Девушка с ложью на сердце - Яна Розова

– Чем еще могу помочь? – спросил его бухгалтер. – Я спешу.

Бухгалтерию пришлось покинуть.

Поздно вечером Седов вышел из дому, одетый в черные джинсы и черную майку. На лоб он надвинул бейсболку, тоже черную. Оружия с собой брать не стал, хотя теперь у него был личный ПМ, любовно выбранный им из арсеналов охранной фирмы «Стрелок».

В вестибюле первого этажа здания НИИ горел слабый свет. За стеклянными окнами, безусловно, существовала ночная бабушка с инструкцией звонить в милицию при любой попытке проникновения на вверенные территории. Кроме нее, надо было помнить и о сигнализации.

Окна бухгалтерии, слава Чистоте, располагались со стороны двора. Вычислив в уме нужное и заметив, что оно подозрительно светлее остальных, Седов решил применить навыки, полученные на уроках скалолазания в лагере зомби. Он внимательно осмотрел стену строения, похвалив доброго советского архитектора, придумавшего скромно украсить здание НИИ декоративным излишеством из бетона наподобие узкой ступеньки.

Развернув бейсболку козырьком назад, Пашка стал медленно подниматься по стене, опираясь на выступы, цепляясь, как Человек-паук, за любые неровности кладки.

Несколько раз бетон осыпался в пальцах, а один раз Пашка едва успел отдернуть руку, прежде чем подло отломился и полетел в кусты на газоне внизу кусок цемента. Под ногами облицовка здания осыпалась еще более рисково, но окно бухгалтерии все же было взято.

Заглянув внутрь, Паша обнаружил за стеклом источник света, нечто напоминающее неподвижный фонарь, лежащий на полу. Пашка продвинулся вперед, найдя опору на выступе под окном. С новой позиции он сумел разглядеть лежащий на полу кабинета фонарь, а рядом с ним – человека, чья ладонь была полна красным.

– Ёп, – сказал Паша вслух и испуганно огляделся.

Он продвинулся вдоль стекла, намереваясь лучше рассмотреть комнату. Нечаянно ткнулся носом в створку, и она поддалась с тоскливым скрипом, озвучившим открывшийся натюрморт.

В этот момент стали различимы пятна крови на стенах, беспорядок в комнатке.

Распахнув створку, Паша присел на карниз, перенес ноги через подоконник и плавно стек в кабинет.

Прежде всего он опустился на колени возле лежащего человека. Это был бухгалтер, и он был мертв. Второй факт в подтверждениях не нуждался, но вот первое утверждение еще надо было доказать, поскольку голова и лицо трупа были залиты кровью. Ран было несколько, наносились они беспорядочно и покрывали всю голову – от затылка до лба. Значит, били, пока человек стоял или сидел, а затем бухгалтер выпал на пол из своего кресла за столом.

Орудия убийства поблизости не обнаруживалось. Обходя разбросанные по полу бумаги, чтобы не оставить на их гладкой белой поверхности следов кроссовок, Паша прошел к двери и проверил ее. Она была не заперта.

В комнате недоставало портфеля бухгалтера.

Оглядевшись, Седов обнаружил кое-что интересное. В углу возле окна стоял небольшой эмалированный таз, расписанный маргаритками. Изнутри он был основательно закопчен, но пуст, а рядом валялись спички. Паша припомнил: горелым пахло еще днем, а окно было приоткрыто…

– Григорий Иванович! – раздался в коридоре немолодой женский голос.

От неожиданности Седов чуть не заорал.

Дверь в кабинет приоткрылась. Маленький и бесформенный от нескольких шерстяных кофт, надетых одна на другую, силуэт дежурной старушки обозначился в дверном проеме.

– Григорий Иванович, вы тут? А то я смотрю – ключик-то не сдан. Думаю, пойду, посмо… А-а-а! – Бабуля увидела того, к кому обращалась, таким, каким он стал.

Седов замер на корточках, мечтая, чтобы охранница с перепугу выбежала в коридор и поголосила немного там, а потом бы делала что ей в голову взбредет. Двух минут ему было достаточно, чтобы незамеченным удрать через окно. Однако бабуля, причитавшая во все горло, мужественно шагнула к трупу, а по дороге щелкнула выключателем. Лампа дневного освещения раскочегарилась не сразу.

В мигающих вспышках голубоватого света доблестная дежурная увидела метнувшуюся к окну черную мужскую фигуру, но не успела даже испугаться, как мужчина вскочил на подоконник и спрыгнул вниз.

– Ой! – вскрикнула она. – Убийца! Скажи же ты…

В этот миг Паша уже лежал в кустах под окнами, соображая, все ли кости целы. Он оперся о землю, чтобы встать, и его пальцы машинально схватили толстую, но маленькую пачку бумаги. В квадрате света, падавшего из окна, Седов разглядел, что это часть обгоревшей толстой тетради.

Неожиданно в том же квадрате света возникла тень старушки дежурной. Это означало, что валяться Паше больше не рекомендовалось. Рванувшись вверх всем своим недавно натренированным телом, он выскочил из цепких объятий кустарника и побежал вдоль здания прочь, сжимая в руках свою шуршащую находку.

Остатками тетради Седов занялся, как только вошел в свою квартиру. На кусочках бумаги были фамилии, цифры и непонятные обозначения, возле каждого имени – свои, и записанные от руки, например: «Кроликова И.М. – 21.02.2004, 1, 600» или «Сазонов А.П. – Насл. ФЧ, 2, 800, 30.03.2004». Где-то в середине тетрадки Паша нашел запись: «Ожегова С.В. – 04.04.2004, 3, 150 000».

Веснушки на Пашкином носу заметно побелели, он кинулся к телефонному аппарату, трясущимися руками набрал номер тетки, рассчитывая на то, что уж ночью она никуда из квартиры уйти не может, и услышал сердитый, хрипловатый спросонья мужской голос:

– Какого хрена?!

Седов изобразил смущение:

– Простите, мне Славяна Владимировна нужна!

– Кто-кто тебе, мудак, нужен в час ночи?! Да пошел ты!..

– А вы давно в этой квартире живете?

Мужик ответил, видимо, машинально:

– А с мая! – и бросил трубку.

Пашка уселся на пол, достал сигареты и забыл о них. Славяна была ему одной из пары родных людей на Земле, а он, кретин, даже не знал о том, что с ней случилось! Скорее всего, ему пытались звонить, но телефон в период его запоя был отключен за неуплату. Может, даже приходили, но Пашка об этом так и не узнал, ибо был идиотически пьян.

Просидев так с минуту, Седов заставил себя очнуться, устало поднялся, поплелся на кухню, только там вспомнил о сигарете и закурил. Полез в холодильник, нашел там заначку – бутылку водки – и сделал большой глоток из горла. Желание забыться стало сильным, как необходимость дышать. Забыться хотя бы на ночь.

Утром он подумал, что из его большого горя проистекает один маленький плюс. Теперь он знает ключ к шифрованным записям сектантского бухгалтера!

Собрание закончилось всего с час назад. Седов сидел перед дверью гримерки, ожидая по явления Учителя. Наконец Светоч вышел, как всегда погруженный в темные глубины своего сознания, с рассеянным взглядом, с легкой, чуть печальной улыбкой на губах. Седов молча встал, почтительно пропустил Учителя вперед по коридору и двинулся следом, разглядывая его седеющий затылок, мощную шею и сутулые плечи. После своей «смерти» Паша пережил странное состояние восхищения этим человеком, но теперь дурман рассеялся, оставив после себя лишь немного удивления, что-то вроде мутноватого осадка.