Погоня за песчаным дьяволом - Михаил Шторм

«Если только с ним ничего не приключилось», – подсказал внутренний голос, который Быков тут же постарался заглушить и загнать в самый удаленный уголок сознания.

Велев профессору лежать и никуда не отходить от навеса, поисковая группа покинула лагерь. Несмотря на жару, Аня напялила один из свитеров, захваченных во время высадки с тонущей яхты. Лицо у нее было решительное и злое. Быков подумал, что парню не поздоровится, когда он отыщется. Ну и поделом. Заслужил.

Фотоаппарат Быков не захватил и пожалел об этом, когда увидел скалу, удивительно напоминающую голову индейского воина. Во второй раз он потянулся за «Никоном», наткнувшись на заводь, окрашенную в фиолетовый цвет, тогда как остальное озеро было бирюзовым. Это маленькое чудо случилось благодаря коре торчащего из воды дерева неизвестной Быкову породы.

Разумеется, он не стал звать женщин, чтобы любоваться видами. Ему было стыдно, что он отвлекается на пустяки, хотя, с другой стороны, интуиция подсказывала, что с племянником не может случиться ничего плохого.

Так Быков и твердил себе на протяжении часа, пока они обходили заброшенный кемпинг, периодически подавая голос. Но потом тревога стала заползать в сердце все настойчивее, наполняя его страхом и неуверенностью. А что, если Роман так и не отыщется? Как потом жить с этим? Как смотреть в глаза брату?

Сам того не замечая, Быков постепенно ускорял шаг. Камила и Аня не отставали, хотя по их прерывистым голосам чувствовалось, что они запыхались.

– Рома! Роман! – выкрикивали они наперебой. – Где ты? Мы здесь! Отзовись! Пожалуйста, отзовись!

Ответом было молчание. Лишь птицы пели да листва шумела на верхушках деревьев.

Сойдясь неподалеку от агатисовой рощи, поисковики сели передохнуть немного. Аня совсем запарилась в своем свитере и так раскраснелась, что Быков за нее испугался. Перехватив его взгляд, Камила сказала девушке:

– Возьми мою рубашку, иначе тепловой удар получишь. Она, конечно, пропотела малость, но ты и сама вся мокрая.

– А ты как? – спросила Аня.

– Я не девочка, чтобы стесняться, – сказала Камила.

– Я не буду смотреть, – поспешил предупредить Быков.

– Да мне-то что…

Отдав рубашку Ане, Камила осталась в довольно смелом бюстгальтере нежно-розового цвета, отлично гармонирующего с ее загорелой кожей. Прежде чем отвести взгляд куда-то на облака, Быков успел заметить, что эта женщина прекрасно сложена, хотя не лишена некоторого жирка. Это ему понравилось. Худые дамы вызывали у него жалость и желание их накормить.

– Ну что, двинулись дальше? – спросил он, продолжая пялиться в небо, как будто никогда в жизни не видел зрелища увлекательнее.

– У меня есть предложение, – сказала Аня, отдышавшись.

– Выкладывай, – предложила Камила.

– Ты вернешься в лагерь, а я с Дмитрием Львовичем продолжу поиски.

– В этом что-то есть, – оценил Быков. – Мне будет спокойнее, если за профессором кто-нибудь присмотрит. Как бы он сам не отправился на поиски. Это было бы катастрофой.

– Согласна, – кивнула Камила. – Но будет логичнее, если с профессором останется внучка. Поухаживает за дедом, а заодно птичек поджарит.

– Я сейчас не способна думать о еде, – заявила Аня, тряхнув влажной челкой.

– Без пищи мы долго не протянем, – сказала Камила. – А мясо протухнет, если его не приготовить. Тогда все останутся голодными…

– Включая Романа, который, я уверен, очень скоро найдется, – подхватил Быков.

– Но почему я? – воскликнула Аня. – Я виновата, мне и искать.

– Ты виновата, тебе и подчиняться, – рассудила Камила, вставая с травы.

Быков машинально проследил за ней и поспешно уставился себе под ноги.

Когда они, проводив Аню, остались вдвоем, Камила сказала:

– Послушай, совсем не обязательно делать вид, что меня нет. Я есть и не возражаю, чтобы ты смотрел на меня.

– Я смотрю. – Быков пожал плечами, глядя куда-то перед собой.

– Ты тоже можешь снять рубашку, если хочешь. Меня не смущает вид мужского торса.

– Мне не жарко.

Он почувствовал, как взмок еще сильнее, представив, что придется выставить на обозрение свой живот, сохранивший, несмотря на физические нагрузки и вынужденную диету, внушительный объем.

– Как хочешь, – сказала Камила. – Двинулись?

– Угу, – согласился Быков, довольный, что можно сменить неудобную тему. – На этот раз сделаем круг шире. Охватим километров десять. Ты не устала?

– Я готова тысячу миль пройти, лишь бы парень нашелся.

– Я тоже. Честно говоря, мне уже не по себе.

– Не пускай в голову плохие мысли, – предупредила Камила. – Со мной всегда приключается все, чего я боюсь.

Она помрачнела. Быков взял ее за запястье жестом врача, собравшегося посчитать пульс.

– Идем, – сказал он.

Ничего другого ему в голову не пришло, но это была самая лучшая мысль. Вместо того чтобы предаваться горестным воспоминаниям, Камила вернулась в настоящее. Здесь не было двух ее бесценных Джимов, зато был глупый юноша, которого следовало отыскать, пока он не попал в беду. На этой задаче и следовало сосредоточиться.

В пути они старались соблюдать пятидесятиметровую дистанцию там, где это позволял рельеф местности. Имя Романа выкрикивали то неслаженным дуэтом, то поодиночке. Ни то ни другое не приносило никаких результатов, если не считать бегства вспугнутых зверьков и хищников.

Примерно через час после полудня Быков и Камила вышли на песчаный берег очередного озера, которых здесь было превеликое множество. Вода в нем была кристально чистая, холодная и такая вкусная, что хотелось пить ее без конца.

– Искупаемся? – предложила Камила. – Жарко. Нужно освежиться, если мы хотим продолжать в прежнем темпе.

– Стоит ли терять время… – засомневался Быков.

– Если ты стесняешься, мы можем разойтись в разные стороны. Иди за те камыши, – показала она. – А я здесь останусь.

– Мне нечего стесняться.

С этими словами Быков отправился в указанном направлении. Он избавился от лишней одежды, вошел в воду по колено и стал поливать себя горстями, готовясь окунуться, когда какое-то движение на противоположном берегу привлекло его внимание. Присмотревшись, Быков обмер.

Метрах в двухстах от него плыло неизвестное существо с длинной тонкой шеей, увенчанной непропорционально большой головой с торчащими ушами или рогами, черное и блестящее. Солнечные блики на его мокрой шкуре были яркими и золотистыми. Позади животного на воде оставался переливчатый след.

– Буньип, – прошептал Быков. – Собственной персоной.

– Дима, – позвала Камила свистящим шепотом.