Аламут - Владимир Бартол

чтобы он дал клятву молчания, объясните ему учение семи имамов, если он верит в Коран, то разрушьте его веру, расскажите о нашей готовности и непобедимой армии, которая только и ждет приказа напасть на султана. Заставьте его принести еще больше клятв, расскажите ему, что в Аламуте есть великий пророк, которому верны тысячи и тысячи верующих, и так подготовьте его к тому, чтобы он поклялся нам в верности. Если он богат или его материальное положение хотя бы сносно, вымогайте у него крупные суммы денег, чтобы он почувствовал себя связанным с нами. Ведь многолетний опыт показывает, что мужчины крепко держатся за то, во что они вложили свои деньги. Из этих средств раздайте ничтожные суммы беднякам из числа ваших последователей, причем делайте это через редкие промежутки времени, чтобы держать их на волоске. Скажите им, что это лишь авансовые платежи в счет вознаграждения, которое они получат от нашего верховного главнокомандующего за верность делу исмаилитов. Как только человек полностью окажется в ваших руках, продолжайте еще крепче опутывать его своими сетями. Расскажите ему о страшном наказании, которое ждет вероотступников, о святой жизни нашего лидера и о чудесах, которые происходят вокруг него. Время от времени возвращайтесь в этот край и не упускайте из виду ни один из созданных вами союзов. Ибо, как сказал наш Учитель, никто не может быть настолько мал, чтобы не послужить нашему делу".

Стоявшие на помосте командиры слушали его речь с напряженным интересом. Время от времени он останавливался то на одном, то на другом из них, говоря и жестикулируя так, словно общался только с ним.

"Сейчас или никогда!" - воскликнул он под конец. "Пусть это будет нашим девизом. Вы - охотники и ловцы душ. Наш Учитель выбрал вас для этого, и теперь он посылает вас в мир, чтобы вы исполнили его указания. Будьте бесстрашны, ибо за каждым из вас стоит вся наша сила, все наши верующие и все наши воины".

Затем он вынес сундук с деньгами и начал сводить счеты. Абдул Малик сел рядом с ним и открыл большую книгу, в которой было записано, кто сколько уже получил и сколько верховный главнокомандующий выделяет каждому из них дополнительно.

"Отныне каждый из вас будет ежегодно получать фиксированное жалованье, - сказал Абу Али, - которое вы должны рассматривать как награду за преданность и труд. Чем больше успехов и достижений у человека, тем выше будет сумма, которую он получит".

Командиры начали высказывать свои различные просьбы. У одного из них было несколько жен и детей, другому предстояла долгая поездка. Третий хотел взять деньги для своего товарища, который не смог приехать, а четвертый жил в регионе, отличавшемся исключительной бедностью. Только представитель великого дая Хузестана Хусейн Алькейни действительно привез что-то - три полных мешка золотых изделий - и ничего не попросил ни для себя, ни для своего начальника.

"Вот человек, который может служить примером для всех вас", - сказал Абу Али, сердечно обнимая делегата из Хузестана.

"Грабеж - хороший бизнес", - шепнул аль-Хаким даи Закарийе, хитро подмигнув. Ходили слухи, что Хусейн Алькейни по указанию самого верховного главнокомандующего охотился на караваны, которые шли из Туркестана, и что это был один из главных источников дохода, позволявший Хасану ибн Саббаху содержать свое дальнее братство.

Когда выплаты были завершены, местные командиры устроили для своих гостей банкет с жарким и вином и приступили к более конфиденциальным беседам. Они делились друг с другом своими заботами и тревогами, и многие из них выражали серьезные сомнения в конечном успехе дела исмаилитов. Они говорили о своих семейных заботах. У одного была дочь в Аламуте, у другого - сын в другом месте, и они взвешивали между собой возможность выдать их замуж. Каждый хотел сохранить семью под своей защитой, и поэтому они долго спорили о том, кому придется отпустить своего ребенка. И когда эти старые друзья наконец снова сблизились, они перешли к рассмотрению верховного главнокомандующего и его личных дел.

Обе дочери Хасана, Хадиджа и Фатима, жили под присмотром Абу Сораки в его гареме. Хадидже было тринадцать, Фатиме - одиннадцать. Хасан никогда не звал их и не спрашивал о них с тех пор, как передал их Абу Сораке.

Даи рассказал делегату из Хузестана, своему гостю, что две девочки были полностью скованы и дрожали при одном только упоминании имени отца. Абу Сорака не мог одобрить такого обращения и сам был очень нежным отцом. Что стало с женами Хасана, никто не знал. Их не было в замке.

Делегат из Хузестана в свою очередь рассказал, что в крепости Гонбадан, которую завоевал Хусейн Алкейни, жил сын полководца Хосейн. Он поссорился с отцом, и в наказание отец отдал его в распоряжение великого дая Хузестана, чтобы тот служил обычным пешим воином.

"Этот Хосейн действительно похож на дикого зверя", - сказал делегат. "Но если бы я был его отцом, я бы держал его рядом. Ведь если ты сможешь присматривать за ним, у тебя будет больше шансов его перевоспитать или хотя бы что-то изменить. Но это унижение только укрепило Хосейна в его упрямстве и злобе. А у Хусейна Алькейни и без него проблем хватает".

Гости пробыли в Аламуте три дня, а на рассвете четвертого дня отправились в путь, каждый в свою сторону.

Жизнь в замке снова вошла в привычное русло, пока неожиданный визит не вывернул ее наизнанку.

 

ГЛАВА 5

Однажды жарким летним днем к Аламуту подъехал старик лет шестидесяти в сопровождении пятнадцати всадников. Стражник у входа в ущелье остановил его и спросил, кто он такой и что привело его в замок. Тот ответил, что он бывший мэр, или реис, Исфахана Абуль Фазель Лумбани, что он едет из Рая и что у него есть очень важные новости для верховного главнокомандующего от тамошнего реиса. Дежурный офицер немедленно поскакал в крепость, чтобы сообщить своему начальнику о прибытии незнакомцев.

Это произошло сразу после третьей молитвы. Послеобеденный отдых послушников только начинался, когда звук рога призвал их к сбору. Они быстро натянули сандалии, накинули плащи, достали щиты и оружие и поспешили во двор. Капитан Манучехр и даисы Абу Сорака, Ибрагим и Абдул Малик уже ждали их, сидя верхом на лошадях.

Молодые люди тоже сели на лошадей.

"Что-то происходит, - прошептал Сулейман своему соседу, втягивая воздух ноздрями. Его глаза блестели в предвкушении.

В этот момент выбежал Абу Али и сел на свою короткую, лохматую белую лошадь. Его короткие