Тот, для кого живу. Продолжение - Александра Ронис

— Ясно, — мужчина присел на стул и, вытащив из папки бумаги, приготовился записывать. Случайно, кинув взгляд на руки Демидова, произнес с заминкой: — Я могу побеседовать с девушкой наедине?

Тот усмехнулся едва заметно — снова решили, что это он ее избил, и при нем она правды не откроет. Хотел было ответить, но тут вмешалась Ксения. С отчетливым испугом в голосе она воскликнула:

— Нет, Влад, не уходи!

Она сама себе не отдавала в этом отчета, но присутствие Влада ей внушало спокойствие. Было жутко возвращаться памятью в еще свежие болезненные моменты вчерашнего вечера, а именно это ей сейчас и предстояло.

— Я здесь, — одними губами ответил он ей.

Следователь воздержался от спора и приступил к своим непосредственным обязанностям. Задавал вопросы, попутно делая заметки, уточнял неясные моменты, поочередно поглядывая то на Ксению, то на Влада, который, скрестив руки на груди, тоже внимательно вслушивался в ее показания. Теперь перед ним предстала более полная картина вчерашних событий.

После ссоры со своим Денисом Ксения прилегла и незаметно уснула, а проснувшись, поняла, что находиться дома одна не может. Темная пустая квартира действовала на нее угнетающе, а переживания о сыне, впервые оставшемся у родного отца, погнали ее на улицу. Она и предположить не могла, что ее путь от одного подъезда до другого закончится столь плачевно. Она даже не поняла, откуда перед ней внезапно выросла фигура с натянутой на все лицо шапкой, человек просто вынырнул из темноты. Все, что она запомнила, это его глаза — большие, черные, с густыми длинными ресницами и отливающими ненавистью белками в прорезях импровизированной маски. И голос был под стать взгляду — глухой за шерстяной тканью, но так и изрыгающий злостью, источающий опасность. «Ну что, шлюха, пришел твой час?» — были его единственные слова, пока она еще что-то могла соображать, а потом ее резко и сильно толкнули, и град ударов посыпался со всех сторон. В живот, в спину, лицо…

Влад заметил, как задрожал голос Ксении, когда она повторила слова ублюдка, как она комкала в руках кончик одеяла, описывая побои, отчего в душе у него разливалась неукротимая ненависть. Ненависть к двум уродам вместе с чем-то еще, чему он пока не мог дать названия.

— Убить обещал? — уточнил следак, а у Демидова в ушах звенело другое слово.

Шлюха…

Как обухом по голове. Ее просто так обозвали, потому что это первое, что приходит на ум, когда хочешь оскорбить женщину? Или данный нелестный эпитет применили к ней обоснованно? Заслужила?

Ну и где этот черт шатается?

Демидов уже минут двадцать ошивался перед подъездом, гадая, то ли и дальше ждать хренового защитника, чтобы сообщить ему о Ксю, то ли, плюнув на него, ехать за сыном. Пусть сам выясняет, куда пропала «любимая».

Уже сев в машину и заводя двигатель, он наконец увидел Соколова, вывернувшего из-за угла дома. Пришлось глушить мотор, снова мчаться к подъезду.

— Стой, — вместо приветствия крикнул Влад вслед парню.

Денис развернулся, и Демидов сходу определил, почему того так долго не было. Вид у Ксюхиного любовника был слегка помятый: лицо припухшее, под глазами залегли тени, сразу было ясно, что тот «недомогает». Да и аромат жевательной резинки не мог перебить характерного амбре.

— Тебе чего? — так же неприветливо «поздоровался» Соколов, под насмешливым взглядом Демидова еще больше ощущая собственную никчемность. К тому же голова жутко болела после вчерашних возлияний с друзьями — оторвался так оторвался. Впервые в жизни. Почти до беспамятства. Больше в рот ни капли спиртного не возьмет.

— Не звонил ей? — с многозначительной, как показалось Денису, паузой спросил бывший зэк. — Не хочешь поинтересоваться, где она?

Конечно же, Денис звонил не единожды, а потом запивал каждый звонок «горькой», но признаваться в этом ему не собирался.

— А зачем спрашивать? — зло накинулся он на Демидова, даже не стараясь сдержать кипевшую внутри досаду. — Чтобы ты мне сказал, что она у тебя? — Нет, такой радости он ему не доставит!

— Ага, — с удовольствием повелся на его агрессию Влад. — Представь себе, сладко спит в постельке. Устала за ночь.

Демидов явно говорил с сарказмом, но Денис был не в том состоянии, чтобы шутить с кем бы то ни было. Все воспринимал буквально.

— Мне телефон ее нужен, она дома забыла. Просила принести, — интонация Влада немного поменялась, больше не была легкой, шутливой, но Денис и этого не заметил.

— Да пошли вы! Оба!

Оставив удивленного Влада стоять посреди двора, он резко развернулся и пошел к своему подъезду, на ходу вытаскивая из кармана ключи.

— Стой! — опомнился Демидов, когда домофон вовсю запищал. Хотел задержать парня и все же сообщить ему о нападении на Ксю, но не успел. Тот уже скрылся в глубине подъезда, дверь захлопнулась.

А что это он так бурно отреагировал на шутку? Знает, что Ксю легко способна на измену? Потому что она… шлюха?

Нет, стоп!

Вестись на подобные мысли — значит, лишать себя здравого смысла и, следовательно, увеличивать шансы на ошибку. Ему ли не знать, после собственных «косяков» — когда уже после думаешь, что на холодную голову поступил бы иначе, правильно.

Посмотрев себе под ноги, копнув носком ботинка слежавшийся снег, Влад задумался.

Ксения лежит в больнице, а парень считает, что она с ним, что в корне неверно, так почему бы и его сомнения касательно непристойной характеристики Ксю не могли быть также ошибочными. Да, есть слова Димона о ее поведении, есть наглядный пример в лице подружки Маринки (та еще шалава), есть реакция Соколова на заведомо неудачную шутку (ну ревнует пацан!), но все это как-то… субъективно. Непохожа Ксю на шлюху! Скольких он перевидал шалав за годы службы, будь те хоть в монашеских одеждах, но натура блядская из них так и прет, сквозит во всем — голос, взгляд, жесты. Нет, пока сам не убедится, не поверит.

Отрезвляюще запищал домофон подъезда, за которым только что скрылся сожитель Ксении, и Демидов бросился к двери. Поздоровавшись с входящим жильцом и пропустив того вперед, уверенно проследовал за ним. Не дожидаясь лифта, пешком поднялся на третий этаж и, потратив меньше минуты на вычисление нужной ему квартиры, нажал на звонок.

Прежде чем замки защелкали, отпираясь, Владу пришлось трезвонить в нетерпении еще несколько раз. Давай же, шевелись! Наконец, глазок «моргнул», и в раскрывшемся проеме двери вырос хмурый Соколов. Рубашка на нем была полурасстегнута, где-то в глубине квартиры шумела вода.

— Тебе чего? — вопросы парня, как и его мимика, не отличались разнообразием.

— Войти можно?

— Зачем?

— Разговор есть. О Ксю.

— Говорили уже, — Денис сделал движение, чтобы закрыть дверь, но Влад, выставив руку, не позволил.