Воссоединение - Эми Сильвер

– Я всегда думал, что это может оказаться хорошим материалом. – Он вздрогнул, услышав эти вырвавшиеся у него слова. – Я не имел в виду…

– Я знаю, что ты имел в виду.

– Интересно, как это оказалось на чердаке?

– Понятия не имею. Я помню, как искала этот листок, когда вернулась в Англию. Его не было в моей записной книжке. Я подумала, что мне придется написать все заново, если удастся вспомнить. Должно быть, он как-то попал в вещи жильца. – Джен перечла список, сдерживая слезы, закипавшие у нее на глазах. – Боже. Вы все были такими амбициозными! А мы с Конором, похоже, хотели только спокойной жизни…

– Ну что ж, – Дэн поднялся и устроился в кресле напротив нее, – вам не нужны были амбиции. У вас уже было почти все, что вы хотели.

Она не смогла встретиться с ним взглядом.

– А у вас: Букеровская премия, адвокат-правозащитник, фестиваль «Сандэнс». На самом деле тебе не так плохо все удалось. Может быть, Клодия и не Вайнона Райдер, но, во всяком случае, не магазинная воровка. Она ведь не магазинная воровка?

– Об этом мне ничего не известно, – усмехнулся он и добавил: – Мне жаль, что тебе не выпала та жизнь, о которой ты мечтала.

Джен пожала плечами.

– Никому не выпадает та жизнь, о которой он мечтает в двадцать три года, Дэн. Ну, почти никому. Если ты посмотришь на имена в этом списке, то вряд ли скажешь, что мне досталось самое худшее, согласен? – После этого оба замолчали.

Помимо воли Джен задавалась вопросом, как разместить их по ранжиру, исходя из того, кому меньше повезло. Конор должен стоять первым, но вот кто должен быть следующим: Эндрю, который принял на себя всю вину, или Нат, которая живет с болью? Дэн и Лайла, похоже, легко отделались, но кто на самом деле знает, через что им довелось пройти?

– Ты винишь Лайлу, Джен? Теперь, когда знаешь всю эту историю, что рассказала Нат.

Джен подумала некоторое время.

– Нет. Ну, она, конечно, могла бы взять на себя часть той тяжести, что легла на Эндрю, правда? Ей следовало все рассказать. Но по-настоящему это ничего не меняет. И ты знаешь, за рулем той машины могла бы оказаться я. Если бы кто-то предложил мне повести, я бы это сделала. Да, я выпила два бокала вина, но все равно бы повела. Ты помнишь, какое было ощущение в тот день, в то лето, в предыдущее? – Она улыбнулась. – То было как этот список. Никто совершенно не думал, что может случиться что-то плохое. Мы навсегда собирались быть друзьями, вечно любить друг друга. Мы были неуязвимы. Я думаю, все так чувствуют в этом возрасте, а?

Дэн кивнул.

– Я помню ту гонку, тот натиск, ту бесшабашность. Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду.

Джен тоже помнила ту гонку. Когда она садилась в машину Дэна, у нее все еще был на губах вкус вина, вкус поцелуя Конора. Солнце сияло на них с небес. Лайла сидела сзади, боком, закинув свои длинные ноги на спинку, потому что только так она могла уместить их в машине. Джен помнила, как откинулась на сиденье, закрыв глаза, и как хотела, чтобы он ехал все быстрее и быстрее, чтобы все остальное потонуло в этой бешеной гонке.

– Джен? – Это Дэн вернул ее назад, в темноту гостиной. – Все нормально?

– Все хорошо. – Она немного помолчала. – Я просто думала о том списке. Я не записала ничего для себя лично. Конор и Джен хотят этого, Конор и Джен сделают то…

Они погрузились в молчание, тяжелое от невысказанных мыслей. О том, чего она хотела в то время, когда писала этот список, как все изменилось через полгода, и еще через полгода, а затем, как все, чего она когда-то хотела, уже перестало что-либо значить, потому что той жизни, которую она знала, больше не было. Медленно, робко Дэн протянул ей руку. Она ее взяла.

– Нет такого человека, который хотел бы одного и того же всю жизнь, – сказал он, как будто прочитав ее мысли.

– Я знаю. – В какой-то момент она вдруг подумала, что сможет сейчас рассказать ему, что именно так долго удерживало ее вдалеке, сумеет понятно это объяснить, но тут зазвонил его телефон.

– Ну, наконец-то сигнал! – сказал он, и момент был упущен.

Письмо Джен Конору, датированное маем 1996 г., так и не отправленное

По своему собственному почину жена хозяина гостиницы, крупная, круглая дама, живое доказательство ошибочности утверждения, что француженки не толстеют, принесла им в комнату две тарелки тушеной говядины по-бургундски, а к ней – запеченный картофель и литровый кувшин красного вина.

– Я думать, вы не ели? – сказала она, с приятной, многообещающей улыбкой ставя перед ними поднос.

Эндрю и Лайла набросились на еду, как голодные волки. Они поглощали ее с жадностью, в молчании, сидя на полу перед огнем.

Когда с едой было покончено, Эндрю почувствовал, что молчание перестало быть комфортным, поэтому он сказал:

– Я вызвал такси. Дорога домой обошлась мне в семьдесят фунтов.

– Не поняла.

– Ты хотела знать, как я добрался до дома. От «Флит сервисес». После того как мы расстались.

– А, ну что ж. Ты это заслужил. В конце концов, ты переспал с моей лучшей подругой.

– Справедливое замечание.

– Это ведь было не впервые, да? – спросила Лайла. – В тот уик-энд?

– Впервые. Даю тебе слово.

– Кто… кто был инициатором? Ты? – Она рассмеялась. – Извини, сама не знаю, зачем я это спрашиваю. Просто… не знаю… в то время я постоянно прокручивала это в голове. Не секс, нет, а то, как это началось, кто сделал первый шаг. – Она усмехнулась. – Почему-то я не могу представить, как кто-то из вас делает первый шаг. Во всяком случае, тогда не могла.