Дорога-Мандала - Масако Бандо

Когда он поздоровался, старуха повернула к нему своё маленькое желтоватое как лимон лицо. Едва взглянув на узлы Рэнтаро, старуха сказала: «Лекарства не требуются». Рэнтаро был обескуражен, но с горячностью продолжил:

— Не говорите так, бабушка. Можно мне только оставить у вас лекарства?

— Лекарства для тех, кто собирается жить. А я уже отжила своё, мне лекарства не к чему. Когда подходят сроки, готовишься к смерти, — просто сказала она.

— Бабушка, все, наверное, радуются вашему долголетию.

Старуха краем глаза взглянула на Рэнтаро:

— Разве я живу для того, чтобы радовать людей?!

Зацепиться было решительно не за что. Процедив сквозь зубы: «Ну что ж», Рэнтаро повернулся и собрался уходить.

— Попытайте счастья в окрестности Дороги-Мандала, — услышал он за спиной голос старухи.

Он обернулся. Старуха, потирая нос, продолжила:

— В деревнях вдоль Дороги-Мандала, кажется, нет лекарств. Говорят, после войны там поселились чужаки. Этой зимой к нам оттуда приходил человек, спрашивал, нет ли у нас жаропонижающего.

Рэнтаро спросил, где находится Дорога-Мандала. Ему не доводилось слышать такого названия. Старуха метёлкой указала на ведущую в лес дорогу, по которой приехал джип оккупационных войск.

— Вон там. На перекрёстке, где стоит изваяние бодхисаттвы Дзидзо,[45]свернёшь налево. Дорога идёт через вершину Якуси — вершину будды Целителя, да видно Дзидзо не очень-то снабжает их лекарствами, — обнажив беззубые дёсны, старуха рассмеялась.

Со школьного двора донеслись звуки органа. Дети громко запели песню «Яблоко».[46]Провожаемый высокими детскими голосами, Рэнтаро направился к лесной дороге, по которой приехал джип оккупационных войск.

Свернув за угол, Асафуми увидел стаю обезьян, сидевшую прямо посреди дороги, и резко затормозил. Одновременно он крутанул руль влево, пытаясь избежать столкновения. Это был опасный маневр, машина чуть не врезалась в стаю и остановилась на обочине. Обезьяны, скаля зубы, подняли визг и, сверкая красными задницами, ринулись в лес. Некоторое время Асафуми с удивлением наблюдал за неожиданно появившимися дикими животными, а когда те скрылись в глубине смешанного леса, чуть подал назад, чтобы вернуться на дорогу. И тут заднее колесо вдруг провалилось. Он снова завёл машину, но задние колёса буксовали. Сняв очки и положив их на панель перед лобовым стеклом, Асафуми вышел из машины.

Заднее колесо очутилось в огромной выбоине на обочине, незаметной под ворохом опавших листьев. Асафуми попробовал было приподнять колесо, но сил не хватило. Домкрата в багажнике не оказалось, видно, в суматохе переезда он где-то затерялся. Без посторонней помощи выбраться было невозможно. Но за полчаса, что он ехал по Дороге-Мандала, ему не встретилось ни единой машины. Асафуми, подумал, что мог бы вернуться пешком до развилки, но сначала решил проверить, куда ведёт эта дорога. Справа вдали алели деревья. Пройдя немного вперёд, он увидел тростниковые крыши, крытые красной жестью.

Вздохнув с облегчением. Асафуми положил ключи от машины в карман и направился к жилью. Он прошёл всего лишь метров пятьдесят по лесной дороге, шедшей по левой кромке резко уходившей вниз долины, когда справа, наискосок от дороги, показались с десяток домов. Меж деревьев хурмы, камелий и китайского «небесного бамбука» виднелись оцинкованные и черепичные крыши. Ответвлявшаяся от дороги узенькая тропа вела к домам. На придорожном алтаре Дзидзо стояли поникшие хризантемы и наполненный водой маленький чайничек с отбитым краем.

Успокоившись от мысли, что здесь он наверняка найдёт помощь, Асафуми ступил на тропинку. Ставни ближайшего к дороге дома были закрыты. Двор зарос травой. В соседнем доме не было даже дверей. Сквозь распахнутую веранду виднелись пустые комнаты без циновок, со сломанным настилом. Что это, заброшенная деревня? Но кто-то же должен был поставить цветы Дзидзо. Цепляясь за слабую надежду, что место обитаемо, Асафуми пошёл по идущей круто вверх узкой тропинке. Дорога и участки с домами были отгорожены каменной кладкой, на крутом склоне лежала вырубленная из бревна лестница, переход через маленький ручей, пересекавший деревню, был выложен камнями. Жившие здесь прежде люди протоптали эту тропу, ходя по ней изо дня в день. Женщина, направляющаяся к соседям, чтобы поделиться едой или урожаем или передать распоряжение властей, ребятишки, играющие у обочины в «домики», старики, сидящие на каменной кладке у дороги и неспешно судачащие о том, о сём — такие картины представились Асафуми. Но теперь каменная ограда была разрушена, у дороги валялся брошенный черпак, сливные трубы водопроводов на полях заржавели. Все дома, как один, были заброшены. В окнах не было стёкол, навесы покосились. Все дворы заросли травой, травой поросли вёдра, автомобильные колёса, обрывки шланга, прогнивший и ссохшийся шест. Асафуми занервничал. Похоже, эта деревня была совершенно заброшена. А значит, лучше было засветло вернуться лесной дорогой до развилки. Раздумывая о том, чтобы пойти к машине, он заметил среди росших у тропы криптомерий дощатый амбар. Под навесом были аккуратно сложены дрова. Судя по срезу, дрова были напилены недавно. За амбаром стоял дом, поверх тростниковой крыши крытый оцинкованным железом. Это был тот дом, который он краем глаза разглядел с дороги. Пройдя мимо криптомерий, Асафуми подошёл к нему. Все ставни были плотно закрыты. Но во дворе было прибрано — похоже, где-то здесь ещё жили люди. На столбе рядом со входом была наклеена отметка об уплате за вещание телекомпании NHK. На табличке значилось: «г. Оояма, Добо, Кацумура Сёитиро». Название Добо было ему знакомо. Асафуми пожалел, что не взял с собой сумку с реестром деда.

Асафуми попробовал открыть входную дверь. Она не поддавалась. Видимо, кто-то всё ещё наведывался сюда. Но сейчас здесь не было никого. Асафуми уже собрался уходить, но сначала решил попробовать открыть соседнюю дверь, ведущую на веранду. Неожиданно дверь подалась. Распахнув её, Асафуми заглянул вовнутрь. Одиноко стояла жаровня без одеяла.[47]В углу комнаты стоял чёрный телефон. Телефон вселил в Асафуми надежду. Можно было позвонить матери в Тибаси. Она перезвонила бы семейству Ясуда и попросила бы их помочь вытащить машину. Скинув обувь, Асафуми прошёл внутрь. В комнате царила мёртвая атмосфера остановившегося времени. Сняв трубку, он набрал номер родителей, но когда поднёс трубку к уху, гудков не услышал. Ну, конечно! В почти нежилом доме не имело смысла платить абонентскую плату за телефон. Асафуми положил трубку. Прежде чем выйти из дома через веранду, он заглянул внутрь. Рядом с гостиной была отделённая раздвижными дверями прихожая. У облицованной кафелем обшарпанной раковины стоял цементный разделочный стол. На маленькой газовой плитке — алюминиевый чайник. Над столом висел переносной светильник под стеклом. Газ, наверное, ещё был, а электричества, так же как и телефонной связи, скорее всего, не было. Закрыв оконные ставни, он вышел из дома.