Двойной запрет для миллиардера - Тала Тоцка

что будем делать. Мы Каро на остров отправим, к тете Коллидоре. Пусть там до родов побудет, а потом что-нибудь придумаем. Я со Спиридоном поговорю, он у Отоносов работает. Найдем как от этих Громовых отбиться, не переживай, дочка.

— Ее точно там не найдут? — спрашивает мама с сомнением. — Ты уверен?

— А как же они найдут? — удивляется папа. — Ну пусть попробуют, поищут.

Я удовлетворенно ухмыляюсь. Там на весь остров один большой поселок. И почти все Ангелисы. Представляю, как Босс с компанией расспрашивают в поселке обо мне, и снова довольно щурюсь.

— Пусть только сунутся, — убежденно договаривает отец, — их там и закопают!

Он радостно хохочет и потирает руки. Бабушка с мамой вскидываются обе, смотрят на меня и обеспокоенно переглядываются.

— Коля! — с упреком осаживает его мама. — Что ты такое говоришь!

— А что? — непонимающе озирается папа и натыкается на насупленный взгляд своей матери. Спохватывается и исправляется. — Я хотел сказать, головы им задурят, ну конечно!

Я обвожу теплым взглядом родителей с бабушкой и благодарно всхлипываю.

— Я вас так люблю! Вы знаете?

У меня самая лучшая в мире семья. И у моих детей она будет.

А Марк пусть остается Мартином, если ему так хочется.

***

— Давай лучше я, Каро, — говорит Эйсон. Выскакивает из машины, обегает капот и открывает дверцу с моей стороны. — А то мало ли что.

Я привычно закатываю глаза.

— Эйсон, я беременная, а не больная. Понимаешь? Беременная. У меня даже живота еще нет!

— Я все понимаю, Каро, — спокойно соглашается Эйсон, — но дядя Николаос вместе с отцом мне голову оторвут, если ты споткнешься или оступишься. И мне так спокойнее.

Эйсон приехал вместе с дядей Серапионом забрать меня на остров. Тетя Коллидора — папина сестра, дядя Серапион ее муж, а Эйсон их сын. Мой двоюродный брат. Он младше меня на год, но пошел в Ангелисов — выше меня на целую голову и шире в плечах примерно вдвое.

Я приехала к Андронику попрощаться перед отъездом. Открываю скрипучую калитку, прохожу по двору и стучу в окно. Эйсон остается ждать возле машины.

За дверью слышны шаркающие шаги, и когда распахивается дверь и на пороге появляется Андроник, не могу сдержать радости.

— Калимера, кирие! — чуть не бросаюсь ему на шею.

— Калимера, Каро, — одобрительно усмехается Андроник, — спасибо, что заехала проститься.

— Все-то вы знаете, кирие, — протягиваю разочарованно, на что он заговорщицки подмигивает.

— Еще бы не знать! Ты все правильно делаешь, деточка, — он берет меня за плечи и разворачивает к свету, — поверь старому Андронику.

И тут я уже не сдерживаюсь.

— Разве вы старый, кирие? — хлюпаю носом и бросаюсь ему на шею. Высокий Андроник наклоняется, тянусь к его уху и шепчу: — Простите, дядь Андроник, что обманула тогда с собакой. Мне так стыдно…

— Обманула? — Андроник выпрямляется и удивленно на меня смотрит. — Когда?

— Ну когда сказала, что собаку сбила, — шепчу обескураженно, — не было тогда никакой собаки.

— Как это не было? — Андроник изумляется так искренне, что я окончательно теряюсь.

— Ничего не понимаю, — развожу руками. Кирие подмигивает мне и кивает в сторону комнаты.

— А-ну пойдем, посмотрим.

Совершенно сбитая с толку следую за массивной фигурой. Он достает из угла коробку и протягивает мне. Заглядываю в коробку и ахаю — там сидит маленький ушастый щенок, белый с черными пятнышками.

— Вот тебе и собака, — с удовлетворением кивает Андроник. — А ты говоришь, не было.

Замечаю, что у щенка перемотана лапка. Но он уже мне радуется и виляет маленьким хвостиком.

— Что у него с лапкой, дядь Андроник?

— Так машина же сбила, — кирие достает щенка из коробки и всовывает мне в руки. — Бери, Каро, пусть с твоими растет. Имя у него уже есть.

— Какое? — спрашиваю сиплым голосом.

— Гром.

Я всхлипываю и сильнее прижимаю к себе собаку.

— Хорошее имя, дядь Андроник. Спасибо вам. Спасибо вам за все…

— Ну все, иди, а то развела тут сырость. А у меня травки плесенью возьмутся, — Андроник берет меня за плечи и легонько выталкивает из дома. — Пора тебе, Каро. У тебя теперь другие заботы.

Всю обратную дорогу я реву не переставая. Эйсон косится, но помалкивает, а я прижимаю к себе Грома и вытираю об него щеки. И когда приезжаем домой, вся его шерстка мокрая от моих слез.

Громов

— Марти, дорогой, ты идешь спать? — голос моей жены звучит мягко и ненавязчиво.

Мягко до зубодробильной скуки. Ненавязчиво до отвращения. Но я не должен ей дать это понять, она моя жена. И она беременная.

— Пойдем, ветер прохладный, — она пытается провести рукой по моим волосам, но я перехватываю руку.

— Ты иди, Анна, ложись, я еще посижу.

Она послушно удаляется, ее бедра красиво покачиваются под тонким шелковым пеньюаром, но я равнодушно отворачиваюсь.

Меня это не трогает. Мне не хочется отсюда никуда уходить, тем более с Анной.

Я сижу на террасе роскошного пентхауса и смотрю на океан. Мне нравится вот так сидеть и смотреть. Вечером океан спокоен, издали его поверхность кажется гладкой как шелк. Ветер треплет мои волосы, и только сейчас я ненадолго могу почувствовать себя свободным.

Мы с моей женой прилетели сюда в свадебное путешествие, и наверное, я должен быть рад. Но я ничего не чувствую.

Внутри меня такая же шелковая гладь, тихая и темная. И я не знаю, правильно это или нет.

Если бы не Анна, наверное я бы даже сказал, что я счастлив. Но Анна есть, и я чувствую себя… странно.

Эту женщину я сам выбрал себе в жены. Я с ней спал, она беременна моим ребенком. Но сейчас от одной мысли о том, чтобы лечь с ней в одну постель, меня передергивает.

Срок беременности маленький, и врачи советуют нам воздержаться от секса. И вот я тот самый молодожен, который в свой медовый месяц счастлив, что ему не надо спать с собственной женой.

Я с трудом выношу ее просто в одной кровати.

Но ведь она мне нравилась. Ну нравилась же, да?

Анна показала мне нашу переписку — я называл ее милой, дорогой и зайкой. Отец отдал мне мой телефон, я изучил все его содержимое.

В нем не обнаружилось переписок с другими девушками. Было записано несколько контактов, парочка из них оказалась элитными эскортницами. Остальные просто девушки, с которыми у меня были хорошие отношения. Возможно был секс. По крайней мере, вели они себя очень мило, когда я позвонил. И все были рады меня слышать. С некоторыми мы даже немного поболтали.

С Анной мне не о чем говорить. Я