Предел желания - Евгений Смагин

— А что тут думать, я из-за них фактически брата потерял, — ответил Декс, по участившемуся дыханию в наушниках сообразил, что Бедлам весь внимание, и продолжил:

— Мой младший братишка сюда из Франции когда-то и поперся, из-за этих Наставников. Я тогда уже в легионе служил, несколько лет как из дома уехал, вот и некому было мозги ему вправить. А брату в ту пору так тошно за окружающий мир стало, что он решил его подправить, слегка или посерьезней, это уж как получится.

— Оу, да, как положено это, — не удержавшись, прокомментировал услышанное Бедлам.

— Не знаю, кем и что там у вас положено, — отозвался Декс, — но братца в спину пихали исключительно благие побуждения. Ему казалось, что один человек способен изменить судьбу всего человечества. Он даже желание придумал…

Декс, не договорив, умолк, погрузившись в воспоминания о брате. Луи-Жак Дени выделялся у них в семье с детства. Все книжки читал и в кинотеатрах зависал, вместо того чтобы в футбол или на велосипеде гонять, и когда подрос, всякой заумной ерундой занимался, вместо того чтобы по вечеринкам тусоваться и за девушками ухлестывать, как положено всем нормальным подросткам. Вот сам Жан-Поль и средние братья, Жорж-Филип и Ален, все погодки, никогда не упускали возможности потанцевать и девчонок потискать. Малыш Луи первокурсником колледжа был, когда старший брат, профессиональный футболист, влип в историю с дочкой одного марсельского мафиози. Из-за чего спешно покинул отчий дом и отправился искать лучшей доли. Спасительной от длинной мафиозной руки долей оказался Иностранный легион, куда молодого полузащитника «Олимпика» приняли без проблем. Хотя среди опытных ветеранов всех армий мира на первых порах очень несладко пришлось ему, в общем-то, глубоко невоенному парню двадцати четырех годов от роду…

— Но как твой брат хотеть искать? — оборвал затянувшуюся паузу Бедлам. — Если никто не знать, где есть Наставник.

— Да, по истории американского Ареала у тебя невысокий балл, — констатировал Жан-Поль. — Но утешься, не у тебя одного. Немало сталкеров, появившихся в ареалах визита, как раз и занимались тем, что водили в нее людей. В этой пустынной отчужденке чаще всего к Наставникам, за исполнением желаний. Между прочим, брали за проводку бешеные деньги. Сейчас уже мало кто помнит об этом. Я расспрашивал специально. Народ уверен, что с самого начала сталкеры занимались поиском и добыванием разных носителей силы. Редко кто соображает, что источниками силы не только предметы могут быть, но и те же мутанты, например…

— Пожалуйста, не отвлекаться, — попросил Бедлам напарника, — рассказывать о младший брат.

— До начала тридцатых, — продолжил Жан-Поль, — ареальность была небольшой и другой. Сталкеры, не имеющие отношения к правительству и науке, были здесь немногочисленными. Кроме ученых, разномастных агентов спецслужб и военных, в отчужденной местности бывали в основном жители окрестных населенных пунктов и местные фермеры. В пустыне без навыка и опыта не особо погуляешь… Когда они добрались в Индиан-Спрингс, это был такой городок при авиабазе Крич, северо-западней Лас-Вегаса, то наняли сталкера по кличке Олень. Я хорошо помню, брат называл проводника именно так. Эта местность была расположена уже совсем неподалеку от бывшего ядерного полигона, отчужденного и огороженного…

— Ты говорить, они добраться? — уточнил Бедлам.

— Да, кроме брата, в группе были еще двое, — пояснил Декс, — но те парни не вернулись. Погибли они, причем обоих забрали флики. Видимо, это уже потом, после расширения, флики перебрались юго-западнее, в Долину Смерти, и окопались в ней. Сначала эта пакость таилась в горной части полигона.

— Ты не любить флики поэтому? — спросил напарник.

— Наверное, — ответил Декс. — Моего брата флики не тронули, но могли…

— Ладно, какой разница теперь, — согласился Бедлам и жадно спросил: — Что брат желать у Наставник?

— В том-то и дело, — сокрушенно сказал Жан-Поль, — что когда они с проводником достигли цели, брат неожиданно для самого себя не использовал шанс. Он видел исполнителя желаний, вот как мы с тобой видим друг друга, и даже говорил с ним, но загадать желание так и не решился.

— Ты мне не рассказать, что брат хотеть желать, — заметил Бедлам. — Это есть секрет?

— Вообще, я не люблю разговаривать на эту тему, — нехотя ответил Декс, — но у меня перед тобой должок за подстреленного Одержимого, так что будем в расчете.

— Мой брат был совсем молод, — приняв молчание Бедлама за согласие, продолжил после некоторой паузы Жан-Поль, — а в двадцать с небольшим лет человеку кажется, что все очень просто объяснить: все проблемы в мире от непонимания. Потому что именно непонимание окружающего мира, его законов по большому счету и порождает все страхи, издавна присущие человечеству. Поэтому страх — только иллюзия. Мы сами придумываем все свои страхи, и сами, как по команде, их боимся. С другой стороны, непонимание происходящего позволяет одним обманывать других, в результате чего ложь надежно опутала все общество…

— Так что он хотеть желать? — снова настойчиво перебил второй номер.

— Брат хотел попросить ясности. Ясности для всех и для каждого, — спокойно ответил Декс. — Ему казалось, — решил разъяснить он, — что, когда люди обретут полное понимание всего, что происходит вокруг, они перестанут тратить время на пустое. Таким образом, человечество сможет обрести желаемую гармонию. Люди больше не будут убивать планету и друг друга. Потому что людей, которым все ясно, невозможно обмануть, немыслимо заставить следовать ложным идеалам. В результате обман в корне исчезнет из жизни людей, и новое, свободное от непонимания общество направит развитие человечества в нужное русло.

— А что мешать исполнение такой гениальный план?.. — спросил Бедлам. Голос у второго номера почему-то звучал вкрадчиво, выжидающе. Во всяком случае, Дексу так послышалось, хотя он не понял, с чего бы это напарнику беспокоиться о том, узнает ли он, что помешало брату исполнить желание.

— Брат даже не пытался исполнять план. Все дело в том, что когда он заглянул в глаза Наставнику, с ним самим что-то произошло. Можно сказать, что брат на мгновение получил ту ясность, о которой мечтал для всех. И этого мгновенья ему хватило, чтобы понять, что его ясность — это такая же иллюзия, как и страх.

— Что не устраивать его? — удивился напарник.

— Пожелав ясности для всех, — пояснил Декс, — он собирался избавить людей от иллюзий, а не запутывать в них еще больше наше многострадальное человечество. И остановился он, потому что вовремя понял: человек, который искренне считает, что ему все на свете ясно, просто обманывает сам себя. Только создает очередной иллюзорный мир. Можно сказать, заменяет одну иллюзию другой, вот и все. Многие люди сами понимают это, но со временем, позже, когда взрослеют и получают от жизни достаточно ударов.

— Эх-х, да… — наушники ретранслировали вздох Бедлама и его следующий вопрос: — Правда, брат ничего не желать?

— Ну да, — ответил Жан-Поль. — Он понял, что его желание не решит проблему, а только заменит ее другой. Ему повезло, он вернулся домой, потом я с ним встретился. Он мне все подробно рассказал о своем походе за исполнением же…