Пуля для следователя - Фридрих Незнанский

На металлургическом заводе наступил период междуцарствия. Рабочие с трудом соображали, что творится в руководстве. Нижегородский совладелец Консовский боялся, что акции будут распылены, и зачастил в Зеленодольск. Однажды он был застрелен при выезде из города. Потом выяснилось, его акции еще раньше были куплены по генеральной доверенности и передаточным удостоверениям некой мелкой фирмой, которой нынче и след простыл.

Видя череду расправ, третий совладелец, фамилия у него под стать — Треногов, совсем перестал появляться на металлургическом заводе. Он терпеливо ждал успешного окончания следствия, отвечая отказом на все предложения расстаться со своими акциями. Осторожный предприниматель был застрелен снайпером в своем родном городке Красная Горбатка, в воскресенье, средь бела дня, когда безмятежно выходил из магазина с прозаическим названием «Садовод» — любил разводить на даче цветы.

…Памятуя о событиях предыдущего приезда, приведших к долгому стоянию в мастерской шиномонтажа, Яковлев поставил свою «девятку» возле самого входа в здание УВД, да еще попросил часового иногда поглядывать на нее — нет ли рядом подозрительной возни.

Из поливановских материалов Яковлев выяснил, что непосредственно перед гибелью Дулепин столовался, точнее, ужинал в ресторане «Счастливый дракон». Экспертиза обнаружила специфическую пищу — такую, какая готовилась в Зеленодольске и окрестностях всего лишь в одном месте: недавно открывшемся в центре города китайском ресторане, быстро получившем популярность. Мелькнув разок, больше в материалах следствия это название не фигурировало. Однако не мог же Поливанов не поехать туда, не искать там свидетелей. Наверняка он там был. И какие-то показания получил, и, очевидно, важные, раз они пропали. Придется восстанавливать. Хотя кое-что и осталось. Например, фотографии Дулепина в деле имелись, Яковлев предусмотрительно захватил их с собой. Если первый следователь посетил ресторан, то можно не сомневаться, что он показывал их для опознания.

В УВД ему объяснили, как пройти к «Счастливому дракону», поэтому Владимир легко его нашел. Вход представлял собой прямоугольную арку ярко-красного цвета, по бокам которой висели два огромных фонаря в форме таблеток. Название ресторана было написано золотистыми буквами, стилизованными под иероглифы. Плод смелой дизайнерской мысли привел к тому, что разобрать название было невозможно. Миновав узкий холл, Яковлев очутился в затемненном зале. На стенах был нарисован бамбук в огромном количестве. Как ни странно, почти все столики в это дневное время оказались заняты посетителями.

С услужливой улыбкой к Яковлеву приблизился высокий, крупный мужчина. Напрасно такого взяли сюда на работу: если кто и был непохож на китайца, это он — рыхлое лицо с выпуклыми голубыми глазами, жидкие светлые волосы аккуратно расчесаны на пробор.

— Мне нужен администратор, — сказал Владимир.

— Это я. Чем могу быть полезен?

— Как вас зовут?

— Борис Леонидович, с вашего позволения.

Яковлев показал свое удостоверение. В глазах администратора едва заметно мелькнула искорка разочарования: ошибся в человеке, это не клиент. Он пригласил оперуполномоченного в свой кабинет. Показав ему фотографии Дулепина, Владимир сказал, что хочет узнать, видели ли этого человека в ресторане в тот злополучный октябрьский вечер.

— К нам уже приходили с подобным вопросом, — ответил Борис Леонидович. — Правда, не сразу, дней через десять после его гибели. Поэтому люди могли что-то и забыть. К тому же интерьер у нас несколько сумрачный, яркий свет не делаем. Так что сведениями такого рода здесь разжиться трудно. Сам я этого человека не видел — был в то время в отпуске. Так сказать, имею алиби. Единственный, кто рассказал следователю нечто вразумительное, был официант, который их обслуживал.

— Значит, он был не один?

— Да кто сюда ходит поодиночке? Скучно. Ведь надо с кем-то пошутить насчет еды палочками — неизменный повод для веселья. Этот мужчина тоже ужинал с двоими товарищами. Я вообще не понимаю, — он вдруг резко перешел на раздражительный тон, — для чего ваш коллега записывал слова официанта?! Ведь все подробно записывал, уточнял, переспрашивал Сеню десять раз.

— Пропали показания. А этот официант…

— Сеня, Семен Беклемишев. Он у нас уже не работает, — с полуслова понял Борис Леонидович. — Но это не беда, парень находится в зоне досягаемости — устроился в загородный ресторан «Старая мельница».

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Здесь работал — погиб Дулепин, туда перешел — погиб вице-мэр. Уж не наводчик ли? Хотя нет, ведь Поливанов-старший и Лагман зашли в тот ресторан экспромтом. Неужели группа убийц постоянно находится в такой степени готовности, чтобы примчаться по первому звонку в любое указанное место? Маловероятно. Однако прощупать официанта придется. По пути в Москву обязательно надо завернуть в «Старую мельницу». А сейчас еще предстоит встреча с милицейским оперуполномоченным Шаповаловым.

Насколько успел понять Яковлев, майор работал достаточно бестолково. То ли сообразительности ему не хватало, то ли способностей. Это видно по одному поливановскому делу. Например, зачем он убрал машину погибшего с места преступления? Такие школярские промашки нельзя объяснить даже провинциальной закваской.

Эксперты еще не успели разобраться, что к чему, а он уже приказал убрать автомобиль. Это же ни в какие ворота не лезет! Осмотр места преступления тоже сделан тяп-ляп. Тудоровские практиканты дадут ему десять очков вперед. Это же курам на смех: пропустить такое вещественное доказательство, как обломок клинка кортика.

Так что толку от разговора с майором ждать нечего. А встретиться нужно — он всегда прибывает первым на место преступления. То ли это случайность, то ли просто других оперов нет, так либо иначе акты осмотра чаще всего составлены Шаповаловым. Вот и нужно выяснить, почему так получается. Может, и тут кроется какой-нибудь зеленодольский секрет.

Если говорить конкретно, то сейчас Яковлев в первую очередь хотел поинтересоваться убийством нижегородского предпринимателя Консовского, одного из совладельцев металлургического завода. Владислав Федорович стал второй жертвой в борьбе за доходную собственность. Как и Дулепин, он был застрелен на выезде из Зеленодольска. Нужно проверить, какие еще имеются совпадения.

В отделении милиции никого не было, и оно напоминало заброшенную деревню. Это ощущение усугублялось тем, что здесь было холодно, ощущались сильные сквозняки, и все двери неимоверно скрипели, как в доме с привидениями.

Рядом с Владимиром сидел полноватый мужчина в кителе, так натянутом на животе, что казалось, пуговицы при малейшем движении могут с треском отлететь. А лицо у этого увальня было сухощавое, без единой жиринки. Будто в природе произошла путаница, и пышному телу досталась голова, предназначенная совсем другой фигуре.

— Вот вы, Николай Михайлович, приехали на место преступления. Кто вам сообщил про убийство Консовского?

— Поступил вызов из дежурной части. А им позвонил какой-то москвич. Я потом восстанавливал события. Консовский ехал на своей «Ниве». Один, сам за рулем. У него вообще не было телохранителей, а водителя в загородные поездки он не брал. Короче говоря, вскоре после выезда из города, примерно через километр, в него сзади врезалась машина. Консовский, видать, вышел, чтобы разобраться с лихачами, тут его и застрелили. Убили, водворили обратно в «Ниву», а сами уехали. Да, такая деталь — у «Нивы» горели габаритные огни. Сам ли водитель их включил или преступники, неизвестно. Оставив труп в машине, мерзавцы исчезли. «Нива» с включенными огнями стояла возле обочины, никому не мешала, никто на нее не обращал внимания, все мчались мимо. Все-таки трасса. Часа три так простояла. А потом рядом остановился какой-то проезжий из Москвы, его адрес известен, он не знал дорогу и хотел уточнить, когда будет нужный поворот. Подошел, сначала ему показалось, что водитель сидя спит. Ну а потом заметил на шее потеки крови. Сразу позвонил в милицию, объяснил, где находится машина с покойником…