Вампиры - дети падших ангелов. Реквием опадающих листьев - Ирина Молчанова

В кабинете повисла тишина и длилась невыносимо долго. Брат не спешил задавать вопросы, поэтому Вильям нехотя продолжил:

— Мне стало любопытно, согласись, не каждый день человек избивает вампира. Я выследил ее, подошел познакомиться. Хотел понять механизм ее бесстрашия.

Лайонел приподнял брови, тем самым предлагая озвучить сделанные выводы. Вильям развел руками.

— Она очень необычная… — и прежде чем брат закатил бы глаза на подобное высказывание, поспешил разъяснить: — Она не похожа на Катю, Элизабет или любую другую девушку, с ней как будто что-то не так…

Брат кивнул.

— Тебе известно что-нибудь об Отмеченных?

Вильям сложил руки на груди и с усмешкой уточнил:

— Дьяволом?

Лайонел обошел стол и сел в кресло.

— Я думаю, эта девушка дочь дьявола, то есть отмеченная дьяволом.

— Не-е-ет! — запротестовал Вильям, но видя, как серьезен брат, воскликнул: — Ну, допустим! И ты пытался убить дочь дьявола? Насколько мне известно — это невозможно.

— Разве я утверждал обратное? Что ты делал у того дома? Так вовремя появился.

Вильяму неловко было признаваться, что он караулил девушку. Да и брат не стал дожидаться ответа, продолжил:

— Жизнь Отмеченных полна самых невообразимых стечений обстоятельств. Поэтому если на магазин упадет самолет, то Отмеченный будет тем самым единственным выжившим, потому что, скажем, зачем-то вовремя спустится в подвал.

Вильям озадаченно молчал, пока не вспомнил:

— А как же метка? Отмеченные — они потому и отмеченные, что у них на теле есть знак.

Да, — согласился Лайонел, — родинка в виде восьмиконечной звезды.

Вильям с облечением заключил:

— Бесс не дочь сатаны, у нее такой нет.

Брат с любопытством воззрился на него.

— Откуда ты знаешь, что у нее звезда не на груди или еще где пониже?

Вильям отрицательно покачал головой:

— У девушки на теле нет родинки. Ни одной, нигде. Мы уже не раз были близки. Я думаю… — Перед мысленным взором возникла татуировка колючей проволоки на бедрах Бесс, и молодой человек заколебался. Могла ли отметина скрываться за татуировкой?

— Ты не уверен, — констатировал Лайонел, безапелляционно заявив: — У нее есть отметка дьявола, ищи.

— Я могу просто у нее спросить!

— Нет. Она не должна знать. Полагаешь, если девчонка поймет, что находится под влиянием дьявола, ему все так же просто будет ею управлять?

— А обязательно нужно, чтобы он ею управлял?

— Спроси что попроще. Но если она перестанет быть ему нужна, он либо сам ее убьет, либо лишит своего покровительства. А для девочки, которая напоминает собой взрывчатку в ожидании того, кто подожжет фитиль, — это конец. Так что очень осторожно поищи метку.

— Да зачем?! Не стану я искать, мне все равно!

Голубые глаза похолодели.

— Тогда свободен. Я могу сделать это и сам!

— Сделай, — фыркнул Вильям и сам не понял, блефует или нет.

Брат, видимо, тоже не сумел определить, поскольку разозлился еще больше:

— Не будь глупцом! Ты в самом деле не понимаешь?

— Не понимаю, — огрызнулся молодой человек. — Я не понимаю, почему в каждой моей подружке ты находишь мировую угрозу!

— Потому что ты таких находишь, — парировал Лайонел. — Или ты обнаружишь эту проклятую метку, или…

— Да-да, или ты поищешь сам… Катя будет наблюдать за процедурой? Или мы ей не скажем?

Дверь распахнулась, и на пороге возникла Катя.

— Что вы мне не скажете?

— Что твои родители не привили тебе хороших манер, милая, — Лайонел поднялся, взял девушку за руку и, глядя на Вильяма через ее плечо, процедил сквозь зубы: — Найди.

После разговора с братом молодой человек пошел к себе в спальню, какое-то время постоял у окна, затем взял с тумбочки мячик с нарисованной на нем картой города и подкинул. Мяч лег в ладонь, молодой человек провел мизинцем по линии Университетской набережной и остановился на темных силуэтах парочки, сидящей на парапете.

Это были они — он и Бесс. И ему следовало поговорить об этом с Кирой, она могла что-то знать. А если нет, то слепая предсказательница Дарима, которая передала для него через девочку странный мяч, — наверняка.

Она сидела на ступеньках своего особняка и смотрела, как желтые, оранжевые, красные листочки тихо падают с деревьев ее сада и блестят в огнях подсветки. Справа от нее лежал журнал, открытый на странице с фотографией скульптуры женщины без лица. Она стояла на высоком пьедестале из сердец, в одной чуть приподнятой руке держала зеркало, на расставленных в стороны пальцах: другой были намотаны нитки, а на них висели марионетки — обнаженные мужчины с эрегированными членами.

На плечах скульптуры стояли два человечка тоже без лиц. Один — на левом плече — рассматривал собственные ногти, и в груди у него был вставлен обычный кусок гранита в виде сердца. А у второго, что стоял на правом плече, в груди зияла дыра, и руки тот тянул к девушке, протягивая ей на ладонях прозрачный как слезу бриллиант.

Статья над фотографией называлась «У искушения нет лица, но оно все-таки каждому знакомо?!». Подзаголовок гласил: «Свое новое творение Морган Нориш нарек "Мечта марионетки"».

Анжелика услышала позади шорох и обернулась. Даймонд с откупоренной бутылкой крови и двумя бокалами присел рядом, отодвинув журнал. Тот свалился на нижнюю ступеньку и раскрылся на предыдущей странице, где на весь разворот находился их портрет, сделанный в замке Аделины Суворовой в первый же день их появления.

Турнир длился три дня, они уехали на второй, а журнал Важко уже успел выпустить экстренный выпуск «Vamp», где сообщал сенсационную новость: «Анжелика Тьеполо явилась на турнир с новым любовником!»

— Тебя это беспокоит? — осторожно спросил юноша, указывая взглядом на журнал.

Анжелика взяла у него бокал и, нетерпеливо постучав по нему ногтем, требуя, чтобы Даймонд его наполнил, обронила:

— Если не обо мне, то о ком? О ком им писать?!

Он улыбнулся, а потом, посерьезнев, отставил бутылку с бокалом и, взяв журнал, открыл на странице с фотографией скульптуры. Там же был помещен портрет Моргана.

— Вспоминаешь его?

Девушка искоса посмотрела на благородное лицо скульптора с яркими васильковыми глазами. Она солгала бы, сказав, что вспоминает. Нориш, конечно, зацепил ее как мужчина, но у нее и без него было о чем подумать последнее время.

— Ты из ревности интересуешься?

— Нет, — быстро ответил Даймонд, затем смущенно потупился под ее пристальным взглядом, прошептав: — Да.