Жена странного человека - Александр Вин

Все прочие жизненные решения Эдгара были так же просты и жизнерадостны, окружающие люди неизменно радовали его своим вниманием и радушным отношением, тяжёлая матросская работа всегда удавалась и приносила неплохие деньги, количество которых позволяло Эдгару любить свою молодость так, как это необходимо доброму и красивому юноше двадцати четырёх с небольшим лет.

А в начале каждого октября он начинал тосковать по морю.

В конторе рыбного порта, куда он заскочил по случаю, чтобы уладить некоторые артельные формальности за прошлый рейс, делопроизводитель, усталая канцелярская дама, зная покладистый нрав Эдгара, попросила его об одолжении – нужно было отвезти в тихое предместье извещение для одного из судовых механиков, которого срочно отправляли на промысел.

– Сделаю! – Эдгар широко улыбнулся. – Не волнуйтесь, передам из рук в руки.

Приморский город, щедрый вовремя наступившей фруктовой порой и множеством красивых лиц, не отпускал его из своих праздных объятий целый день. На улицах Эдгара часто окликали из пёстрой, шумной толпы, знакомые моряки с уважением жали ему руку, женщины улыбались, посылая воздушные поцелуи.

Он останавливался, разговаривал о погоде, хвалил их покупки, внимательно спрашивал о семейных делах.

Когда же пришло время вспомнить о письме, солнце протяжными и низкими лучами позднего вечера уже пронизывало вдоль широкие городские бульвары. Вскинув руку, Эдгар остановил последний автобус, уверенно прыгнул на ходу в открытую дверь и, с улыбкой извиняясь, протянул деньги кондуктору.

…На окраинных улочках он не бывал уже давно, в прохладном сумраке многое по сторонам казалось незнакомым, поэтому и нужный дом отыскался не сразу.

Уютно светились тёплыми оранжевыми занавесками три окна, тонко свистели за невысоким садовым забором цикады, над правильной неровностью черепичной крыши густо застыла молочная луна.

Эдгар постучал в дверь, послышались лёгкие шаги.

– Что вам нужно, незнакомец?

Безмятежно вставшая в светлый дверной проём стройная девушка весело улыбалась.

Кашлянув, Эдгар протянул ей бумагу.

– Извините, что так поздно. Вашему…, вашему отцу письмо из конторы.

– Вы почтальон?

– Меня просто просили передать. Дело срочное, кажется, подвернулась выгодная оказия, и его отправляют в море.

– Хорошо, я отдам Карлу это письмо. Спасибо вам, почтальон!

Девушка звонко рассмеялась и прикрыла за собой дверь, оставив Эдгара в тихом сумраке на ступенях маленького крыльца.

«Почтальон?! Как красиво она это спросила…»

Бежали мимо наполненные густой и шумной жизнью дни, как-то совсем незаметно к городу приблизился очередной октябрь, на сосновые берега с моря по утрам стали наползать полосы серых туманов, а друзьям всё реже доводилось видеть в своих компаниях прежнего Эдгара, светловолосого и весёлого.

В один из вечеров, задумчиво постукав подошвой прочного башмака по лужице на асфальте городской площади, Эдгар тоскливо огляделся по сторонам, с решительной тревогой тряхнул головой и поднял руку, останавливая знакомый автобус.

…Тот же самый заборчик, тёплые окна, только тучи полностью скрыли луну, и мелкий дождь тихо шумел по сторонам, подменяя своими звуками множество уставших за лето цикад.

Пытаясь опередить строгие вопросы, Эдгар заспешил, неуклюже отирая ладонью воду с лица.

– Ну вот, это опять я! Как письмо, пригодилось? В конторе всё время спрашивают, доставил я его или нет, лично ли отдал…

– Не пытайтесь лгать, почтальон. Вы сейчас очень мокрый и смешной, а если продолжите свои выдумки, то станете ещё забавнее.

Такая же высокая и красивая, как и в прошлый раз, девушка стояла на свету, держа в руке книгу, никак не показывая, что хочет закрыть перед Эдгаром дверь.

– Лучше заходите, я угощу вас горячим чаем. И высушу вашу рубашку.

– Да, спасибо… А то письмо? Что же с ним?

– А вы упрямый, почтальон! Или просто такой добросовестный?

Девушка рассмеялась, легко шагнув в комнату с небольшого порожка.

– Письмо пригодилось. Оно действительно было очень срочное и важное. Мой муж Карл вот уже полтора месяца в море, на промысле.

– Муж?! Но вы же…

– А я – Нина.

В тот поздний вечер он успел украдкой, с жадностью, рассмотреть спокойное лицо Нины, её тёмные глубокие глаза, заметил подробности тонких трепетных рук и, как только высохла его рубашка, ушёл пешком в свой город, опять через настойчивый дождь, по мокрой дороге.

Назавтра Эдгар опять постучал в тяжёлую дверь.

Две следующие недели он приезжал к Нине последним автобусом, уходил из маленького дома на рассвете, а в одну из пятниц его сейнер, гулко прогудев на прощанье, надолго покинул порт.

…Конечно, в этот раз всё было не таким, как прежде.

Даже те ровные, безмятежные дни перехода по спокойному океану, которые потребовались их судёнышку, чтобы добраться до далёкого южного промысла, Эдгар впервые воспринял не как приятную прогулку и подготовку к настоящей, трудной работе, а как начало длительного несправедливого наказания.

Любому постороннему человеку промысел с первого же взгляда непременно напомнил бы огромный город на воде.

Необходимо тёплая, прозрачная, океанская вода и совпадение нужных западных течений собрали в одном месте сотни небольших судёнышек, которые либо лежали в дневном сонном дрейфе, готовясь к ночной рыбалке, либо перемещались в разных направлениях по всем кромкам горизонта по своим надобностям, удачно используя любую краткую передышку в таком сложном деле, как уловистая охота на макрель.

За многие годы установился порядок, при котором каждое приходящее из порта судно привозило с собой для остальных необходимые запасы: сменные сети, невода, взамен неудачно порванных на прибрежных кораллах; часть провианта, иные промысловые снасти и, конечно же, почту.

Их сейнер, на самом малом ходу идущий от одного неподвижного судна к другому встречали бесчисленным множеством радостных криков и искренних улыбок на загорелых бородатых лицах.

Что-то из снабжения удавалось передавать, приблизившись вплотную, встав на короткие мгновения борт о борт, окончательно и плотно не швартуясь, не останавливая винтов, просто бросая некоторые лёгкие свёртки прямо в руки ловких матросов, а большие предметы – обвязав тонким канатом и с его помощью перетягивая груз с судна на судно.

Когда же они ближе к вечеру оказались на подветренной стороне большого промыслового табора, среди сейнеров, лежащих в дрейфе с пойманной прошлой ночью и пока ещё не обработанной рыбой в неводах, капитан всё-таки остановил их главный двигатель и поручил Эдгару развезти оставшуюся почту по ближним судам на маленькой вёсельной шлюпке.