Игуана - Георгий Миронов

Глаза его искрились от воспоминаний о законченной работе, и при всей своей доброжелательности ему трудно было вот так вот, в течение нескольких минут, проникнуться заботами Верочки. Да поначалу ему и дело-то, которое возбудила межрайпрокуратура по факту взрыва в кафе «Надежда», показалось малозначительным.

– Дяденьки генералы, – взмолилась Верочка, и тут же, от смущения перед собственным кокетством, привычно полыхнула таким румянцем, что генералы зажмурились. – Ну, вы мне хоть что-то про эту Игуану расскажите.

И генералы рассказали. Правда, немного. В основном то, что читателю уже известно. И не потому, что стремились скрыть имеющуюся у них информацию от молодого следователя, а потому, что и сами пока знали о новой «звезде» криминального мира Москвы не так уж много.

Они не знали, мужчина это, или женщина.

Они не знали ни её (его) места жительства, телефона, не знали даже людей, которые хоть раз в жизни видели бы Игуану воочию.

Они не знали, кто с ней работает.

Но они уже точно знали – приказы Игуаны в Москве и области не обсуждаются.

Впрочем, телеграмма, полученная от их коллеги, Георгиаса Макридиса, следователя-криминалиста прокуратуры Кипра, давала основание предполагать, что власть Игуаны простирается далеко за пределы столицы, да и самой России.

Телеграмму принесла секретарь Патрикеева – Леночка, которая, из-за нехватки в основном здании Генпрокуратуры помещений сидела в общей комнате оперативных работников-аналитиков и информатиков, и отвечала как секретарь-референт начальника Отдела не столько за вовремя заваренный и поданный крепкий чай, сколько за приборы – факс, ксерокс и компьютер, имеющий прямые выходы на информационно-справочные системы МВД, ФСБ, Европола и Интерпола. Телеграмма была по сути дела факсом, переданным открыто, но в закодированном виде. Леночка работала с Патрикеевым уже семь лет, имела все нужные допуски, так что, получив факс с пометкой «точка, плюс», она заложила его в «декодер», и, сняв листочек с расшифрованным текстом, сам факс тут же пропустила, в соответствии с инструкцией, – через бумагорезку и «сжигалку», а расшифровку, не читая, положила в конверт, заклеила и понесла к шефу.

Егору пришлось повторить операцию в обратном порядке, – он вскрыл конверт, прочитал расшифровку, сунул листок в «Эргономик» – электронное устройство величиной с настольный телефакс, заложив таким образом все полученные сведения в электронную память компьютера и системы «СИФ-ДСП», и лишь после этого поделился с Русланом и Верочкой полученной информацией.

– На Кипре час назад взорвали виллу Мартироса Оганесяна.

– Того самого, из холдинга «Макси-гелтос»? – спросила Верочка.

– Вы так говорите «того самого», что можно подумать, – речь идет о каком-то крупном криминальном авторитете, – усмехнулся Руслан. – А я, между прочим, хотя и работаю в отделе по расследованию особо важных дел Главного следственного управления, про такого авторитета слышу впервые.

– Он не был авторитетом, – печально ответил Патрикеев.

– Почему в прошедшем времени? – удивилась Верочка.

– Потому что он вчера вылетел на Кипр.

– Но Вы сказали, что «взорвали виллу», – он мог и спастись.

– Если бы это было предупреждение, то мог бы. Но это было наказание.

– Наказание? – удивился Руслан. – В чем провинился этот человек?

– Он долгое время, поддавшись прямому шантажу, платил системе Игуаны очень большие деньги…

– Она что и рэкетом промышляет? – удивился Руслан.

– Нет такой криминальной сферы, где бы, извините за чрезмерную экзотику, не торчали уши этой Игуаны. В том числе её бригады промышляют вульгарным рэкетом. Но это не запугивание палаточников. Она не удовлетворяется жалкими тысячами долларов, ей платят сотни тысяч. Не буду вдаваться в технологические подробности, поясню суть проблемы, которая затрагивает и нас троих.

– Интересно! – удивился Руслан. – Неужели и к тем делам, что веду я, Игуана имеет отношение.

– Думаю, что да. У нас с тобой идут соприкосновения по всем почти делам, связанным с хищением сырых алмазов и обработанных брильянтов, как с приисков, из Якутска и из трубки «Мирная» под Архангельском, так и с шлифовальных фабрик, обогатительных комбинатов, тебе все равно придется влезать в истории связанные с Игуаной. Но пока, тем более, что Верочке лишнего пока знать тоже не надо, поясню лишь последний эпизод. Оганесян, не в силах платить все более крупные суммы денег. Обратился в РУОП к Овчинникову. Тот взял рэкетиров в разработку. Но имела место утечка информации, и Оганесяна «предупредили». Он замкнулся, ушел от контактов с РУОП. Хотел отсидеться. Его нашли. Он вышел на соответствующее управление ФСБ. О том, где скрывался Оганесян, знал только один полковник в этом управлении и ещё один их внештатный сотрудник, абсолютно доверенное лицо, бывший инструктор Отдела ПК КПСС.

В тот же вечер Оганесяну позвонили по телефону, который знали только эти два человека.

– Утечки информации связаны с предательством?

– Возможно.

– Но раз круг информированных людей так узок, ничего не стоит…

– Стоит, очень даже стоит. Люди проверенные. Утечка могла быть по чисто техническим причинам; есть основание полагать, что либо сама Игуана, что маловероятно, либо кто-то из её окружения является, как бы это мягче сказать, гением в области самых новейших электронных систем, в том числе систем связи. Словом, в данном случае специальные подразделение в МВД и ФСБ занимаются поиском канала утечки. Я о другом. Оганесян разочаровался и в МВД, и в ФСБ. Потерял веру, так сказать, в возможность того, что кто-то его защитит. Совершенно случайно оказалось, что его двоюродный брат Осип Всеволодов, он по матери армянин, по отцу поляк, настоящая фамилия – Всеволжский, он очень известный дизайнер, – мой большой приятель, член моего лайонс-клуба «Москва-Глобал». Так Оганесян вышел на меня. И я, пользуясь давними дружескими связями с коллегами из прокуратуры Кипра попросил взять Оганесяна под свой «колпак». По моим каналам, хотя, конечно, вполне официально – с паспортом, визами, через таможню и паспортный контроль, я перебросил его из Риги в Никосию.

– Почему из Риги? Ах, ну да, в «Шереметьево» могли отследить. Ты вывез его в Ригу, и уже оттуда? Ну да, ну да…

– Там, виллу, которую им выделили, ну, вилла – это громко сказано, – домик, правда действительно старый и комфортный, охраняли парни из отряда физической защиты прокуратуры Кипра. И я был за него спокоен. Он начал надиктовывать на диктофон все, что знал о «системе» Игуаны. А заодно, – я, конечно, и бескорыстным бываю, но все же, нельзя было не воспользоваться подаренной судьбой ситуацией, он надиктовывал по моей просьбе все, что знал о роли армянской этнической криминальной структуры в Москве в организации контрабандного канала переброски золотых изделий с драгкамнями из Турции в Москву. Извини, – Патрикеев чуть наклонил сильно облысевшую и поседевшую за последние лет пять голову в сторону Верочки, – такая уж у нас неромантическая специфика работы. Пять процентов добывает профессиональная разведка, а 95 дают агенты, без агентуры в области контрабанды золота и драгкамней я бы не раскрыл ни одного из тех 23-х дел, которые раскрыл за эти годы.