Жена странного человека - Александр Вин

Редкие береговые волны качали их корабль, блестящая солнечная вода заливчика выглядела как настоящее море и они, не сразу сообразившие, что в ялике отсутствуют предусмотрительно припрятанные где-то поблизости вёсла, были возбуждены предстоящим приключением.

Оставалась ещё надежда поднять на мачту дубовый реёк и вырваться на простор под белоснежным парусом, но такелаж действительно оказался слишком тяжёлым для них…

Ветер дул от берега, и возвратиться самостоятельно без вёсел друзья уже не могли.

Джон приготовился было плакать, Сидни напряжённо размышлял, предполагая очередные телесные неприятности, лишь Александр гордился собой, рассматривая горизонт в картонную трубку калейдоскопа, подаренного ему доброй матушкой в это утро.

Потом он дал поочерёдно посмотреть Джону и Сидни, как складываются в разные интересные картинки, повинуясь лёгкому движению их рук, цветные стёклышки, такие таинственные пронизанным солнечным светом; затем опять ненадолго отдал калейдоскоп Джону, специально, чтобы отвлечь того от горестных мыслей.

Ялик безопасно качался на мелких волнах, лишь изредка сильно кренясь с борта на борт, пропуская под собой внезапно приходившие откуда-то из-за прибрежных скал крутые зелёные валы. В одно из таких мгновений Джон и не удержал в руках красивую игрушку. Калейдоскоп упал, ударился о прочные шпангоуты деревянного дна ялика и рассыпался на части.

Брызнули по сторонам красные, синие и зелёные кусочки стекла; одинаково звякнув, выпали на мокрые доски длинные полоски зеркал, быстро намокла в воде под ногами пустая картонная трубочка.

Джон виновато ахнул, всплеснув руками, Сидни с презрением, красиво, сплюнул за борт, а когда Александр, не удержавшись на следующей большой волне, переступил башмаками по днищу ялика, хрустнули, окончательно погибая, и волшебные зеркала.

…Охрана с тюремных вышек заметила пиратов, совершенно не готовых к боевым плаваниям, часа через два, а спустя некоторое время все они были доставлены в застенки.

Раздражённый сорвавшейся карточной партией и недопитым праздничным коньяком отец Александра кричал про неминуемое суровое наказание, мать прижимала голову сына к своей пышной груди, разворачивая для него давно приготовленную вкусную конфету; на ступеньках маяка Сидни получил крепкий родительский подзатыльник; а Джон и сам искренне рыдал, обнимая поникшие плечи своей заплаканной матери…

Очередная их штрафная неделя была занята неимоверно скучными домашними делами, но все неприятности, хоть и портят хорошим людям жизнь, непременно когда-то радостно заканчиваются.

И в тот раз друзьям понадобилось всего лишь половина солнечного дня после долгожданной встречи, чтобы спланировать свой очередной поход.

…У Александра на спине был крепко оправленный горный рюкзак, звенящий многими блестящими застёжками и новыми ремешками; Сидни легко забросил себе через плечо прочную холщовую сумку отца, в которой тот иногда брал на маяк еду и воду, если там предполагалась какая-то долгая работа, а Джон, опаздывая к выступлению отряда, рассовал по карманам просторных штанов хлеб и три варёные картофелины.

Из разговоров взрослых они лишь недавно узнали о том, что в дальнем, тупиковом конце ущелья существует таинственное место, куда изредка отправляются конвойные команды, чтобы пострелять там из настоящих ружей.

То, пускаясь наперегонки бежать, то шагая рядом, они хохотали, бросаясь друг в друга крупным зелёным репейником, поддавали башмаками случайный обломок сухой деревяшки, удачно и скоро найденный Сидни в дорожной пыли; по очереди рассказывали истории, накопившиеся у каждого из них за долгие дни злополучной недели.

Тёмные скалы по сторонам скоро закончились, справа зажелтел прибрежной жёсткой травой пологий склон к морю, знакомо закричали над водой суетливые мелкие чайки. В плавных промежутках между дюнами изредка вспыхивали красивые красно-розовые цветы низкого шиповника, скоро появился и прохладный ровный ветерок.

Джон первым внимательно рассмотрел отвесную песчаную стену и ряд чёрных поясных мишеней, вкопанных на брёвнах вдоль неё.

С громкими криками друзья бросились вперёд, на бегу стараясь точно поразить камнями похожие на вражеских молчаливых солдат деревянные фигуры.

Чаще всех промахивался Александр.

Хоть его камни и были крупнее, чем те, что поднимали из-под ног Сидни и Джон, пусть и бросал-то он их очень решительно и сильно, но всего лишь раз вздрогнула от попадания рассерженного неудачами Александра крайняя кривая фигура.

Зато, когда один из камней пролетел мимо цели и мягко ударился в стену обрыва за спинами деревянных солдат, вместе с разбуженными броском песчаными струйками блеснули, сползая вниз, и несколько красно-жёлтых блестящих пуль.

Мальчишки принялись восторженно кричать, жадно рассматривая находки, и тут же, выломав из сухого ивового куста у дороги подходящие палки, все вместе бросились глубже раскапывать плотный песок высокого обрыва.

Сначала был просто азарт, затем Сидни пристально нахмурился, закусив губу, и грамотно объяснил друзьям, где может быть место, куда стрелки чаще всего могли промахиваться, не попадая в цель. Там, в песке, чуть выше плеч учебных мишеней, действительно пуль было значительно больше, и скоро карманы их штанов и карманчики рюкзака Александра оттягивались грузом найденных богатств.

Джону раньше всех надоело это занятие, и он лениво спустился с обрыва.

До моря идти было далеко, неудобно, через большие каменные обломки, поэтому он принялся без особой цели, размахивая подобранным длинным прутом, как шпагой, бродить в мелких зарослях, занимавших всё свободное пространство от стрельбища до мрачных скал. Совсем рядом, за кустами, перекрикивались Сидни и Александр, поэтому ему даже одному было совсем не страшно, но внезапно Джону всё-таки пришлось в испуге остановиться.

Перед ним открылась целая поляна маленьких деревянных крестов.

Высотой ему под пояс, старые и светлые, с ржавыми гвоздями, скрепляющими грубые перекладины, с краткими надписями и цифрами.

Не крикнув, хоть он уже совсем и приготовился сделать это, Джон опустился на колено около ближнего креста.

«…Алан При…, № 240558, 19…, дня второго»

Джон внимательно обернулся к другому, почти сгнившему, кресту, к третьему, к следующему. Он вертелся на месте, ожидая получить скорую разгадку, но почти все кресты, и старые, и блестевшие шляпками недавно вколоченных гвоздей, рассказывали о своих хозяевах только номерами, точными датами и лишь редко – неясным незнакомым именем.

«№ …4779… 1894…»

Совсем скоро с обрыва с радостными криками спустились, заметив голову Джона в невысоком кустарнике, усталые Сидни и Александр, подошли к нему, шумно раздвигая ветки, замолкли рядом, рассматривая кресты и странные надписи.

То, что это было тюремное кладбище, мальчишки догадались почти одновременно, Джон первым сказал это вслух, Александр согласился с ним, а Сидни, молча остановившись перед крестами, вывернул свой карман и высыпал все найденные пули на ближний могильный холмик…