Вероятно, Алекс - Дженн Беннет

– Не передумала насчет сегодняшнего вечера? – спрашивает Грейс, когда Пенгборн препровождает нас в Парилку, весело насвистывая мотивчик, в котором я узнаю песенку Пола Саймона. А когда я слишком долго медлю с ответом, хватает меня за рукав оранжевого жилета и добавляет: – Не пытайся меня сегодня кинуть, Бейли Райделл.

– С чего мне тебя кидать? – со смехом отталкиваю от себя ее я. – Просто дело немного усложнилось. Мне придется немного приврать отцу насчет того, куда мы собираемся. Поэтому когда заедешь за мной, о сёрферах даже не заикайся.

Она морщит лицо, взглядом говорит мне «как скажешь», а вслух добавляет:

– В восемь часов.

– Хорошо, в восемь. Я буду готова, обещаю тебе.

Пенгборн пританцовывает у двери будки для продажи билетов, смешно шаркая ногами и напевая о парне по имени Джулио на школьном дворе. «Да-да-да-да, да-да-да-да-да, да-да-да-да, да-да-да-да!»

– У меня такое чувство, что сегодня утром вы курнули травки самого высокого качества, – ухмыляется Грейс.

– Это, милая моя, называется лечиться природными средствами, – поправляет он ее и жестом велит попридержать язык, глядя по сторонам, вероятно, в поисках мистера Кавадини. – Никогда не знаешь, кто тебя может подслушать.

Мне в голову приходит ужасная мысль.

– Послушайте, ведь камеры наблюдения записывают одну лишь картинку, без звука, так?

А что, если все, что Портеру якобы рассказала обо мне Грейс, он узнал сам, подслушивая наши разговоры в Парилке?

– Какой там звук! – посмеивается Пенгборн. – У нас и изображение с трудом можно разглядеть. Так что никакого звука нет.

«Ну слава богу», – облегченно вздыхаю я.

– А почему вы спрашиваете? – задает мне вопрос он.

– Да так… Просто мне стало интересно, подслушиваете вы или нет, когда мы сплетничаем в Парилке.

– Нет, ничего подобного, – улыбается Пенгборн, – мы слышим вас, только когда вы выходите с нами на связь, поэтому можете сплетничать сколько угодно. Система безопасности здесь очень старая, по сути, ее никто не модернизировал как минимум десять лет. Но вскоре, похоже, придется раскошелиться. Компания, занимающаяся мониторингом нашей системы безопасности, две недели назад закрылась, и, если теперь ночью в музее что-нибудь случится, нам не останется ничего другого, кроме как обратиться в местную полицию.

– Вы лучше позвоните Бейли, – говорит Грейс, – она быстренько отыщет злодеев и скрутит их.

Я толкаю ее в плечо:

– Помолчи, Грейс Эчейби, или я стану отсчитывать сдачу с той же черепашьей скоростью, что и Мишель.

– Ну уж нет! – Она машет рукой Пенгборну. – Послушайте, может, вы наконец уже впустите нас внутрь? Не всем доступна роскошь в виде лечения природными средствами, чтобы быстрее пролетел день.

Пожилой охранник глупо улыбается, стучит в дверь и объявляет:

– Вас пришла сменить команда Грейли. Открывайте, ребята, а то я, похоже, опять где-то посеял свой ключ…

Когда мы устраиваемся на вращающихся табуретах, Грейс выключает микрофон и говорит:

– Зачем ты спрашивала Пенгборна, не подслушивают ли они, как мы здесь сплетничаем?

– Да так, ерунда, – говорю я, но ее не проведешь. – Просто мне подумалось, что Портер может слышать, о чем мы с тобой говорим.

– Почему?

– Из-за того, что он сказал мне пару дней назад. Не обращай внимания. Если честно, то все это глупости. Например, он знает, что я сладкоежка…

– Я сама ему об этом сказала.

– Ну да, он мне говорил.

– Вообще-то, недавно он о тебе расспрашивал. Совсем чуть-чуть.

– В самом деле?

– Угу, – отвечает она, глядя на меня краем глаза.

– Что же конкретно его интересовало?

Грейс пожимает плечами:

– Все по чуть-чуть. Он любопытен, этого у него не отнимешь.

– Как кошка, да? – Ничего необычного, стало быть, в этом нет. Когда Грейс больше ничего не добавляет, я говорю: – Значит, это все ерунда. Он просто дразнил меня этими кексами на «пчелах» и…

Я не столько вижу, сколько чувствую, как она резко поворачивает в мою сторону голову.

– ЧТО ТЫ СКАЗАЛА?

– Боже мой, Грейс. У меня от тебя даже уши заложило. Никогда не думала, что ты можешь быть такой громогласной.

Перед нами по-прежнему стоит очередь, поэтому я надеваю на лицо притворную улыбку и протягиваю через крохотное отверстие в окошке билеты.

– Нет, правда, у меня чуть барабанные перепонки не лопнули.

– Что ты только что сказала? Что вы с Портером катались на подъемнике? Каким это образом, хотелось бы знать?

– Долго рассказывать.

– У нас в запасе целых шесть часов.

В перерыве между посетителями я излагаю ей укороченный вариант моей истории, умалчивая о том, что разыскиваю Алекса, потому как считаю это слишком личным, просто рассказываю, как познакомилась с Патриком, понятия не имея, что иду по ложному следу.

– Ты имеешь в виду Патрика Киллиана?

Я протяжно вздыхаю. И маленький же этот городишко.

– Он должен был тебе сразу сказать, – говорит она.

– Я могла бы и сама догадаться.

Грейс качает головой:

– Нет, он был обязан внести ясность. И дать тебе понять, что вам в разные стороны. Ему должно быть стыдно.

– Не знаю, – говорю я, хотя в душе ценю высказанную ею поддержку.

Она знаком велит мне не тянуть.

Я рассказываю дальше, опуская большинство деталей, особенно о моих потайных чувствах и о том, как соприкасались наши ноги.

– Он просто хотел меня подбодрить, – говорю я, рассказывая о Портере и «пчелах», – так что ничего такого там и в помине не было.

– Гм… – только и произносит она.

– Что это значит?

– Это значит… интересно, очень интересно.

– Почему?

В дверь четыре раза отрывисто стучат. Я подпрыгиваю на месте. Грейс взвизгивает. Четыре удара могут означать только одного человека. Когда подруга открывает дверь, мои нервы напрягаются до предела.

– Приветствую вас, леди, – говорит Портер.

– Легок на помине, – отвечает Грейс, улыбаясь мне такой свирепой улыбкой, что я удивляюсь, как она вообще могла появиться на таком милом личике.

Я тут же жалею, что обо всем ей рассказала, и посылаю глазами сигнал: ВЫДАШЬ МЕНЯ – ДОЖДУСЬ, КОГДА ТЫ УСНЕШЬ, И ЗАДУШУ.

Портер смотрит сначала на нее, потом на меня. Перехватив его взгляд, я пытаюсь отвести глаза, но он манит меня, будто намазанный медом. Меня охватывает оцепенение. Внутри будто все тает, сердце бьется так, будто за мной гонится толпа зомби. Я никак не могу вдохнуть в легкие достаточно воздуха. Идиотская Парилка. В ней можно с ума сойти от жары. Мне физически плохо, я боюсь, что вот-вот грохнусь в обморок.