Земля обетованная - Андре Моруа
Шрифт:
Интервал:
Она посидела, задумчиво покусывая кончик карандаша, и написала:
О, музыка, духи, дурман, литература —
Предвестники услад, обманы без конца,
Зачем вы дарите двуличным пошлецам
Власть ваших таинств?! Тем, чья низменна натура,
Чтоб девственность сгубить, известна увертюра:
Лишь нежность посулив неопытным сердцам,
Безжалостно отдать неистовым самцам…[72]
Клер задумалась. Какую же рифму подобрать к слову «увертюра»? «Та-та́, та-тá, та-та́, та-та́, та-та́-та…» – чем же заполнить эту строчку?
Пока она раздумывала, отворилась дверь и вошел мажордом Оноре. Он застыл от изумления, увидев свою новую хозяйку, еще до восьми утра, в комнате, которую имел все основания считать пустой.
– Мадам уже встали? – наконец спросил он. – Прошу прощения, мадам! Я зашел открыть окна. Мадам еще не завтракали?
– Нет, – ответила она. – Я подожду месье. Благодарю вас, Оноре.
Она разорвала листок, на котором писала стихи, и вернулась в сад. Из окна второго этажа ее окликнул голос:
– Клер!
Она подняла голову. Ларрак, в своей голубой пижаме, смотрел на нее, высунувшись из окна их спальни.
– Боже, какая ты ранняя пташка! А я только что проснулся. Ты не хочешь подняться на минутку?
– Нет, – ответила она. – Лучше спускайтесь сюда, мы позавтракаем на террасе, это будет так приятно.
Он исчез. «Я непременно должна приучить себя говорить ему „ты“ и звать Альбером», – подумала она. Когда он спустился, она ласково встретила его и даже сама протянула губы для поцелуя. Он внимательно взглянул на нее:
– Ты выглядишь так, словно почти не спала: у тебя круги под глазами! Бедная моя девочка! Ну что за причуда – вставать ни свет ни заря! Я даже не слышал, как ты вышла.
– Погода была такая ясная, – ответила она, – а этот сад… он великолепен!
– Согласен, – сказал Ларрак. – Теперь он твой.
Оноре подал завтрак и спросил, какие будут приказания.
– Что ты хочешь делать сегодня, Клеретта? Я думаю, ничего особенного?
– Мне хотелось бы погулять с тобой по парку, – сказала она. – Вот и все. А потом… почитать, погреться на солнышке…
– А может быть, пообедаем где-нибудь в окрестностях? В Рамбуйе, например? Или даже в Дрё? Для разнообразия, а? Нет? Ну, как хочешь. Итак, Оноре, мы обедаем и ужинаем дома вдвоем, мадам и я. Клер, до полудня я, с твоего позволения, немного поработаю: я привез с собой важные документы. А потом мы отправимся на прогулку.
Одетый в серый фланелевый костюм, элегантный, энергичный, он снова стал для нее «патроном», которого она знала прежде и каким приняла сейчас. Когда он, взяв ее под руку, направился к версальскому парку, она сказала:
– Я очень рада, что приехала сюда с вами… с тобой… Мне так нравятся эти места. Я хотела бы подойти к тем ступенчатым оранжереям, над которыми видны только облака. Впервые я увидела их, гуляя с мисс Бринкер, и мне почудилось, будто эти длинные полосы света и тени образуют гигантскую лестницу, ведущую прямо в небо.
Она старалась заставить его оценить красоту мраморных обитателей Версаля, забавные фигурки и причудливо подстриженные деревца, фонтан Швейцарцев, а за ним живописный переход от регулярного парка к природному, чье зеленое лесное марево так выгодно оттеняло творения рук человеческих, застывшие в своем благородном великолепии. Он слушал, гордясь ее красотой и с удовольствием ловя на ходу восхищенные взгляды солдат, но, похоже, думая о другом. Когда они оказались одни под колоннадой Мансара, он попытался обнять ее.
– Осторожно! – воскликнула она. – Нас могут увидеть.
– Ну и что же? – возразил он. – Мы, как-никак, новобрачные. Но ты права, давай дождемся вечера.
Клер разглядывала стоявшую в центре колоннады мраморную группу. Плутон, похищающий Прозерпину. Та умоляюще простирала кверху руки, отворачиваясь от него. «Бесполезно!» – подумала Клер, и эта мысль испортила ей конец прогулки.
За обедом муж прочитал ей целую лекцию о могуществе банков и о собственной финансовой независимости.
– Сила такого человека, как я, – сказал он, – состоит в том, что я ни гроша не должен банкирам. Я создал свою фирму на свои капиталы. С самого начала я вкладывал в это дело все свои заработки. Отсюда многочисленные преимущества. Первое: никакой кризис мне не страшен. Второе: я сам себе хозяин. Третье: мне не приходится делить свой капитал с теми, кто манипулирует деньгами.
Клер была готова одобрить его, даже восхититься им, но все это мало интересовало ее. Она никогда не размышляла о таких вещах, и ей нечего было ответить.
Альбера, привыкшего к непрерывной деятельности, трудно было заставить отдыхать. Часа в три дня, после безуспешной попытки завлечь Клер в спальню «для сиесты», от которой она благоразумно отказалась, он вернулся к своим папкам. А Клер вышла в сад, закрыла глаза и крепко уснула, измученная бессонной ночью. Ей привиделся странный сон, в котором между кустами букса извивалась змея; Клер страшно боялась ее и все же пыталась схватить. На этом она и проснулась, дрожа от леденящего страха.
С тоской ожидала она прихода ночи. Весь вечер она оживленно говорила, описывала Сарразак, своих родителей, мисс Бринкер – словом, изо всех сил старалась развлекать мужа, чтобы как можно дольше удержать его в спокойном полумраке сада, но к десяти часам его охватило такое нетерпение, что ей пришлось уступить.
По прошествии некоторого времени она привыкла покорно приносить себя в жертву, чуть ли не каждую ночь отдаваясь почти без отвращения, но не получая никакого удовольствия от супружеских объятий; они вызывали в ней только смутное возбуждение и нервное ожидание чего-то иного. Нескрываемое счастье мужа в подобные моменты удивляло, даже шокировало ее. Неужели он испытывал такое острое наслаждение, что его лицо преображалось и он совершенно терял власть над собой? Как-то вечером она набралась храбрости и прошептала:
– Ты бы мог сказать, что любишь меня…
– А разве я этого не доказываю? – самодовольно ответил он.
Клер, полностью владевшая своими непробужденными чувствами, отдавалась ему телом, но не душой. Она была ему нужна, он не вызывал в ней никакого желания. «Может быть, в этом и есть моя сила», – думала она.
В день свадьбы Ларрак объявил, что пробудет в Версале не меньше недели, и велел своим помощникам обращаться к нему лишь в самых крайних случаях. Но на третий день он позвонил в Сен-Дени, приказал Ларивьеру привезти ему несколько дополнительных папок с документами и оставил его обедать. Клер обрадовалась этому неожиданному гостю. Она не знала, чем занять Альбера, когда он не работал.
– Тебе следовало бы научиться играть в гольф, – сказал он ей. – Ты очень мало двигаешься, поэтому и мерзнешь все время.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!