свяжут эту смерть с убийством Захарова, решат, что она носит криминальный характер. Представляешь, какой кипиш на его участке поднимется?

– Да какой кипиш? – удивился Степан. – Кому интересен этот Штыменко?

Илья усмехнулся:

– Ну, это ты понимаешь, а участковому-то знать о том совсем ни к чему. Видишь ли, у него на участке сейчас тишь, гладь да божья благодать. Мрет там народ, напившись антифриза или паленой водки, а он списывает эти смерти на естественные. Опять же закрывает глаза на самогонщиков, на продавцов паленой водки, на расхитителей общественного добра. В общем, грехов за ним, как и за любым другим участковым, водится немало. Но сейчас они вообще никому не интересны, а начнись следствие. У-у-у-у, от одних только проверок можно с ума сойти, а уж если они еще и что покажут! Ну, вот я популярно и объяснил все это полицейскому, доведя до его сведения, что сильно копаться в обстоятельствах смерти Штыменко совсем не в его интересах. А так просто наркоман умер от передоза. Сколько таких случаев по стране!