Проклятие Галактики - Валентин Холмогоров

– А я бы на вашем месте держал язык за зубами, – не слишком деликатно огрызнулся в ответ Эмиль Баррозо. Изображение толстяка мерцало и подрагивало, судя по всему, он пользовался переносным передатчиком. Алехандро не любил этого толстого выскочку, но вынужден был считаться с ним, учитывая огромное влияние коротышки и место, занимаемое им в Корпорации.

– Проявляйте сдержанность, сэм Баррозо, – проскрежетал в ответ сидевший в своем механическом кресле уродец, – мне уже надоело делать вам замечания по этому поводу.

– Прошу прощения, сэм Долтон. В любом случае, мы не можем начать операцию на Калорисе. Это не Сайнора, это планета с населением в триста шестьдесят миллионов, входящая в содружество обитаемых миров. Комитет безопасности скажет…

– Комитет безопасности скажет то, что потребуем от него мы, – растянул свой лягушачий рот в бескровной улыбке Долтон. – Но, тем не менее, вы правы. Кстати, сегодня я получил от губернатора Кертона протест по поводу присутствия ваших бравых вояк на Калорисе, сэм Баррозо. Не потрудитесь ли объяснить, какого дьявола им там понадобилось?

– Видите ли, сэм Долтон, у нас возникла небольшая проблема… – Толстяк замялся, словно ожидая, что на этом вопрос будет исчерпан, но, прислушавшись к повисшей вокруг тишине, вынужден был продолжать:

– У нас на борту присутствовал один человек… Нужный человек. Он самовольно покинул корабль. Я вынужден был послать наших людей на Калорис, чтобы они проверили наиболее вероятные места его пребывания. Как только беглец будет обнаружен, мы покинем планету.

– Прекрасно… – противно проскрипел речевой синтезатор. – Не забывайте, что помимо подразделений «Ю Эй» на планете присутствуют и собственные силы самообороны. Не нужно без нужды накалять обстановку. Господа акционеры…

Долтон приоткрыл лишенные ресниц веки и пристально посмотрел перед собой тусклым взглядом. Алехандру показалось, что уродец глядит именно на него, хотя это, конечно, было не так.

– В силу того, что ситуация требует усиленного контроля, я назначаю ответственным за все последующие операции руководителя нашего отдела безопасности Эмиля Баррозо. До момента окончания конфликта вся полнота власти в вопросах, касающихся решения текущих задач, переходит к нему. Желаю вам удачи.

Изображение мигнуло, сжалось в точку и погасло.

«Этого еще не хватало», – с раздражением подумал Алесандеску. Если Долтон решил передать часть своих полномочий Эмилю, то сейчас самое время предложить ему помощь в решении финансовых вопросов с международными банковскими организациями. В ближайшее время Баррозо будет явно не до этого, так что поддержка ему определенно понадобится, и на этом можно сыграть неплохую партию, учтя и собственный интерес. Благо экономист из нашего мясотряса и в самом деле никудышный… Важно лишь успеть подсуетиться раньше других акционеров, перехватить, так сказать, инициативу. А значит, было бы неплохо переговорить с Баррозо лично. Где, бишь, сейчас он болтается вместе со своей посудиной?

– Эрика, – громко произнес Алесандеску, зная, что компьютер распознает адресата и автоматически передаст его сообщение секретарю по внутренней связи, – закажите мне, пожалуйста, билет до Калориса, первым классом. И приготовьте кофе.

«Хотя еще неизвестно, что лучше: плясать под дудку прикованного к креслу полоумного уродца или хитрого толстозадого выскочки? – снова подумал он. – Ладно, поживем – увидим».

Он еще не знал, что жить ему осталось ровно семьдесят шесть часов.

Ложемент содрогнулся от едва ощутимого толчка, моргнуло и снова зажглось скудное освещение – это отделились солнечные батареи и внешняя антенна. Спасательный бот входил в атмосферу Калориса. Внутри тесного пространства кабины отсутствовали какие-либо органы управления: бот приземлялся в автоматическом режиме, выбирая наиболее оптимальную траекторию снижения исходя из рельефа планеты, состояния атмосферы и текущих метеорологических условий. Ник понятия не имел, что творится сейчас снаружи. Контейнер с едой, до этого беспечно паривший прямо в воздухе, рухнул на мягкое покрытие пола, медленно навалилась тяжесть, лежащие на подлокотниках руки словно налились свинцом. Падение длилось недолго: спустя несколько минут откуда-то снаружи раздался приглушенный щелчок: это отделилась крышка парашютного контейнера, и показавшийся оттуда вытяжной парашют, повлек за собой гулко хлопнувший на ветру тормозной купол. Бот несколько раз повернулся вокруг своей оси и начал медленно терять скорость. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем последовал еще один интенсивный рывок: раскрылся основной парашют, и спасательный модуль безвольно повис в пространстве, покачиваясь на стропах. Ник закрыл глаза, стараясь не думать о том, что под ним сейчас – несколько километров пустоты. Бот тихонько поворачивался из стороны в сторону под порывами ветра, и Нику представилось, что сейчас он не здесь, не в этой затерянной среди чужих облаков крошечной капсуле, а дома, в старой отцовской лодке, борющейся с ласковыми волнами на серебристой глади озера. Где-то в вышине стонут чайки, а рядом – пологий берег, и ветер доносит оттуда приветливый запах соснового леса и скошенной травы…

«Бах»! – сработали спрятанные в днище бота пиропатроны, надувая связку пузырей-амортизаторов, «бум»! – упруго отпружинил модуль от твердой земли, «щелк»! – выстрелили магнитные замки, отбрасывая прочь крышку выходного люка. Внутрь хлынул яркий поток света, заставляя зажмуриться и прикрыть ладонью глаза.

Бот лежал на боку, уткнувшись в пологий склон невысокого холма, ярко-оранжевый парашют разостлался на голубом ковре пушистой травы, по которой, точно по океанской глади, пробегали гонимые ветром волны. Было трудно дышать: воздух оказался густым, как сметана, он неохотно затекал в легкие, будто бы стянутые жестким корсетом, и потому каждый вдох давался с трудом. Так всегда бывает на планетах с повышенной плотностью атмосферы и более высоким, чем на Земле, давлением, вспомнил Ник, организму нужно время, чтобы привыкнуть. Он выбрался наружу и осмотрелся.

Голубая холмистая равнина, поросшая лесом с такими же голубыми и очень густыми кронами, подпирающими прозрачное лазурное небо. В небе от горизонта до горизонта протянулась ярко-белая дуга, состоящая из трех широких и нескольких тонких, как нити, полос – знаменитые кольца Калориса, истинная диковинка среди населенных людьми кислородных планет. Под изящно выгнутой дугой, словно под триумфальной аркой, величественно плыли густые и низкие облака.

С кряхтеньем забравшись обратно в тесный люк, Ник поднял измятый до неузнаваемости пищевой контейнер и коробку с соком. Вилку найти так и не удалось. «Нужно как можно скорее уходить отсюда, – пронеслось в голове, – оранжевая ткань парашюта на синем фоне хорошо видна издалека, да и не приметить столь яркое пятно в небе было бы трудно. Скоро сюда, наверное, сбежится куча народа».

Лес оказался гораздо дальше, чем мнилось со склона холма. Ник попробовал перейти на бег, но проклятый тяжелый воздух, с сипом врываясь в глотку, тут же вызвал нешуточную одышку. Легкие противно заныли, и он бросил эту глупую затею. «Будь что будет», – обреченно решил он. Только когда над головой сомкнулись высокие ветви деревьев, Ник решил передохнуть и наконец подкрепиться.