Книга дракона - Ричард Кнаак

Вот это, подумалось ученому, воистину тревожный аспект!

Семеро уцелевших некри, считая и того, что был напарникомЗабены с самого начала, расположились на вершинах деревьев и, изо всех силстараясь укрыться от безжалостного солнечного света, наблюдали за отъездомчародейки и второго смертного. Тот самый некри, в частности, отметилбеспокойство, вызванное в человеке лошадьми, тайно присланными ПовелителямиМертвых. Крылатое страшилище, пожалуй, разделяло отвращение человека: обелошади были слишком давно мертвы, отчего мясо их сделалось сухим и безвкусным,и только колдовство придавало им сходство с живыми.

Некри, служивший Повелителям Мертвых на пару с Забеной,размышлял над планом волшебницы. С первого взгляда он казался разумным, однакопрежние ее замыслы проваливались в самом конце. Вина большей частью лежит наней — и на нем тоже. Что до остальных… хозяева могут подвергнуть наказанию иих… но скорее им просто предоставят возможность наблюдать за медленным имучительным уничтожением тех, кто больше всех виновен в неудаче, хотя получилвозможность исправить ошибку.

Да, если он, некри, погибнет столь постыдно, в этом будетвиновата лишь человеческая самка. Ни битвы, ни крови… Нет, не так подобаетнекри заканчивать свое существование.

Он уже заметил, что волшебница действует неуверенно — вовсем, что касается пришельца. Не мог он позабыть и ее предательства поотношению к нему: она забрала человека, пока они, некри, дрались с пернатыми.Этого ее план не предусматривал. Об этом Забена не предупредила даже его.

Некри оглянулся на снедаемых нетерпением товарищей, сноваустремил взгляд вслед удаляющимся фигурам и разочарованно зашипел, памятуя, чтоот этой человеческой самки зависит его существование.

Клыкастая пасть его разомкнулась и сомкнулась вновь. Когти,раздиравшие в клочья и более сильных противников, согнулись и разогнулись. Еслиона оплошает, то, прежде чем погибнуть, он постарается, чтобы она умерлапервой. И — как можно медленнее.

В конце концов, добрую смерть не грех и посмаковатьнекоторое время. Даже если времени этого мало.

Итак, некри следили за Уэлленом и чародейкой — и в то жевремя сами находились под наблюдением. Наблюдатель устроился невдалеке позади,и, хотя там не было никакого укрытия — ни холма, ни дерева, — чудовища, похожиена летучих мышей, не замечали его и даже не чуяли предательской ауры еговолшебной силы.

Это будет просто замечательно, — думал Сумрак. —Направляются к цитадели! Я сам не придумал бы лучше!

Повелители Мертвых собрались в мире, где свет был лишьсмутным воспоминанием. Их было одиннадцать, и так было всегда с тех пор, какони обнаружили путь к достижению божественного величия. Черты их былирасплывчаты и неопределенны, лишь намекая на прежний облик каждого, и всякий,пожелавший рассмотреть их подробнее, обнаружил бы, что от них, помимовоспоминаний, не осталось почти ничего. Они — одни более, другие менее — быливсего-навсего призрачными фигурами, памятью о давным-давно умерших.

Такова была цена их владычества. И они знали: им сужденосоздать империю себе подобных, империю, простирающуюся за пределы этого мира, вЦарство драконов. Они были вышними судиями. Все, умиравшие в Драконьем царстве,становились их вассалами. Однажды их подданными станут и живые, и тогда ихимперия будет наконец завершена.

По крайней мере, в это им всегда хотелось верить.

Их царством был прах. Мертвые медленно разлагаются либостановятся добычей пожирателей падали, но никогда не исчезают без следа.

В их мире были реки и озера темной зеленой плесени. Большездесь не существовало ничего, обладавшего цветом, кроме клубов серного дыма,поднимавшегося над жерлами вулканов. Здесь, в поисках пищи либо спасения отчужих зубов, сновали отвратительные твари.

Небо было сплошной черной тучей, ворочавшейся, клубившейся ввышине, ежеминутно угрожая разразиться грозой. Ни звезд, ни луны. Единственнымисточником света, едва позволявшим пожирателям падали отыскивать еду, былижерла вулканов.

Повелители Мертвых собрались в главном зале своей цитадели.Здесь, на полу, была вычерчена огромная пентаграмма. Десять призраковнаправились к ее углам и вершинам, а одиннадцатый ждал, когда все займут своиместа. Ему, как номинальному предводителю, надлежало встать в центр, фокусируясиловые потоки.

В его глазах никто из товарищей не изменился за целоетысячелетие. Любому из Повелителей Мертвых он сам и его соратники казались всетеми же волшебниками из далекого прошлого, в доспехах и драконоглавых шлемах.Они никогда не видели своих владений в свете истины — такова была мера ихвласти, не говоря уж о безумии. Они были уверены, что воссоздают прекрасныймир, откуда были родом. Правда, это место действительно было несколько схоже сих древним миром, так как родина, навсегда закрытая для них, тоже сделаласьискаженным отражением своих обитателей. Именно для того, чтобы избежатьвсеобщего разрушения, они и явились сюда поначалу.

Все заняли свои места, и предводитель тоже. Ступив в центрпентаграммы, он обвел ее взглядом, словно удостоверяя присутствие всех икаждого.

— Пентаграмма завершена, — произнес он нараспев. Голос егобыл совершенно невыразителен, но сам он того не сознавал.

— Путь токам силы открыт. Кто будет говорить первым? Призракпониже прочих шевельнулся ровно настолько, чтобы привлечь внимание остальных.Голос его почти совпадал по тембру с голосом предводителя.

— Служительница Забена едет с пришельцем.

— Где они добыли лошадей?

— Лошади — наши, и чары придают им вид живых. Предводительмедленно наклонил голову.

— Выходит, они держат путь к проклятому убежищу карлика.

— Да.

Низкорослый призрак склонил голову в знак того, что емуболее нечего сказать.

Вперед шагнул другой, ростом и фигурой схожий спредводителем.

— Некри волнуются. Многие погибли в сражении с искателями.Они одолели птичий народ, но чувствуют, что служительница Забена впустуюрастрачивает их жизни, не посвящая в свои замыслы загодя.

Предводитель повернулся, отчего по мрачному, сырому залуразошлись волны густого серного дыма. Мох на стенах пожух, но остальныеПовелители и не заметили этого: обычные человеческие чувства остались в далекомпрошлом.

— В последнее время действия ее вызывают недоумение.

— Тому причиной пришелец?

— Быть может.