Живые мертвецы Далласа - Шарлин Харрис

— Сверхъестественное существо. Теперь слушай меня, — сказала Луна. Мы шли по стоянке, и машины заезжали с дороги почти все время. Она то и дело кому-то улыбалась или махала рукой, да и я старалась выглядеть повеселей, но скрыть хромоту уже не могла. Да и лицо болело, как… Как сказала бы Арлена.

Ох, как домой захотелось… Но я задвинула эмоции подальше и обратила все внимание на Луну, которая явно что-то хотела мне сказать.

— Передай вампирам, что мы наблюдаем за этим местом.

— Мы — это кто?

— Мы — это оборотни Далласа.

— Вы что, организованы? Но это же замечательно! Я обязательно скажу… моему другу.

Она бросила на меня уничтожающий взгляд.

— Слушай, девочка, ты скажешь вампирам, что как только Братство узнает о нашем существовании, оно тут же начнет охотиться и за нами. А мы на публику выходить не намерены, нам и в тени хорошо. Вампиры глупы. Потому мы и присматриваем за Братством.

— Если вы так хорошо следите за ним, то почему не сообщили вампирам, что Фаррела держат здесь в подземелье? И о Годфри?

— Эй, Годфри хочет убить себя, и нас это не касается. Он сам пришел к Братству. Они не ловили его. Они от радости чуть штаны не замочили, когда он явился. Ну, после того, как пришли в себя от самого факта его присутствия.

— А что с Фаррелом?

— Я не знала, кто именно сидит внизу, — призналась Луна. — Знала, что кого-то схватили, но я еще не совсем допущена во внутренний круг и не могла узнать, кого. Я даже пыталась подмаслить этого козла Гэйба, но не помогло.

— Ты, надеюсь, будешь рада услышать, что Гэйб мертв.

— Эй! — Она впервые искренне улыбнулась. — Это и правда хорошие новости.

— А вот и остальные. Как только я доберусь до вампиров, они придут, чтобы освободить Фаррела. Так что на твоем месте я бы туда сегодня не возвращалась.

Она задумчиво покусывала губу. Сейчас мы были на дальнем конце стоянки.

— Вообще-то, — сказала я, — лучше всего было бы, если бы ты подбросила меня до гостиницы.

— Положим, я не нанималась делать твою жизнь совсем безоблачной, — бросила она, возвращаясь в прежнее состояние. — Мне нужно вернуться в церковь, пока не началось веселье, и вынести оттуда некоторые бумаги. Подумай, девочка: что вампиры собираются делать с Годфри? Они оставят его жить? Он ведь растлитель детей и убийца. Он убивал столько, что сам давно потерял счет. Он не может остановиться и знает это.

Все-таки в этой церкви было что-то хорошее… Она давала вампирам вроде Годфри возможность самоубийства при свидетелях.

— Может, им следовало бы поставить это на платную основу, — сказала я.

— Да они бы так и сделали, если бы могли… — Луна говорила серьезно. — Вампиры не любят, когда кто-то портит их планы. Годфри не мальчик.

— Я не могу решать проблемы за всех, Луна. Кстати, мое настоящее имя — Сьюки. Сьюки Стакхаус. Все, что могла, я сделала. Я выполнила работу, для которой меня наняли, теперь мне нужно вернуться и доложить. И неважно, будет Годфри жить или нет. Лично я думаю, что он умрет.

— Надеюсь, ты права, — с сомнением сказала она.

Я не была уверена, есть ли моя заслуга в том, что Годфри может отменить свое прежнее решение. Я всего лишь спрашивала его об искренности намерений. Но быть может, Луна права. Я тоже несу за это ответственность.

И для меня это уже слишком.

— Пока, — сказала я и захромала вдоль стоянки к дороге. Далеко мне уйти не удалось: я услышала крики со стороны церкви и увидела, как зажглись все наружные огни. Внезапная вспышка ослепляла.

— Может, я и не вернусь в Центр. Это не очень хорошая идея, — сказала Луна из окна своей «Субару». Я забралась внутрь, и мы тронулись к ближайшему выезду. Я автоматически пристегнулась.

Но как бы быстро мы ни двигались, кто-то среагировал быстрее. Несколько машин уже перегородили выезды со стоянки на дорогу.

— Дерьмо, — сказала Луна.

Около минуты мы сидели тихо. Она думала.

— Они меня никогда не выпустят, даже если я сумею тебя спрятать. Я не могу вернуть тебя в церковь. Стоянку они легко обыщут. — Луна покусывала губу.

— Ну ее к черту, эту работу, — сказала она и тронула машину с места. Сначала очень аккуратно, чтобы не привлекать лишнего внимания. — Эти люди не знали бы ничего о религии, не укуси она их за задницу. — Возле церкви Луна сшибла легкий барьер, отделяющий стоянку от лужайки. Потом мы объехали огороженную забором детскую площадку, и я поймала себя на том, что широко-широко улыбаюсь, хоть это и доставляет мне боль.

— Йи-хо! — крикнула я, когда мы подскочили, проехав по поливочной трубе, и пролетели через двор. Все так удивились, что пока нас никто не преследовал. Ничего, они начнут действовать уже через минуту. И те, кто не знал о крайностях в применяемых Братством методах, сегодня получат хорошую встряску.

Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Луна сказала:

— Они разблокировали выезды, и кто-то уже едет за нами.

Мы вырулили на дорогу и под звуки возмущенных сигналов влились в движение.

— Ч-черт, — пробормотала Луна. Она снизила скорость до обычной и все время поглядывала в зеркало. — Слишком темно, не различить, где их фары.

Интересно, успел ли Барри предупредить Билла?

— У тебя есть мобильник? — спросила я.

— Он в моей сумочке, вместе с правами. А она в моем кабинете в церкви. Именно из-за сумочки я и узнала, что ты сумела сбежать. Я зашла в кабинет и почувствовала твой запах. Поняла, что ты ранена. Вышла наружу, но не нашла тебя и вернулась. Тебе повезло, что ключи от машины были у меня в кармане.

Боже, храни оборотней. Я жалела о телефоне, но он все равно не спас бы положение. Внезапно я вспомнила о собственной сумочке. Наверное, она где-то там же, в Центре. Жаль, я не успела вытащить оттуда удостоверение личности.

— Нам стоит остановиться у телефона или в полиции?

— Если ты позвонишь в полицию, что они сделают? — спросила Луна тем ободряющим тоном, которым ведут маленького ребенка к правильному решению.

— Приедут в церковь?

— А что будет тогда, девочка?

— Они спросят Стива, почему он держит человека взаперти.

— Конечно. И что он им скажет?

— Не знаю.

— Он скажет, что никого никогда не держал в плену. Что ты поспорила с его работником, Гэйбом, и теперь тот мертв. И потребует тебя арестовать.

— Ох… Ты так думаешь?

— Да, я так думаю.

— А что же с Фаррелом?

— Если полиция начнет подтягиваться к зданию, полагаю, кто-то спустится вниз и заколет его. Когда приедут копы, в живых Фаррела уже не будет. Они могут сделать то же и с Годфри, если он их не поддержит. А он, наверное, не будет им мешать. Он хочет умереть.