Один - ноль в пользу женщин - Мелисса Джейкобс

– Такое впечатление, что у тебя напряженные отношения с владелицей компании.

– Со Сьюзен? – Я смеюсь. – Я почти не воспринимаю ее как свою начальницу. У нее масса занятий гораздо более важных, чем посещение офиса. Свои круги ада: балет, плавание, музыка, доктора, наборы «Хэппи мил» и супермаркет.

– Ты не завидуешь тому, как она живет?

– Ни капельки!

– Как ты думаешь, она счастлива?

Я пожимаю плечами:

– Она не выглядит счастливой и все время спешит куда-то.

– Некоторые женщины слишком увлекаются ролью матери, но постепенно все приходит в норму.

– Знаю. Моя подруга, Миа Роуз, просто потрясающая мать. Но у нее нет чувства превосходства, как у Сьюзен. Вот в чем дело. Сьюзен считает неполноценной любую женщину, у которой нет детей. «Мне нужно отвезти детей» – вот предлог, которым она чаще всего пользуется. И она произносит это, чуть ли не хвастаясь. «Моих детей!» Но парадокс в том, что я люблю ее детей и сочувствую им. Сьюзен постоянно куда-то спешит, а им не хватает ее внимания.

– Ты не завидуешь Сьюзен, но считаешь, что она завидует тебе?

– Именно так, док, – киваю я с умным видом.

Он кивает одновременно со мной:

– Пытаясь утвердиться в собственных глазах, она общается с тобой свысока.

– Точно.

– А может, ты ведешь себя высокомерно, чтобы оправдать свой образ жизни?

Я беспомощно смотрю на доктора Франклина. Он ждет ответа.

– Доктор, но вы же должны быть на моей стороне!

– Так и есть, Лекси, – усмехается он. – Может быть, ты считаешь нелепой жизнь Сьюзен, чтобы не искать проблем в своей? Легко судить других, сидя в уютном безопасном местечке. Ты, случайно, не ведешь себя по отношению к ней как футбольный болельщик у телевизора?

– Вы спрашиваете или утверждаете?

– Мне интересно, как ты сама это видишь, – объясняет он.

– Док, я вижу это следующим образом: Сьюзен пытается вести двойную жизнь, быть одновременно матерью и деловой женщиной, вот только это ей не удается.

– Ты считаешь, что ей следует определиться с приоритетами?

– Она, черт возьми, может делать все, что вздумается, пока это не влияет на мою жизнь! На мне лежит ответственность перед сотрудниками и клиентами «Голд груп», а решения Сьюзен очень часто подрывают мой авторитет и мешают деловым планам.

– Ты ее не уважаешь.

– А она не уважает меня.

Прервав мои разглагольствования, доктор Франклин записывает что-то в свой желтый блокнот и протирает очки, а я пытаюсь отдышаться.

– Ну и ну, даже не верится, что я все-таки сказала это. Я еще никому в этом не признавалась, даже самой себе. Вот вам и джинн в лампе, скорее стерва.

– Ваши отношения нельзя назвать конструктивными.

– Это Сьюзен ведет себя неконструктивно.

– Любые отношения подразумевают двоих, – улыбается он.

– Да-да, – соглашаюсь я, вздыхая. – И что теперь?

– Тебе решать, Лекси. Из твоего рассказа о работе следует, что тебе нравилось заниматься связями с общественностью еще до того, как ты стала вице-президентом. До того как ты занялась административными вопросами, ты получала удовлетворение от работы, помогая клиентам развивать бизнес. Правильно?

– Да.

– Ты стала вице-президентом, потому что так сложились обстоятельства. И собиралась замуж по этой же причине. Мне кажется, что ты очень много времени тратишь на реализацию чужих ожиданий, даже если это не радует тебя и в душе ты хочешь совсем другого. Знаешь, Лекси, счастье – это тяжелый труд.

– Тяжелый труд?

– Да, чтобы быть счастливой, нужно принимать сложные решения. Если бы путь к счастью был легким, я бы остался без работы, – доктор Франклин снова замолкает. – По поводу ситуации у тебя на работе. Мне кажется, есть только два выхода. Наладить отношения со Сьюзен или сменить работу.

– И то и другое очень сложно, – говорю я, и он кивает, соглашаясь. – Почему вы не можете, как любой врач, сказать: «Да, это очень интересно!» – и выписать мне успокоительное.

– Лекси, таблетки тебе не нужны. Если хочешь решить свои проблемы с их помощью, обращайся к другому специалисту.

– Док, мне кажется, именно это у вас называется «озарением».

– Да, – улыбается он.

– Нам, наверное, стоит обняться? – Я поворачиваюсь к нему.

– Нет, – смеется он. – Думаю, сегодня мы существенно продвинулись. На этом остановимся и продолжим разговор на следующей неделе. А пока подумай, как ты будешь справляться с ситуацией на работе. Тебе нужно принять несколько непростых решений.

– Да, – соглашаюсь я и поднимаюсь с дивана. Около двери я оборачиваюсь:

– Знаете, док, я ведь пришла к вам не для того, чтобы обсуждать работу. У меня проблемы в личной жизни.

– Мы сможем обсудить их в следующий раз, – заключает доктор Франклин.

Слова доктора Франклина еще звучат у меня в голове, когда я захожу в бар на Уолнат-стрит и оглядываюсь в поисках человека, который соответствовал бы описанию Лолы.

– Лекси?

Оглянувшись, я вижу симпатичного мужчину в брюках хаки, светло-голубой рубашке и темно-синем галстуке.

– В жизни ты еще лучше, чем на фотографии, – говорит он.

– Спасибо. – Он выглядит вполне нормально, но даже если бы это был самый сексуальный парень в мире, я все равно сейчас не расположена к общению. Тем не менее я согласилась выпить вместе с ним, а обещания нужно выполнять.

Джон рассказывает, что он юрист в некоммерческой организации «Проект: Д.О.М.», которая занимается реабилитацией бездомных, находит им временное жилье и дает профессию. Он доволен своей работой.

– Извини, я совсем заболтался, – говорит Джон через некоторое время. – Расскажи лучше, чем занимаешься ты. Связи с общественностью, да?

Я смотрю вниз на свое пиво. И начинаю плакать. Всхлипывать. Рыдать.

После сеанса у доктора Франклина меня вдруг захлестывают эмоции.

– Прости, – сквозь слезы говорю я. Люди в баре оборачиваются в мою сторону. Он хлопает меня по плечу и просит:

– Успокойся, успокойся…

От его сочувствия я начинаю рыдать еще сильнее.

– Прости, – повторяю я. – Я только что была у своего психиатра.

Это пугает Джона.

– Знаешь, может быть, нам стоит встретиться в другой раз. Когда ты будешь не в таком, гм… сентиментальном настроении.