Сказки темного города. Соната - Наталиса Ларий

– Эфириаль, – хрипло прошептала я и в ужасе прислонила ладони к щекам. – Этого не может быть. Ведьма-целитель.

Едва ощутимое дуновение за моей спиной, и я резко повернулась. Позади меня стоял пристально наблюдающий за мной Радан. Мурашки отчаяния по спине, и я сделала шаг назад.

– Идрис…Вы не возлюбленный, которого она искала. Вы ее…брат!

Радан лишь едва заметно кивнул в ответ.

– Но как!? – прошептала я, не в силах унять ужас в голосе, поскольку теперь вообще моя дальнейшая судьба была под просто немыслимым вопросом.

– Мой друг, в которого Идрис была влюблена, наверное, еще с пеленок, это он был послом мира. Когда от короля пришел приказ кое-что провернуть так, чтобы вытащить одного пленного с ваших земель, я должен был занять его место под видом посла, он же мое под видом командира карателей. Выдвигались мы вместе на вашу территорию, но фэйри не были бы фэйри, если бы не вмешались и в это. Во время нападения на наш отряд мой друг погиб. Я выжил. Поэтому сюда прибыла информация о том, что главного карателя больше нет в живых, но поскольку я должен был исполнить приказ, король не стал выдавать все нюансы нашей подмены. Идрис думала, что именно ее любимый мужчина находится во владении твоего отца, а ее брат, то есть я, погиб. Я был ранен и когда очнулся, мои солдаты за меня уже приняли решение, скрыв, кто я на самом деле. Если бы отец твой знал, кто находится у него в рабах, он бы выдал меня фэйри обратно. Этого нельзя было допустить. Я слишком много знаю.

– Бог мой, – прошептала я, закрыв на мгновение глаза. – Это я получается вашу кровь со свету извела. По законам вервольфов вы должны убить меня?

– Никому не рассказывай о том, что случилось, – проговорил вервольф. – Никто не знает подробностей гибели Идрис. Я никому не озвучивал всех нюансов, даже королю.

– Почему?

– Я слишком большую цену заплатил за защиту государства и теперь все, что касается меня лично – буду решать сам. Если я захочу убрать кого-то, то это будет потому, что я так решил, а не потому, что так требует кодекс мести вервольфов или король. Ты еще ребенок, Амаль, несмотря на то, что достигла совершеннолетия. Я не считаю, что ты должна гибнуть за то, что по своей воле не совершила бы.

– Правда? – трясущимися губами спросила я.

– Правда, – спокойно ответил Радан и подошел ближе ко мне.

Расстояние более метра между нами, но оно было так ничтожно мало, ведь я так остро начала ощущать его присутствие рядом, отзываясь каждой клеточкой тела на его приближение ко мне. После того, как пришла в себя после укуса, поняла, что эта эйфория уже была не просто чем-то постепенно зарождающимся, нет, она уже поднимала внутри меня целый вихрь чувств к этому волку в человеческом обличье. Глаза цвета платины…бездонные, глубокие, которые мою суть видели насквозь, но для меня оставались загадкой, храня внутренний мир их хозяина под надежной непроницаемой броней стального спокойствия. Длинные шелковые черные ресницы, придающие его взгляду еще больший магнетизм. Так хотелось отвести глаза и спрятаться за напускным равнодушием, но не могла, поскольку этот коронный волчий, я бы сказала, взор, пусть и в исполнении его человеческой природы, словно подчинял и держал в плену. Судорожно втянув воздух, я поняла, что тугой корсет ох как некстати зашнурован мной так сильно, ведь мне просто не хватало воздуха, как я не пыталась восстановить тревожное дыхание, вызванное близостью мужчины. Радан смотрел не отрываясь на меня, скользя взглядом по моим губам, подбородку, шее, груди и обратно, и я отчетливо видела, что он прекрасно понимает, какой эффект производит на меня. Эффект такого манящего запретного, до чего так хотелось дотронуться и было все равно, что будет потом…даже если небеса рухнут, я чувствовала, что до жути хочу быть с этим мужчиной. Я просто полыхала внутри от одной только близости к нему, Радан же оставался спокоен. Раздражение…гадкое противное чувство в какой-то момент овладело мной. Никогда не бегала за мальчишками и всегда внимала словам тетки о том, что если ты достаешься мужчине без особых усилий и первой выкажешь свои эмоции к нему, то грош цена тебе как женщине и ценить он тебя не будет никогда. А в случае с Раданом выказывание эмоций было ох как чревато, ведь я отчетливо помнила его слова, сказанные мне тогда в реке после поцелуя. Объездить и вернуть Данту. Нет, я была достойна лучшего, чем стать девкой для вервольфа на пару ночей. Неимоверным усилием взяв себя в руки, я тряхнула волосами и проговорила напускным спокойным тоном, прервав эту дуэль наших взглядов:

– А что это за птица подле портрета? – спросила я, кивнув на ворону.

– Это? – пожал плечами Радан. – Это ворон Эфириаль. Он умер в один день с ней. По желанию Эфириаль дед так увековечил их многолетнюю дружбу, сделав его вечным спутником ее образа. Мать говорила, что именно ворон предрек смерть Эфириаль. Будто бы он никогда не издавал ни звука, а за пару дней до ее гибели в доме без конца раздавалось его жалобное карканье.

– Ужас какой, – поежилась я, кинув взгляд на недвижимую птицу, затем поежилась и проговорила, – у вас в доме заведено кормить пленников? Я ужасно голодна.

Радан выгнул с каким-то только ему ведомым подтекстом свою иссиня-черную бровь и ответил:

– Да, я как раз хотел позвать тебя в столовую. Но, прежде чем мы туда пойдем, я хочу кое о чем попросить тебя.

– Да все, что ваша душа пожелает! За то, что вы решили не убивать меня за смерть Идрис, просите все, что угодно, – с улыбкой проговорила я. – Кроме Мортэм, – враз уточнила строгим тоном.

– О Мортэм потом. Ты все равно не сможешь пока воссоздать ее. Пару дней хотя бы нужно привести тебе себя в порядок. Внутренний мир ведьм несколько отличается от нашего. Чтобы поделиться чем-то, ты должна быть сильна, а после того, что я с тобой сделал, сил ты наберешься не так быстро, как нам всем хотелось бы.

– Да как вы не понимаете…

– Потом, – строго оборвал он мою речь и уже более мягким тоном добавил. – И, кроме того, я сделаю все возможное, чтобы ты сама приняла решение дать мне эту скрипку.

– Это невозможно! – снова отчеканила я, чувствуя себя неразумным ребенком, играющим с огнем.

– И все же. Сломать тебя я всегда успею, – повел он бровью. – Но для начала хочу показать, что не все зло будет действовать во имя него как такового. Но не об этом сейчас речь, – добавил он и протянул мне руку, предлагая взять его под локоть, а когда я сделала это, он повел меня из зала, тихо продолжив, – с нами обедать будет моя мать. Она уже в возрасте и находится в довольно-таки плохом состоянии здоровья. Известие о моей гибели, затем пропажа Идрис и смерть моего отца подкосили ее очень. Порой она говорит странные вещи, но ты не обращай внимание на ее слова. И главное, не говори ничего о моей сестре и то, кто ты. Я сказал ей, что в нашем доме какое-то время поживет ведьма, которую я выкрал из ковена и которая дважды спасла мне жизнь. Более знать ей ничего не надо. Если захочешь, рассказывать можешь все о себе, своей жизни, ничего не утаивая, главное не произноси свое полное имя, Алистер. Прислуга предупреждена об этом тоже и все будут молчать.