Все в шоколаде - Татьяна Полякова

– Иди-ка ты… – посоветовал он. И я пошла, правда кмашине, где терпеливо ждал Саша Лукьянов.

– Поехали в “Регтайм”, – сказала я, устраиваясьрядом.

– Что это?

– Ночной клуб, молодежь тусуется. Сейчас рановато, но,может, кого и застанем.

До ночного клуба мы ехали молча. Признаться, настроение уменя было паршивое, и я даже не считала нужным скрывать это. Лукьянов таращилсяв окно с заметным интересом, должно быть, город ему нравился. Я же всецелососредоточилась на дороге.

"Регтайм” размещался в низком двухэтажном здании внескольких метрах от центральной площади, поставить там машину возможным непредставлялось, улочка узкая, украшенная знаками “остановка запрещена”,пришлось проехать до соседнего переулка и возвращаться пешком.

На первый взгляд клуб казался заведением средней руки, какими был в действительности, это выяснилось через десять минут. В вестибюле былогрязно и пахло туалетом, в углу, в продавленном кресле, скучал парень летдвадцати с таким пессимистическим выражением на физиономии, что, глядя на него,хотелось плакать.

– У вас большое горе, – посочувствовала я, пареньнасторожился, а Лукьянов одарил меня гневным взглядом.

– Заткнись.

– Пожалуйста, – пожала я плечами и действительнозаткнулась. Парень зябко поежился и, глядя на моего спутника, спросил:

– Чего надо-то?

– Сюда паренек часто наведывался, Игорь Нефедов…

– Гарик? – поднял брови парень. – Так егоубили. Менты уже были. Всех тут расспрашивали.

– Кто-нибудь из друзей Гарика сейчас здесь?

– Вроде Мешок заходил.

– Ты его хорошо знал?

– Гарика? Нет. Я с ним не тусовался. Я здесь на работе,вот так. В лицо и по имени почти всех знаю, кто постоянно приходит, конечно.Спросите у Мешка.

– Покажи нам его.

– Чего его показывать, он возле бильярда торчит.

Мы дружно кивнули и направились к наполовину застекленнымдверям, которые открылись с противным скрипом. Слева была барная стойка,украшенная зеркалом в мелких трещинах. Ни за стойкой, ни возле нее никого ненаблюдалось, должно быть, бар еще не работал, из бара вели две арки: одна вбольшое помещение с эстрадой возле завешенного тяжелой шторой окна, другая впрокуренный полутемный зал с бильярдными столами. Возле первого неспешнобродили двое молодых людей в одинаковых футболках с верблюдами, а еще троесидели вдоль обшарпанной стены верхом на стульях. Возле следующего столанаблюдалась та же картина – двое играющих и несколько зрителей, за третьимстолом, который был довольно далеко от входа, играли две девушки в потрясающекоротких юбках, парни по соседству интересовали их много больше шаров назеленом сукне, однако те наливались пивом и на девчонок внимания не обращали.Вспомнив, что мне велели заткнуться, я оседлала ближайший свободный стул истала наблюдать за тем, как Лукьянов разыгрывает сцену из классическоговестерна с условным названием “Крутой в салуне”. Он замер в трех шагах отстола, сунув руки в карманы брюк и раскачиваясь с пятки на носок, ленивоспросил:

– Кто из вас Мешок?

Парни быстро переглянулись, и один, лет семнадцати,веснушчатый, с короткой стрижкой и оттопыренными ушами, спросил настороженно:

– А чего?

– Мешок – это ты? – проявил Лукьяновсообразительность и удостоился ответа:

– Ну…

– Идем поговорим.

– Куда? – начал волноваться мальчишка, иправильно, я бы на его месте тоже разволновалась, потому что чувствовалось,Саша здорово поднаторел в исполнении главной роли и выглядел, даже на мойкритический взгляд, впечатляюще. Все сидели молча, разглядывая кто кроссовки,кто свои штаны, кто руки, а Мешок продолжал волноваться.

– В машину, – ответил Саша, что Мешку ужасно непонравилось.

– В какую машину? Зачем? Никуда я не хочу идти.

– Не хочешь и не надо, – кивнул Саша, – можемпоболтать в баре. Потопали.

Переводя взгляд с Лукьянова на дружков, Мешок сделал шаг,вздохнул, облизнул губы и заявил:

– А чего я-то, я его не больше других знал…

– Кого? – удивился Саша, оборачиваясь, потому чтоуже направился в бар, нисколько не сомневаясь, что парнишка последует за ним.

– Вы ведь из-за Гарика, да? Менты весь день здесьпаслись. А я чего знаю? Я последнее время и не видел его почти…

– Вот про “почти” и расскажешь, – ласково ответилСаша, и Мешок, вздохнув, пошел за ним, я продолжала сидеть на стуле, поглядываяпо сторонам. Парнишка в белой майке возле второго стола, до той поры спокойнопьющий пиво, осторожно поднялся и, стараясь не смотреть в нашу сторону,направился в глубь зала, придерживаясь стены. Или у меня разыгралосьвоображение, или парень решил смыться, в той стороне наверняка еще есть дверь.

Я легонько свистнула, парень вздрогнул и бросился бежать.

– Черт, – выругался Лукьянов, обернувшись на шум иглядя на улепетывающего мальчишку. Нестись за ним сломя голову желания не было,бегает он наверняка лучше меня, оттого я схватила кий со стола по соседству иметнула его, точно копье, угодив убегавшему в спину. Парень вскрикнул, сделалпо инерции еще пару шагов и едва не упал, по крайней мере, перегнулся вперед, врезультате чего потерял скорость. И тут Лукьянов показал высший класс, – втри прыжка он преодолел расстояние, разделявшее их, перемахнул не безграциозности через стол и приземлился бы, скорее всего, прямо на спину парню,если б тот, ко всеобщей неожиданности, вдруг не перекатился в сторону, подхватилс пола кий и, швырнув его под ноги Лукьянову, на четвереньках рванул к двери,выпрямился, толкнул дверь ногой, и тут выяснилось, что выходит она прямо впереулок.

Лукьянов замешкался лишь на секунду, должно быть, визумлении, что кто-то посмел оказать ему сопротивление, но этой секунды парнюоказалось достаточно, чтобы испариться, по крайней мере, когда мы выскочили впереулок, его и след простыл. Справа виднелись двухэтажные дома схитросплетением дворов и переулков, слева – выход на проспект, прямо кирпичнаястена с мусорными контейнерами по соседству, преодолеть ее ничего не стоило.

Лукьянов выбрал путь на проспект и рванул туда. Как раз вэтот момент парнишка запрыгнул в отходящий троллейбус на той стороне улицы, итеперь при всем старании мы бы его не догнали, – движение здесь оживленноеи парню просто повезло, что он не угодил под машину.