Песок вечности - Сергей Курган

Шашка была не простой: она плевалась огнем и стальными шариками, а также производила соответствующие шумовые эффекты. И уж дымила она что надо! В этот момент эсэсовцы ворвались в грот. Но Серж, Аня и Макс уже уходили узким коридором, унося с собой Камень Философа и с каждой секундой все более удаляясь от грота Ломбрив, в котором продолжалась яростная перестрелка. Эсэсовцы и люди Куэйла косили друг друга за копию, изготовленную в лаборатории концерна «Дюмон».

После того как они ушли по бесконечным коридорам настолько далеко, что стрельба перестала быть слышна, Серж остановился в маленькой карстовой пещерке и, оттянув рукав своей куртки, нажал на утопленную в корпусе черного браслета кнопку. Аня уже замерла в тревожном ожидании, но, по всей вероятности, лимит всяческих гадостей на сегодня был исчерпан, так как отзыв пришел почти сразу – через пятнадцать секунд. Явно технология теперь была отработана, в том числе и усилиями Ани и Макса, куда лучше, чем прежде.

– Спасибо вам, – сказал Серж, когда все трое вышли наружу, и их встретили люди из «Дюмона». – За моей благодарностью дело не станет, но…

– Но об этом потом! – договорил за него Макс, и все трое устало улыбнулись.

Серж задумчиво посмотрел на Аню, а затем перевел взгляд на Макса. – Кто был этот человек, вы спрашиваете? – произнес он, и по его лицу пробежала короткая судорога. – Конечно, он был никакой не Куэйл, как вы, несомненно, давно поняли. Не правда ли?

Все трое вновь сидели на террасе с видом на парк, которую уже воспринимали почти как что-то вроде родной гавани, куда всякий раз возвращались после трудного, полного опасностей плавания и куда могли и не возвратиться.

Поэтому они чувствовали себя, можно сказать, по-домашнему уютно и внутренне комфортно. Только, в отличие от прошлого раза, Аня и Макс были настолько перевозбуждены и заинтригованы, что просто «били копытом» от нетерпения, желая получить наконец-то обещанные ответы на вопросы. И в первую очередь, конечно, относительно того человека, которого знали как Куэйла.

И вот сейчас, после позднего и несколько суматошного, но прошедшего в приподнятом настроении обеда они сидели на воздухе, под южным небом, на котором уже загорались первые звезды. «Удивительно, как быстро на юге темнеет», – думала Аня, глядя на огонек сигареты. Да, сегодня Серж курил!

– Знайте, мои дорогие юные друзья, – сообщил он, когда закуривал, – что я не курю.

– Вам не кажется, что вы… Как это сказать? В некотором роде впадаете в противоречие? – улыбнулась Аня, подумав, что для Сержа двадцатишестилетние должны действительно казаться очень молодыми.

– Вы правы, – ответил он, – и не правы. Вообще-то я не курю. Но сегодня – не вообще. Я полагаю, вы со мной согласитесь.

– Трудно это оспорить, – подтвердила она.

Аня смотрела на тлеющий красноватый огонек среди южной ночи и думала, что она, пожалуй, знает, а если и не знает, то с большой долей вероятности догадывается, каков будет ответ на ее вопрос. И Серж, как это бывало нередко, снял у нее ответ с языка.

– Да, – сказал он. – Вы были правы тогда, когда предположили, что мы с ним имели друг к другу отношение. Как вы уже догадались, мы родственники. То есть были родственниками.

Аня тактично молчала, понимая, что Сержу нелегко об этом говорить.

– Разумеется, я никому не стал бы об этом рассказывать, – продолжил он. – Но вы – другое дело. Вы рисковали жизнью, и не единожды, и вы имеете право знать.

Серж сделал глубокую затяжку и посмотрел на Аню. Она хорошо видела его лицо, поскольку террасу освещал свет из окон столовой. И на некий миг – всего лишь на миг! – ей показалось, что между Сержем и тем, кого она пока называла Куэйлом, просматривается явное сходство. Да, конечно, и волосы разного цвета, и глаза, и многое другое совершенно не похоже. И все-таки… Форма носа с горбинкой, овальный разрез глаз. И заметно угловатая форма ушей! Аня не помнила, где именно, но она читала, что форма ушей очень характерна и часто указывает на родство.

– Вы уже сами все поняли, так? – спросил Серж. – Произнесите же это, Аня!

Макс в недоумении переводил взгляд с Сержа на Аню и обратно.

– Он был вашим братом, – полуутвердительно произнесла она. – Так?

– Да, – подтвердил Серж, отворачиваясь и делая новую затяжку.

Глаза Макса расширились от удивления. Он опять посмотрел на Сержа, а потом – на Аню. Во взгляде его смешались растерянность и сострадание.

– Макс, – обратился к нему Серж, давя окурок в пепельнице, – вспомните все, и вы сами поймете. Если, конечно, у вас есть желание это вспоминать.

– Ну да, – заметила Аня, – эти слова про папеньку. Потом «вспомним юность!» и еще кое-что.

– Именно.

– Он – ваш брат?! – обескураженно протянул Макс. – То есть был…

– Сводный брат, – перебил Серж. – У нас разные матери.

– Вас это утешает?

– Это лучше, чем ничего. Впрочем, между нами никогда не было близости – ни личной, ни близости во взглядах.

– Так это хорошо, что не было! – эмоционально воскликнул Макс.

Серж, сидевший с мрачным видом, улыбнулся, и черты его смягчились.

– Вы повторили слова моей матери. Она говорила именно так. Спасибо. Вы немного развеяли мое мрачное настроение от этой темы. И на этом давайте ее оставим.

– Конечно, Серж, – согласилась Аня. – Только один вопрос, если можно. Не об этом! Не сердитесь! Вы же знаете.

– Любопытная Варвара, знаю, – улыбнулся он в ответ. – Как я могу на вас сердиться, Аня? Спрашивайте!

– Серж, скажите, вы действительно граф?

Серж ответил не сразу. Он повернулся к столику, взял с него рюмку с коньяком «Реми Мартен», к которому хранил неизменную верность, и откинулся на спинку кресла.

Сегодня коньяк с ним за компанию пил и Макс, сидевший с тщательно забинтованным плечом, а одну рюмку выпила даже Аня.

– За нас, друзья мои! – провозгласил Серж, и Аня не сочла возможным это не поддержать. Она почувствовала заметное опьянение, не вызвавшее у нее дискомфорта, а скорее напротив – легкое и потому даже приятное головокружение.

Серж сидел, подняв рюмку на уровень глаз и слегка крутя ее в пальцах. Он смотрел на переливающийся в хрустальных гранях благородный напиток и чему-то чуть заметно улыбался. Затем он отпил глоток и, продолжая держать рюмку, повернулся к Ане.

– Да, – сказал он. – Я действительно граф. Я понимаю, что это звучит опереточно и претенциозно, особенно в нынешние времена. Как в дешевой мелодраме. Или откровенно пародийно. Вы, возможно, помните, если читали сэра Артура Конан Дойла, рассказ «Скандал в Богемии»?

– «Скандал в Богемии»? Что-то знакомое.

– Это там, где речь идет о единственной любви Шерлока Холмса – Ирэн Адлер.