Поиски в темноте - Чарлз Тодд

— Машину вела она — миссис Уайет. Я своими глазами их видела. Они поехали в Синглтон-Магна около полудня, то есть через два дня после того, как мисс Тарлтон сюда приехала. Я услышала машину, выглянула из окна и увидела, как она проехала мимо, в сторону развилки и Синглтон-Магна.

— Вы видели, кто сидел за рулем? — спросил он, прикидывая, что могла заметить Хейзел Диксон из окна дома. Аврора, наверное, находилась с противоположной стороны — как он сейчас.

— Она, конечно, кто же еще? Ведь машину-то водит она! Мистер Уайет сам не любит возить кого-то, он привык приказывать и знает, что все бросятся ему услужить… И шарф ее я узнала — он развевался, как знамя! Когда она едет мимо, все мужчины останавливаются и глазеют ей вслед… Непорядочно она себя ведет, вот что я вам скажу! И все наши, в том числе и мой Билл, знают, какая она. Они ведь были во Франции, а я слыхала, что там творилось, ведь у таких, как она, не было своих мужчин! Мой Билл так и не научился…

Хейзел Диксон замолчала и покрылась густым румянцем. Ратлидж понял, что она не собиралась говорить ничего подобного; она забылась только потому, что он очень внимательно ее слушал.

За детьми задвигались тени, и Ратлидж понял, что в тускло освещенной гостиной находятся и взрослые женщины — соседки, подруги? Они оказывали Хейзел Диксон моральную поддержку, но ее слова не были предназначены для их ушей. Они не должны были знать, чему Билла научили или не научили француженки, с которыми он познакомился за границей.

В военное время все жены беспокоились примерно об одном и том же. Они понимали, что их мужья воюют вдали от родины, им одиноко и страшно, и они вполне могут искать утешения у местных женщин. И заразиться от них дурной болезнью или усвоить новые привычки. В мюзик-холлах постоянно острили и пели песенки о француженках.

— За рулем сидела она! — пылко повторила Хейзел Диксон. — Готова присягнуть!

— А рядом с ней кто-нибудь был?

Миссис Диксон прикусила губу.

— Я заметила что-то розовое… или лиловое. Должно быть, рядом с ней сидела эта мисс Тарлтон. А что, все сходится! Кто же еще мог ехать в машине с миссис Уайет!

Ратлиджу показалось, что Хейзел Диксон лжет. Может быть, она видела Маргарет Тарлтон у калитки дома Уайетов и знает, во что та была одета? Или она так ненавидит Аврору Уайет, что собрала по крупицам обрывки сведений, подслушанных соседками, которые сейчас таятся в ее доме?

— Какая шляпка была на мисс Тарлтон?

Миссис Диксон недоуменно посмотрела на него, а затем слишком быстро ответила:

— Миссис Уайет так гоняет в мужнином автомобиле, что надо быть дурой, чтобы надевать шляпку! Ее сдует с головы, не успеете вы выехать из Чарлбери!

Хэмиш напомнил Ратлиджу: в первый раз, когда Ратлидж увидел Аврору, у нее на голове не было шляпки. Но он не мог вспомнить, не лежала ли шляпка рядом с ней на сиденье…

— Говорят, что мисс Тарлтон пропала. Интересно, что с ней могло случиться? — спросила миссис Диксон, не в силах больше сдерживаться. Теперь ею двигало любопытство. — Тот человек в Синглтон-Магна уже убил свою жену…

— Мы хотим найти мисс Тарлтон, потому что она приехала тем же поездом, что и Моубрей. Возможно, она видела его или его родственников.

— Говорят, он убил своих детей! — Миссис Диксон передернуло; ее охватил страх, и она невольно оглянулась через плечо. — С тех пор как я услыхала об этом, своих от себя не отпускаю!

— Сейчас вы можете не бояться Моубрея. Он сидит за решеткой.

Хейзел Диксон уже собралась уходить, но напоследок сказала:

— Я видела мисс Тарлтон в тот день, когда она приехала. Я тогда ходила в гости к сестре. Если бы я увела мужа у другой женщины, как некоторые, мне бы не хотелось видеть за своим столом такое хорошенькое личико! Это называется снова искушать судьбу, вот что. А мистер Саймон уже жалеет о своем выборе!

— Жалеет? Что вы имеете в виду? — спросил Ратлидж резче, чем собирался.

Но Хейзел Диксон не желала говорить на щекотливую тему:

— Я и так наговорила больше, чем нужно. Я видела машину Уайетов, которую вела миссис Уайет! А рядом с ней сидела мисс Тарлтон. Рада, если мне удалось хоть чем-то вам помочь!

* * *

Притормаживая, Ратлидж подумал, что приезд Элизабет Нейпир в Чарлбери уже начал приносить горькие плоды. Деревня и так бурлит из-за сплетен о жене Саймона. Слухи ходят из дома в дом, и Хейзел Диксон, которую ободряют и поддерживают подруги, теперь бросает в Аврору Уайет второй камень. Она бы ни за что не заговорила, если бы местные жители не поддержали ее. Элизабет Нейпир, нарушившая заговор молчания, первой открыто выразила свои сомнения, связанные с отъездом Маргарет Тарлтон. Кроме того, от нее стали известны ужасные подробности убийства миссис Моубрей. Ей удалось заронить в душу Саймона тень сомнения. А Хейзел Диксон и ей подобные тут же осмелели и поспешили нанести удар.

Ратлидж не жил в деревне и не понимал, как здесь все устроено. Но каждый раз происходило одно и то же.

Аврора оказалась совершенно права. После того как ее видели в его обществе, пусть и недолго, местные сплетники получили новый повод почесать языки.

Хэмиш, как всегда сидевший на заднем сиденье, спросил:

«Значит, ты уверен, что в сплетнях нет ни слова правды?»

* * *

Констебль Трут еще не возвращался — видимо, поиски шли полным ходом. Устав его ждать, Ратлидж уехал из Чарлбери, но на полпути в Синглтон-Магна принял важное решение.

Дождь прошел до того, как он добрался до Лондона; улицы влажно поблескивали, с деревьев падали тяжелые капли, когда он нашел в Челси дом, который искал.

Дом оказался маленьким, с узким крыльцом. За окнами виднелись шелковые шторы. На лестнице стояли горшки с геранью оранжево-кирпичного цвета. Несмотря на тусклое освещение, Ратлидж увидел, что дом не лишен очарования. Однако молодой женщине, которой приходится зарабатывать себе на жизнь, такой дом явно не по карману. Если только она не получила богатое наследство.

Дверь ему открыла низкорослая темноволосая горничная. Глядя в ее круглое лицо, Ратлидж подумал, что ее предки, наверное, родом из Уэльса. Правда, выговор у нее оказался чисто лондонский. Ратлидж представился. Горничная провела его в небольшую гостиную, обставленную красивой мебелью розового дерева. На полу лежал французский ковер. Стены украшали репродукции работ прерафаэлитов. Некоторые из них он узнал. Либо Маргарет Тарлтон была романтичной особой, либо ценила красивый фон. Отчего-то Ратлидж не думал, что Маргарет Тарлтон романтична. Может быть, Томас Нейпир — романтик по натуре? Иногда сильные мужчины, облеченные властью, в глубине души считают себя донкихотами, особенно когда речь заходит об их пристрастии к женщинам.

Горничная предложила ему стул, а сама осталась стоять, сложив руки перед собой, поставив ноги вместе, как ребенок, который ждет выговора. Она сдвинула черные брови на переносице. Ее лицо показалось Ратлиджу напряженным и усталым. Он спросил, как ее зовут. Оказалось, Доркас Уильямс. До того как перейти к мисс Тарлтон, она служила у Нейпиров второй горничной.