Право истинной невесты - Ольга Силаева

- Трагедия, конечно же. Но теперь убийца не смог бы связать юношу, погибшего от жёлтой лихорадки, и афериста-южанина, который был очень хорош в выманивании чужих денег.

- То есть ты теперь занимался только деньгами? - уточнила я.

- Именно. Зарабатывал деньги не очень приличными способами. И поскольку Лорена Флори знала меня раньше, - тон Альто сделался небрежным, словно он не хотел обращать на этот факт моё внимание, - она заинтересовалась моими талантами и приблизила к себе. Тайно, а спустя пару лет и более открыто.

- Ты стал советником Лорены, - произнесла я. - И... любовником, да?

- Нет, конечно, я просто штопал её носки, - фыркнул Альто. - Само собой.

- А твоя прежняя покровительница? Она знает, что ты жив?

Альто не ответил.

- Или. - меня вдруг осенила догадка, - она и была Лореной Флори? Альто? Ты был фаворитом Лорены и до своей лихорадки?

- Довольно откровений. - Альто потянулся. - Идём.

- Куда?

- Услаждать тело и душу, разумеется. - Он резко вскочил с лежанки. - И я даже знаю, с чего мы начнём.

- С чего. - начала я и ахнула, когда почувствовала, как меня хватают. - А-а-а!

Я сама не поняла, как оказалась у Альто на руках. А у меня на бёдрах ещё и задралось полотенце, между прочим!

- А ну, прекрати!

- Даже и не подумаю, - невозмутимо ответствовал он. - Когда ещё удастся бросить в купель возмущённую ринию?

- В какую ещё купель?!

Альто шагнул из водяного тумана, и я увидела переливчатые струи фонтанов и неглубокий бассейн, выстеленный сапфировой мозаикой.

А в следующий момент рухнула в него, поднимая тучу брызг.

Я устроилась в купели поудобнее. Вода доходила почти до плеч, но я не видела себя: пар сгустился так, словно я парила в парном молоке или внутри облака.

Купель состояла из нескольких ступеней. Я сидела на верхней приступке, но если соскользнуть ниже и встать, то глубина будет по пояс, а на дне - по грудь. Вокруг фонтана можно было плавать, чем, судя по всему, Альто сейчас и занимался.

- Наперегонки? - послышался его голос.

- Ни за что, - откликнулась я. - Я же тут расслабляюсь, забыл?

Мокрое полотенце я после раздумий всё-таки сняла, но только тогда, когда поняла, что Альто ничего не разглядит в тумане. Струилась и журчала вода, и приятная слабость окутывала тело. Меня вдруг накрыло ощущение, что всё хорошо и спокойно, а мира за пределами терма вовсе не существует. И это было прекрасно.

- Может быть, сбежим куда-нибудь? - произнесла я в пространство. - На море. Курорты сейчас закрыты, по утрам на берегу туман... почти как здесь.

- Только холоднее, - хмыкнул Альто на другой стороне бассейна. - Я в детстве плавал каждое утро. Поверь мне, там бывает неуютно и холодно. И никаких полуобнажённых нимф на скалах - в полотенцах или без.

Я невольно пододвинулась в его сторону:

- Ты вырос на море?

- Да что мы всё обо мне и обо мне? - В мою сторону плеснуло водой. - В моём детстве не было ничего примечательного. Я же не высшая риния.

Я почувствовала, как разгораются глаза.

- Твоё детство? А каким оно было?

- Нескучным, - хмыкнул Альто. - Мой отец был жуликом и прохвостом.

- Ч-что?

- Что слышала. Он даже был сыном ринии, по его словам. На самом деле я понятия не имею, правда ли это. Я видел свою бабушку лишь один раз.

- Давно? - тихо спросила я.

- Давно. Мне было лет семь. А она уже угасала и почти никого не узнавала. Очень красивая,

- в голосе Альто послышалась улыбка.

- И. что она тебе сказала?

Альто помолчал. В белом молочном сиянии пара я не видела его вообще, и казалось, что вокруг лишь тёплый камень, пар и моё обнажённое тело.

- Она говорила мне о мире риний и о том, как он прекрасен, - негромко сказал он. - У неё путалось сознание. тогда я принял её историю за сказку. Я всегда думал, что мой отец хвастается. Чтобы моя бабушка была ринией, сбежавшей с новорождённым сыном? Невозможно. Но потом. потом я всё чаще представлял, что так оно и было.

- А твой отец? Что он рассказывал тебе о ней?

- Она ничего ему не рассказывала о своём прошлом, - голос Альто едва заметно дрогнул. -Вообще ничего. Только мне. Мне кажется, она приняла меня за кого-то, кого любила раньше. Если бы это было не так, она не оставила бы мне свой талисман.

Я нахмурилась. Кажется, Альто упоминал семейное сокровище. или нет?

- Талисман?

- Неважно, - очень тихо сказал Альто. - Наверное, она хотела, чтобы я вошёл в прекрасный мир риний и нашёл свою истинную любовь. Чтобы я победил. Но я проиграл.

- Боюсь, несколько сотен риний, включая меня, могут весьма уверенно засвидетельствовать, что ты как раз победил, - не без горечи произнесла я.

- Как видишь, это заняло некоторое время, - сухо ответил Альто.

Я закусила губу.

- Но лучше взглянем на светлую сторону моей родословной, - в голосе Альто проснулась прежняя ирония. - У меня была таинственная сбежавшая бабушка-риния, и это само по себе чудо. Можно сказать, ставит меня вровень с высшей аристократией.

- У меня тоже была потрясающая бабушка, - с тоской в голосе произнесла я. - Тера Равьер.

- Легендарная Железная Тера. Когда-то я мечтал с ней познакомиться. - Альто негромко рассмеялся. - Как глупо. Если бы я только знал...

- Хм?

- Нет, ничего. - Короткая пауза. - Впрочем, Железную Теру лучше не поминать всуе. Если бы мы взбунтовались при ней, она бы развесила нас на ближайших деревьях.

- И то правда.

Я тихо вздохнула. Я скучала по бабушке. Если бы время вернулось назад, я бы вела себя иначе. Мы бы виделись каждый день, я бы записывала её советы, прислушивалась бы к каждому слову. Или нет? Или всё было бы по-прежнему? Ведь только после смерти ощущаешь, как мало вы были вместе.

Я не знала. Но иногда я ощущала, что бабушка рядом и я в любой момент могу поговорить с ней. Её слова в моей голове, её испытующий взгляд. Может быть, никто и не уходит навсегда, пока их частичка остаётся в нас?

- Значит, твой отец был странствующим мошенником, - произнесла я. - Должно быть, интересная у вас была жизнь.

- Пока его не пристрелили конкуренты - великолепная, - невозмутимо сказал Альто. - Он погиб, когда мне исполнилось пятнадцать. Но ему везло столько раз, что это удивительно, что он прожил так долго. Какая-то совсем уж невозможная удача. Он плевал на любую осторожность и встревал в каждую заварушку. Может быть, поэтому я действую ровно наоборот.