Сигнал сбора - Уильям Форстен

— Где эта деревня? — быстро спросил Эндрю.

— В часе езды вверх по реке, почти на берегу. Наверно, ее отсюда видно.

— Готорн! О’Дональд!

В дверях тут же появились Винсент и здоровяк артиллерист.

— Винсент, беги на «Оганкит» и скажи Тобиасу, чтобы немедленно разводил пары. Пэт, оставь двоих ребят отнести Джеймса во дворец Ивора и собирай остальных. Отправляйся на корабль и дай холостой выстрел, чтобы собрались все наши. Давайте шевелитесь.

Он снова перевел взгляд на Ивора.

— Загружай на мое судно своих пехотинцев: столько, сколько у тебя сейчас под рукой. Мы поднимемся вверх по реке и нападем на них. Ты с остальным войском поскачешь на лошадях. Мы высадимся к северу от деревни, а ты подойдешь с юга.

Вдруг он сообразил, что произнес эту тираду по-русски, не дожидаясь перевода Калинки.

Ивор довольно ухмыльнулся. Он уже давно подозревал, что Кин учит русский, и теперь выяснилось, что он был прав.

Дружески двинув Эндрю кулаком по плечу, он устремился на улицу, зычно призывая своих людей следовать за ним.

Эндрю вернулся в опустевший зал таверны. Кэтлин все еще сидела на коленях рядом с Джеймсом, который тихо постанывал. Увидев Эндрю, она поднялась на ноги.

— Вам повезло, что началась небольшая война, и все о нем забыли, — сказала она, указывая на раненого.

Он не мог признаться ей, насколько сильно им повезло.

— Оставайтесь рядом с ним и постарайтесь ему помочь.

— Здесь не обойтись без доктора Вайса, — с грустью в голосе заметила она.

— Я ничего не могу сейчас сделать, мне надо заниматься более срочными и важными делами.

— Всегда есть что-то более срочное и важное, чем человеческая жизнь, не так ли, полковник Кин? Эти варвары ударили ножом невинного человека, а вы все равно рветесь им на помощь.

— Мне очень жаль, Кэтлин, — тихо ответил Эндрю, протягивая ей руку.

Она отвернулась от него, как бы не замечая предложенной руки, и вновь присела рядом с раненым.

Эндрю промолчал и вышел из таверны. Направляясь к пристани, он был так погружен в свои мысли, что даже не заметил, как на высокий шпиль собора взметнулись два флажка.

— Бросить якорь!

Несколько секунд спустя уже были спущены шлюпки, которые стали быстро заполняться солдатами. При помощи лебедки матросы опускали в одну из шлюпок «наполеон».

Эндрю оказался в лодке, где сидели десять моряков Тобиаса. Вооружившись мушкетами, они превратились в морских пехотинцев.

Быстрее чем за минуту они добрались до берега. Солдаты первой роты, выскочив из лодок, моментально рассыпались цепью, а артиллеристы, кряхтя и ругаясь, на руках вынесли на берег тяжеленную пушку. Шлюпки отправились обратно на «Оганкит», чтобы забрать ополченцев Ивора.

— Деревня находится на той стороне хребта, примерно в версте отсюда. Эта тропинка через леса ведет прямо к ней, — произнес Калинка, показывая на невысокие холмы, тянущиеся с востока на запад.

Было заметно, что на той стороне хребта что-то неладно: небо было затянуто дымом, поднимавшимся от сгоревшего поселка.

Эндрю внимательно изучал карту местности, наспех нацарапанную Калинкой. Ивор и его дружина скачут по дороге, ведущей из города. Новродцы наверняка смотрят только туда и не ожидают нападения с фланга со стороны реки. Если повезет, их удастся застать врасплох и обратить в бегство до наступления темноты. Скорее всего это обычный налет, но он дает Эндрю шанс продемонстрировать свою мощь новродцам и приобрести большее влияние среди Суздальцев.

— Вперед, ребята!

Пятьдесят солдат первой роты вошли в лес редкой цепью, а люди О’Дональда и свежеиспеченные морские пехотинцы дружно волокли пушку по тропе. Позади них уже высадились большинство Суздальцев, которые догоняли авангард.

Эндрю тоже встал в цепь своих солдат. Вокруг него были суровые молчаливые лица людей, занимавшихся привычным для себя занятием, хорошо усвоенным еще в Виргинии: охотой на людей. Они бесшумно передвигались от дерева к дереву, замирая на мгновение, а потом снова преодолевали следующий десяток ярдов. У врагов не было ружей, но смерть от стрелы ничуть не лучше смерти от пули.

Они прошли сто ярдов, потом еще сто. Эндрю заметил, что тропа не петляя ведет прямо к вершине холма в полумиле от них. Они подошли так близко, что слышали треск горящих бревен и чувствовали запах дыма, идущего из-за холма. Остановившись, Эндрю прислонился к сучковатому дубовому стволу.

Мимо его лица что-то просвистело. Его мозг не сразу осознал, что произошло. Повернув голову, он увидел стрелу, воткнувшуюся в дерево рядом с ним.

— Ложись! — заорал Эндрю.

Одновременно произошло сразу несколько событий, как будто время замедлило свой бег. Солдата, стоявшего на середине тропы, вдруг развернуло. В его груди дрожала стрела, и он невидяще уставился на Эндрю. Раздался сухой треск ружей, и вдруг послышался чистый звук рога.

Лес превратился в настоящий ад. Как из-под земли появилось множество воинов. Засверкала сталь, и они бросились на янки, издавая воинственный клич.

Эндрю ощутил, что у него на затылке волосы встали дыбом. Все это очень напоминало атаку пехоты конфедератов, несущихся с устрашающими воплями на позиции северян.

«Целься тщательно, держи руку твердо», — повторял он сам себе, направляя оружие на воина с огромным топором. Раздался выстрел, и новродец упал, обливаясь кровью.

Мишень справа. Эндрю выстрелил, но русский не остановился, пришлось потратить на него еще одну пулю. Ловушка! Дьявол и преисподняя, они попали в ловушку! На него нахлынули воспоминания о лесах Антьетама. Он видел, что их обошли справа, и еще несколько сотен воинов было прямо перед ними.

«Встряхнись, — приказал он сам себе. — Ты уже не новичок, черт возьми!»

Сквозь ряды отчаянно сражавшихся янки прорвался новродец и, размахивая мечом, кинулся на Эндрю.

Кин успел нажать на курок в последний момент, так что ему пришлось даже отскочить в сторону, чтобы падающее тело врага не сбило его с ног.

— Первая рота, отступаем! Назад к пушке!

Люди в синих мундирах устремились обратно к реке, и Новродцы торжествующе закричали.

Эндрю развернулся и бросился бежать вниз по тропе. Рядом с ним споткнулся один солдат, из его спины торчала стрела.

Эндрю на бегу крутанулся и, прицелившись, выстрелил в лучника. Засунув револьвер в кобуру, он подхватил своего бойца, ставя его на ноги.

— Надо бежать, парень! — крикнул он. — Беги, твою мать!

Подталкивая раненого, а то и таща его на себе, Эндрю бежал что было сил. За поворотом тропы, ярдах в пятидесяти перед ними, стояла пушка. Канониры забивали в жерло заряд, а десяток вооруженных револьверами артиллеристов во главе с О’Дональдом спешили им на выручку.