Элианна, подарок Бога - Эдуард Тополь

Грегори засмеялся, пожал мне руку и ушел, пожелав Рае good luck.

А я остался с двумя недопитыми кофе и полученной информацией. Действительно, какая разница, кто из наших готов за тридцать сребренников снова лизать задницу советской власти. В Вашингтоне у советского посольства стоит очередь эмигрантов, умоляющих пустить их обратно в СССР. Нет, тут действительно важно не кто, а что. Как говорил на «Мосфильме» один проныра, вы только дайте мне возможность вставить палец, а по локоть я уже сам залезу! Коммунисты сначала создали для африканцев московский университет имени Лумумбы, а потом с помощью его выпускников осоветили половину Африки!..

Тут пришел Николай.

— Коля, — сказала ему Рая. — Знаешь, кто тут был только что? Никогда не угадаешь!

— Кто?

— Грегори из американского посольства в Риме. Ты его помнишь?

— Еще бы! — сказал Коля и повернулся ко мне: — Я имел глупость сказать ему, что я был главным инженером. Так он не хотел верить, что я не был в КПСС. Рая, надеюсь, ты взяла с него деньги за этот кофе?

— Нет, конечно, — ответила Рая. — Как я могла взять деньги с такого человека?

— Ты видишь, как я страдаю? — пожаловался мне Николай. — А еще говорят, евреи умная нация. Рая, если бы ты взяла с него доллар, мы бы повесили этот доллар на стенку и написали, что находимся на содержании у CIA!

Я усмехнулся:

— Повесь мой доллар.

— Э-э! — отмахнулся Николай. — Хотя… Пожалуй, давай. Только распишись на нем — а вдруг ты станешь такой знаменитый, как Бабаевский.

В свое время Семен Бабаевский получил три Сталинские премии за первую и вторую книгу романа «Кавалер Золотой звезды» и за «Свет над землей», и я усмехнулся:

— Коля, я знал, что ты ко мне хорошо относишься, но не знал, что до такой степени.

Как говорил мне в Москве Юлий Гусман, мой земляк и капитан бакинской команды КВН, лучший экспромт — это экспромт, приготовленный заранее.

Любка Шикса, королева Брайтона

(Окончание)

…

Нью-йоркское бюро контроля за организованной преступностью FBI находится в Квинсе на многолюдном Квинс-бульваре в одиннадцатиэтажном стеклянно-кирпичном доме стандартно-сарайной американской архитектуры.

Служащие бюро, офицеры и руководители, являются на работу к восьми утра, но не к парадному, конечно, входу, а с тыла, откуда они въезжают в обширный подземный паркинг. А с парадного входа в бюро попадают только приглашенные или вызванные для бесед посетители и разносчики сэндвичей Submarine, гамбургеров McDonald и пиццы Tomato Pie.

Прячась от проливного сентябрьского дождя в своей букашке Tersel, запаркованной на Квинс-бульваре неподалеку от бюро в длинном ряду приличных и не очень приличных машин, Алекс Кант стоически дожидался нужного ему объекта. А на случай, если его обнаружат тут знакомые фэбэрушники вроде Томаса Ровенко и Стива Контелло, у Алекса была заготовлена легенда — он здесь именно для того, чтобы взять у них интервью по поводу вчерашнего заявления мэра Нью-Йорка Эдварда Коча о легализации проституции и обложения всех проституток налогом на прибыль.

Для этого вчера, когда была прекрасная солнечная погода, Эдвард Коч вышел на 42-ю стрит в районе Таймс-сквер, где даже днем тучей промышляют проститутки, сутенеры и торговцы наркотиками, и произнес зажигательную речь, обещая проституткам Medicare и Medicate, то есть бесплатное медицинское обслуживание, если они будут регистрировать свой бизнес и платить налоги. Конечно, проститутки и особенно сутенеры послали мэра куда подальше, но, зная его характер, можно предположить, что он будет двигать свою идею и дальше, до Олбани и даже Вашингтона…

Но никто из офицеров бюро не заинтересовался невзрачным Tersel и томящимся в нем Алексом Кантом, и чуть позже полудня Алекс дождался-таки того, из-за чего он уже два часа торчал здесь под дождем, оглушающим его в тонкой жестяной скорлупе Tersel. В 13.01 из парадной двери с небольшой вывеской Federal Bureau of Investigation вывалился под дождь и быстро разбежался по соседним ланченетам и пиццериям целый поток служащих и офицеров. А 13.08 к бюро подкатили сразу три маленькие «буханки» — зеленый фургончик с желтой надписью SUBMARINE и нарисованным во всю длину кузова сэндвичем, желтый фургончик Макдоналдса с огромной буквой «M» на кузове и синий фургон с надписью курсивом TOMATO PIE и нарисованной пиццей. Из всех трех фургонов торопливо выскочили мускулистые черные хлопцы с увесистыми ношами в руках и бегом взлетели по ступенькам к центральному входу в бюро — понесли еду руководству и самым трудолюбивым офицерам, которым даже в обеденный перерыв некогда оторвать задницу от стула.

Алекс Кант не сдвинулся с места, но завел мотор своего Tersel. А когда высокий черный хлопец, согнувшись под дождем, бегом вернулся из бюро к фургону TOMATO PIE, Алекс упредительно вывел свой Tersel на проезжую часть. И едва этот Tomato Pie тронулся с места, как Алекс вплотную покатил за ним сквозь беспрерывно хлещущий дождь.

* * *

За достоверность следующего эпизода этой легендарной истории я поручиться не могу. Во всяком случае, Томас Ровенко и Стив Контелло категорически отрицают его реальность. Но у меня есть подозрение, что они просто защищают честь своего фэбэрушного мундира. Почему я так думаю? Да потому что, когда в том же офисе ФБР на Квинс-бульваре я брал у них интервью для нашего радио, я своими глазами видел на полу большие картонные ящики из-под бананов, забитые картотекой с фотографиями русских эмигрантов с криминальным, по мнению ФБР, прошлым или настоящим. И вообще, в этой большой комнате с высокими пыльными окнами, где за обшарпанными столами и пишущими машинками сидят сорок, если не больше, так называемых «полевых» агентов ФБР, был такой же беспорядок, как в любом другом государственном учреждении. На столах валяются кипы бумаг и коробки из-под пиццы и сэндвичей, бумажные стаканы с буквой «М» от Макдоналдс, пустые банки кока-колы и початые пачки сигарет Winston и Marlboro. Звонят телефоны, трещат и шумят копировальные машины. Короче говоря — обычный рабочий бардак и беспорядок.

И потому я могу легко себе представить, что в тот же день, когда Алекс выследил парня, доставлявшего в ФБР пиццу Tomato Pie, этот же мускулистый паренек ночью вернулся сюда с пиццей для ночного охранника. Как и за какую сумму они сговорились, это не имеет значения. Может, они были любовники? Дело же не в этом. А в том, что этой ночью кто-то таки побывал на шестом этаже офиса ФБР в комнате «полевых» агентов и на двух копировальных машинах снял копии со всей картотеки членов итальянской, кубинской и даже китайской мафий.

И уже в шесть утра маленький синий фургончик Tomato Pie можно было увидеть у бокового служебного входа в ресторан-кабаре «Распутин». Но кто его видел? Вы? Я? Извините…

* * *