Инструкция к человеку - Ева Чурсина

их, доставляя ей огромную радость. Это стихотворение, он прочитал и сказал: «Вот это настоящая поэзия» Ни про какое- другое он так больше не говорил. Настоящая поэзия, означало другой уровень глубины чувств. Это понятно стало позже. Можно писать о том, что на поверхности о том, что понятно, созвучно, узнаваемо многим, а можно о другом, каком-то другом измерении мысленного пространства. Просто так туда не попадают.

Как всё странно устроено. Перед человеком где-то внутри маячит некая цель, он слепо следует ей. Иногда мы заглядываем внутрь, в то пространство темноты, где скрыто наше будущее, мы стараемся рассмотреть его, оно так глубоко от того места где сейчас мы смотрим, словно опуская голову в бездну. Наше будущее видится туманно, а нам так хочется ясности, лишь бы не ошибиться и не потратить время напрасно, не потратить свою жизнь и зря. И прошлое, история других поколений, которое постепенно исчезает в пространстве этой бесконечности, оно отдаляется, тонет, но иногда напоминает, обязывая соответствовать ему, оставляя после себя не менее значимый след. Эта мысль эхом доходит из глубины, ей не требуются объяснения, как знанию, которое заложено тем, кто был «до», оно просто есть в нас и всё.

Как бы хотелось однажды разобраться во всем этом подробно. Что бы такая возможность открывалась для всех. Что бы человек знал свой путь и без оглядки следовал ему, исключая возможности прожить свою жизнь бессмысленно. Единственную жизнь. Когда не видишь куда идти, что ждет впереди, и не ясна конечная цель, двигаться вперед страшно. Еще страшнее, понимать, что следуешь по пути совершенно других людей, тогда чувствуешь, что запуталась, ошиблась и идешь не туда. Что бы во всём разобраться и понять, иногда нужно просто остановиться.

Нужно было поговорить с Ванечкой о дальнейших планах на жизнь и выяснить есть ли смысл продолжать их общение. Таким было решение, и сразу же начали появляться фразы предстоящего разговора в мысленном пространстве и разные версии событий конечного исхода. Моделирование и проектирование заданного короткого эпизода сложной многоуровневой судьбы, с поворота на данном отрезке могло измениться всё. Если это вообще могло быть, возможно.

В тот то и дело, что нет.

К такому сложному разговору пришлось долго и детально готовиться, поздним вечером, как обычно любил приезжать Ванечка, постепенно намекая, Женя никак не решалась начать. По нервному напряжению, становилось понятно, что с ней что-то не то, и вместо разговора с планами на будущее, вышел очередной скандал.

Умение откровенно разговаривать на сложные темы, появляется не сразу, с опытом. А значит с многими пережитыми неудачными попытками. Эта попытка оказалась именно такой. Не дослушав фраз до их логического полного завершения, Ванечка прерывал мысль и додумывал сразу же совсем другие слова и выводы, обижался воспринимая на свой счет претензии, и сразу же нападал, используя самую популярную тактику собственно защиты- нападение. Посыпались взаимные упреки. Запланированное обсуждение совместного будущего, готово было в итоге уничтожить его в конец. Слишком острые углы, и оголенные нервы за короткое время превратили разговор в огненный конфликт и нападение с двух сторон.

Закончилось всё очень плохо, но зато хорошо знакомо, практически вновь теми же болезненными фразами и обещаниями не видеться на этот раз уже никогда. В конце драмы громко захлопнулась дверь.

Ну, вот и всё. Поговорили о будущем. Интересно, а что же теперь будет?

Первое впечатление полной растерянности уже через пару дней прошло. И началась знакомая тоска. В голове постоянно звучал его голос, так как будто он не ушел, а растворился и заполнил собой всё пространство. Мысли о Ванечке были везде, и казалось ничего не могло им противостоять. Просыпаясь, начинались мысли о нем, по дороге на работу, во время работы, они звучали фоном, как музыка по радио, обязанности рабочего дня не заглушали их. Снова тот же голос в голове вечером и до того момента, пока не наступал сон. И даже во сне появлялся Ванечка. Почему это происходило, почему? Было совсем не понятно.

Потом она стала писать ему. Никаких ответов не было совсем, словно он поменял номер. На смену обычных сообщений появились специально написанные ему стихи. И с каждым разом, эти стихи меняли заряд напряжения, он словно возрастал, и доходил в конце до совсем страшных слов и угрожающих размеров мысленного убеждения, которые заключались в одном, просьбе встретиться.

В стойкости игнорирования, Ванечке не было равных. Он молчал. Тучи сгущались, жизнь становилась невыносимей. Чтобы заглушить голос, озвучивающий всё, каждый день, пришла странная мысль переорать его. Может быть от внутренней особой остроты отчаяния, наступает желание кричать, такое желание появилось, и нужно было воспользоваться скорее и осуществить его. Это было не сложно, нужно было поехать подальше от людей, куда-нибудь в поле, в зимний лес, или включить в машине по громче музыку и кричать прямо так, на безлюдном шоссе, прямо в дороге. Странные мысли и откуда они только приходят в голову.

По знакомой дороге в аэропорт были одинокие поля, такие места, какие и были нужно. Ветер со снегом, метель холод пронизывающий насквозь. Она стояла наедине с огромным полем, припарковал недалеко от этого места свой автомобиль, и приготовилась орать. Надо было крикнуть что-то очень громко. Кричать обыкновенное а-ааа, не получалось, не шло. И вдруг как из взорвавшейся внутри атомной бомбы, она не задумываясь крикнула: «я тебя люблю!» так громко и пронзительно, как будто на другом конце бескрайнего поля, кто-то ждал этой фразы от неё. Загудела голова, внутри образовалась пустота и тишина постепенно наполняла всё вокруг. Мысли прекратились, замолчали. Помогло. Полегало. Можно было ехать домой.

Этого только не хватало. Вечером Ванечка ответил в сообщений, предлагая встретиться. С чего это он?

От недоумения и неожиданности появилась улыбка, теплота разлилась по телу и радость. Такое знакомое чувство. Встреча обещала быть приятной и даже очень. Ради таких трепетных, нежных волнений и чувственных полетов души, непременно стоит жить.

В тот раз ожидание привычного времени встречи было особенно волнительным и долгим. Когда раздался звонок в дверь, и это означало только одно, застучало громче сердце. Без лишних слов, вернее совсем молча, он быстро снял куртку, и сжав её в свои крепкие объятия, прикасаясь губами и не размыкая их, перенес её на большую кровать в спальне. Наверное, справедливы слова, про то, что лучший секс случается с тем, с кем и без этого хорошо. Это ночь была совершенно точно самой лучшей.

Странно, почему это не случилось раньше, и только теперь, когда всё в них самих