Хорошие. Плохие. Нормальные - Елена Колина

с которым ты уже построила планы иметь троих детей, оказывается освоившей интернет бабушкой из соседнего подъезда.

И тут все случилось. Случился секс.

С литературной точки зрения это правильно. Вся классика построена на девичьей ошибке: героиня не сразу понимает, кто хороший, и некоторое время влюблена в плохого. У Джейн Остен повсюду метания между плохим и хорошим героем: Эмма, прежде чем понять, что любит замечательного мистера Найтли, влюбляется в пустышку Фрэнка Черчилля. Марианна из «Чувства и чувствительности» влюблена в подлого Уиллоби и, только пережив предательство и горячку, находит свое счастье с благородным полковником Брэндоном. И даже ироничная Элизабет сначала была очарована развратным Уикемом, а уж потом полюбила мистера Дарси.

Вот и у нас с Саней симметричная история: сначала я пренебрегла простым хорошим парнем, влюбилась в сложного невротичного писателя, затем разочаровалась в писателе и вернулась к своей настоящей любви. В финале свадьба, Саня лучше всех.

Но ведь это правда: с Саней я чувствую себя интересной, значительной, достойной любви. С СН в точности наоборот: неинтересной, незначительной, недостойной любви. Для СН я «лишний контакт», второстепенный персонаж.

Секс с Саней прекрасен. Секс с СН каждый раз приводил меня в недоумение: как будто у него был секс со своим желанием секса, а не со мной. Я участвовала в процессе в определенной роли, а потом занавес закрылся, актеры пошли домой. Я каждый раз думала: может, это и есть взрослый секс?

Было так радостно и счастливо, как никогда не было. За полгода, что мы не виделись, я стала на полгода старше. Женская сексуальность увеличивается с возрастом, а, если верить Маратику, в моем случае полгода — это очень много. Я имею в виду, что полгода назад я еще не так ярко чувствовала. Секс с Саней прекрасен.

…Загадала: если я больше не буду спать с Саней, мне позвонят.

ЗЕЛЕНЫЙ ЧЕХОВ

Цитата дня:

И потом он встречал ее в городском саду и на сквере по нескольку раз в день. Она гуляла одна, все в том же берете, с белым шпицем; никто не знал, кто она, и называли ее просто так: дама с собачкой.

«Дама с собачкой»

— Мы тоже не лыком шиты… Некоторые валерьянку по бабкам разносят, но мы тоже делаем кое-что хорошее для людей, — проворчал Маратик и, хихикнув, пошел вешать на окно объявление: «Книжный клуб для тех, кто мало читает. Приятная изоляция среди книг обеспечена. Вход бесплатный, только в масках». Маратик играет в игру, как фантаст, создает вымышленный мир. Объявление провисело на окне игрушечной книжной лавки «Чемодан» три дня.

Название книжного клуба придумала я. При словах «книжный клуб» многие пугаются, вспоминают, как в детстве им ставили в пример какую-нибудь Лидочку: «Лидочка много читает». Думают: «Ну, нет, это для Лидочки, не для меня». Поэтому «Книжный клуб для тех, кто мало читает».

Мы с Маратиком играем, создаем вымышленный мир, но вымышленный мир потихоньку становится реальным: что, если люди придут и сядут?.. Пятеро в масках. У меня дома, в игрушечной книжной лавке «Чемодан», сядут, соблюдая социальную дистанцию, и будут ждать, что будет. Соскучились по чему-то, что отличается от вируса. У каждого члена книжного клуба должна быть бутылочка: в объявлении была приписка «Условие посещения: иметь при себе санитайзер». Двадцать шесть человек постучались в окно, сказали «о-о, это для тех, кто мало читает, как раз для меня!» и обещали быть.

Я переодевалась три раза. Если считать, что джинсы с черным свитером надевала и снимала пять раз, то я переодевалась восемь раз. Джинсы № 1 и черный свитер № 1 (безыдейно и отстраненно), джинсы № 2 и черный свитер № 2, шелковое платье (слишком нарядно), розовое бархатное платье (как дура вообще), джинсы № 1 и черный свитер № 2 с шарфом, розовое платье и черный свитер № 1 (слишком красиво).

Надела джинсы № 1 и черный свитер № 2 без шарфа. Так волновалась, что живот стал каменным. Я говорила себе — ну, в конце концов, это не экзамен, не важное мероприятие, да и кто ко мне придет — соседи, уставшие от сидения дома?

Я же не полная идиотка! Как неполная идиотка я понимала, что могут быть проблемы: в книжном клубе обсуждают выбранную заранее книгу, которую все прочитали. А о чем будем говорить мы, если выбранной заранее книги нет?

С такой аудиторией сложно, но у меня есть секретный план: начну с того, что все читали. Мой план — «Анна Каренина». Уходить ли от мужа, любовь или долг, сколько живет страсть, как быть с детьми — про все это каждому есть что сказать. Обсуждение «Анны Карениной» будет похоже на посиделки на дворовой лавочке: как будто Анна Каренина живет в нашем дворе. Кто-то скажет: «Напрасно Долли простила измену, чтобы не нарушать своих семейных привычек. После измены жизнь как разбитая чашка, все равно не склеить…» А кто-то скажет: «Вронский еще мальчишка, ничего особенного собой не представляет. Лучше бы она влюбилась в кого-нибудь постарше, он бы помог ей с разводом». И кто-то скажет: «Кити говорит, что всегда любила Левина, но если бы Вронский не отверг ее, она вышла бы замуж за Вронского, вот и вся любовь!» С этим я согласна.

…19:00. Я выгляжу нормально, лавка «Чемодан» выглядит очень привлекательно. К стеллажам прикреплены плакатики (сделала ночью): на первом от входа стеллаже «Возьми книгу в руки, погладь ее, представь, о чем она», на втором — «Здесь тоже очень интересные книги!»… На последнем стеллаже у окна — «У тебя есть время выбрать еще одну». На столике коробка с детективами, все детективы старые, давно изданные, но, может быть, кто-то найдет для себя что-то интересное, тем более на коробке написано «Бесплатно».

На стенах фотографии покупателей. Я фотографировала на айфон покупателей с купленными книгами в руках и спрашивала разрешение повесить. Разрешили все: каждому приятней увидеть в книжной лавке свой портрет, чем портреты писателей, как в библиотеке или в школьном классе. Саня распечатал фотографии с айфона в автомате на углу Невского и Рубинштейна и развесил по стенам.

На старой тумбочке справа от входа стопка новинок от маньяка Татьяны Николаевны, среди них Селеста Инг «Все, чего я не сказала» (эту книгу нужно прочитать всем родителям, которые достают детей своими амбициями, чтобы они как следует испугались), Энн Пэтчетт «Бельканто» (у нас ее книги попали в жанр «любовный детектив», а в Америке она считается классиком), Лиана Мориарти «Тайна моего