Фея Грёз, или Изнанка желаний - Наталья Соколова

– Фуф, – пропыхтела Утар, – мне кажется, что платье сейчас треснет.

Тут в кухню ворвалась рыжая молния и, не снижая скорости, легко запрыгнула на стол. С подозрением обнюхав каждую миску и не найдя в ней, чём бы поживиться, Церберус очень недовольно застрекотал, в его голосе слышались нотки обиды и искреннее возмущение. Обернувшись пушистым хвостом, он демонстративно пустил бриллиантового вида слезу, которая медленно скатывалась по белым усам. Когда она грозила упасть на стол, он также нарочито вытер её самым кончиком своего «плаща».

– Прожорливые нам феечки достались, – тяжело вздохнула тётушка, а потом поднялась со своего места, отрезала от каравая небольшую горбушку, щедро намазала маслом и протянула страдальцу, незлобиво проворчав, – тебя легче убить, чем прокормить.

Сграбастав когтистыми лапками долгожданное лакомство, Церберус приготовился запустить в него острые белые зубы, но тут в кухню с разъярённым писком вломился живой клубок, который вскоре распался на отдельных бельчат. Заметив, что братца одарили таким восхитительным угощением, они тут же ринулись к нему, возмущённо стрекоча. Посуда и ложки вмиг оказались на полу, а по столу вновь закатался рыжий клубок, разбрасывая клоки шерсти.

Старая фея на расправу оказалась коротка. Достав из-за печки веник, она несколько раз с силой огрела развоевавшихся зверюшек и грозно прорычала: «Вон».

Недовольно пискнув, бельчата поплелись к выходу, демонстративно прихрамывая, подволакивая за собой хвост или развесив обычно стоящие торчком ушки. В их взглядах ясно читалось сетование на несправедливую обиду.

– Ну, ты на них только посмотри. Прямо заправские нищие, выклянчивающие копеечку, – фыркнула она, – инвалиды желудочного труда на работе, – Фермопена в сердцах плюнула и отвернулась к окну, за которым всё также пел о чём-то не сильный осенний дождик.

Феечки, не сговариваясь, принялись за работу: перемыли и расставили по местам посуду, подмели валявшиеся везде клочки шерсти и протёрли чисто выскобленный стол. Закончив прибираться, они сели на лавку и стали ждать, какой сегодня урок задаст им строгая тётушка.

– Похоже, скоро распогодится, – довольно поделилась новостью старая фея, – правда, ненадолго. А покамест, возьмите там, в мешочке, четыре пригоршни орехов и накормите оглоедов, пока они мне дом не разнесли. Там в коридоре под потолком висит мешочек из небелёного полотна. Феечек как ветром сдуло.

Набрав полные горсти лакомства, девчонки аккуратно заглянули в светёлку. Их встретило прелюбопытнейшее зрелище: маленькие страдальцы расселись кружком на глиняном полу и с самым несчастным видом запускали в потолок крошечные шаровые молнии. Время от времени то один, то другой жалостливо шмыгал носом и что-то бормотал себе под нос.

Переглянувшись, девчонки дружно расхохотались: больно уж комично всё это выглядело. Церберус первым метнулся к Утар, заметив любимое лакомство. Следом подтянулись и остальные. Раздел орехом происходил под шумные ссоры и недовольный писк. Наевшись, безобразники исчезли в недрах корзины, оставив после себя ворох разбросанных скорлупок.

– Что-то нам сегодня слишком много убирать за ними приходится, – пробурчала Крисиг, вернувшись с веником и совком из светёлки.

– Маленькие они ещё, вот и безобразничают, – вступилась за бельчат Утар.

– Ничего, подрастут скоро и поумнеют, как и всё громовые белки, – жизнерадостно пискнула Мили, поправляя покрывало на кровати и аккуратно возвращая плетёную крышку на место.

Когда тётушка Фермопена вернулась, в руках у неё была целая охапка престранной обуви. Свалив её возле кровати, она велела феечкам сесть на неё и, кряхтя, опустилась на пол. Стащив с ног Мили туфельки, взяла длинный кусок мягкой белой ткани и ловко обернула босую ногу племянницы.

– Не дрыгайся, Милька, а то сейчас как тресну.

– Я щекотки боюсь, поэтому не получится.

Обернув и вторую, старая фея водрузила на неё странную обутку. Она напоминала миниатюрную корзинку, сплетённую не из ивовых прутьев, а из широких полосок коры. Внутри поверхность была выложена толстым слоем мягкого мха.

– Самоё оно по грязи-то валандаться, – довольно обронила Фермопена, любуясь на плоды своих трудов, – а вы чего сидите, как засватанные, – прикрикнула она на Утар и Крисиг, обувайтесь, или вы думаете, что в моём возрасте пристало на коленках ползать перёд всякими городскими пигалицами?

Процесс обувания затянулся: то девчонки забывали подоткнуть оборку под пальцы, то у них завязки слишком короткие оставались. Лишь только после того, как выведенная из терпения Фея пообещала основательно пройтись по их спинам ухватом, девчонки сумели сделать всё, как надо и сунуть ноги в удобную обувку.

– А теперь накиньте на голову капюшоны и идемте за мной.

Тётушка привела их в огород, где под ногами тут же весело зачавкала грязь. Впрочем, новая обувь позволяла без помех передвигаться по раскисшей от дождей земле. Доведя девчонок до дальнего конца лесного огорода, наставница остановилась перёд зарослями громадных одуванчиков, при виде которых Утти сдавленно вскрикнула. В их зарослях можно было спокойно укрыть даже высокорослых орков.

– Мамочки, я туда не полезу, а вдруг там Оно притаилось… – испуганно пропищала Утар.

– Ага, ага, – соглашаясь, закивала головой старая фея, – именно Оно – жеригимно.

– А ну, марш за мной, трусихи, – внезапно сержантским голосом рявкнула тётушка Фермопена, да так громко, что девчонки не только присели от неожиданности.

Пройдя сквозь заросли несколько шагов, они остановились перёд стеной одуванчиков, увенчанных жёлтыми шапочками.

– Эти ещё не успели созреть, как раз то, что надо, – со знанием дела промурлыкала старая фея и вогнала в раскисший грунт лопату на полный штык. Влажная земля клеилась к лезвию лопаты не хуже столярного клея.

Девчонки терялись в догадках, зачем тётушке Фермопене корни огромных одуванчиков. Старая фея заставила и их приставила к делу. Одна копает, вторая тащит, а третья обламывает вершки и складывает в корзину. Наконец, наставница решила, что они поработали достаточно, и погнала грязных, как поросята, учениц в дом, грозно покрикивая:

– Только поглядите, на кого вы похожи. Да лесные поросёнки и то чище, чем вы. А ну марш приводить себя в порядок.

Девчонки, недовольно что-то бурча себе под нос, дружно зачавкали по грязи, стремясь не отстать от неугомонной старушки.

– Она что, пятки себе клоповьей едучкой разбавленной мажет? – пропыхтела Крисиг, волоча за собой увесистую корзину.

– Понятия не имею, – буркнула Утар, подталкивая ивовую плетёнку.

Мили, скорчив зверскую рожицу, загробным голосом произнесла:

– Нет, она выписывает из Академии доверчивых Феечек, поупитанней, и потом варит из них суп. Помните, мы недавно ели суп с рёбрышками, угадайте, откуда они взялись.