Дети Ирия. Ладомира - Ольга Крючкова

Но не закончилось дело на этом. И когда, обернувшись лебедем, уносила Жива в Ирий возрождённого Даждьбога, Морена, которая пламенем была объята, слова сокровенные прошептала. Слова её были неслышимы для Кощея, но зато Даждьбог услышал их. И сказала Морена, что для каждого час погибели наступает однажды. И что раз Кощей на выручку к ней не пришёл, за это и его час гибели придёт. И рассказала Морена Даждьбогу, где смерть Кощеева. Что под корнями Мирового Древа, лежит яйцо. И это яйцо спрятано в утке, а утка в зайце, а заяц в сундуке. И если спрятанное яйцо разбить, то наступит тогда смерть Кощею. И задумался Даждьбог над словами Морены.

И когда раны его в Ирийском саду вылечили, то сказал Даждьбог, что пришло время поквитаться с Кощеем, и что Морена Даждьбогу рассказала, где смерть Кощея спрятана. И пришлись по душе многим светлым богам слова Даждьбога, потому что те боги тоже хотели поквитаться с богами тёмными. Только Сварог не ответил ничего, и богиня Макошь ничего в ответ не сказала.

И голос Волоса из-под земли до Ирия долетел. И сказал Волос, что задумала что-то Морена коварная, если уж решила погубить Кощея. Но от слов Волоса Даждьбог отмахнулся. И бросился Даждьбог к Древу Мировому, достал сундук из-под его корней, по сундуку мечом рубанул, сундук распался, и выскочил заяц оттуда. Но и зайца светлые боги повергли, и утку, которая из зайца в небо взмыла. И упало из утки яйцо в глубокое озеро, но и оттуда достали яйцо боги. И вот держал Даждьбог яйцо с Кощеевой смертью. А Кощей тем временем заметался во дворце своём. Но поздно уже было для него, потому что с одного удара расколол Даджьбог яйцо со смертью Кощеевой, и не стало тёмного божества, не стало Кощея.

Но рано радоваться начали боги светлые. Как только яйцо раскололось, как подал свой голос, когда-то рождённый трёхликий бог Триглав. И надел когда-то Род на рот и глаза Триглава золотые повязки, чтобы не разрушил Триглав своим взглядом и своими горячими словами перегородки между тремя царствами. И если посмотрит Триглав на Вселенную сразу тремя парами глаз и заговорит при этом всеми ртами, то рухнут тогда преграды между мирами и всё перемешается во Вселенной. Поменяются тогда местами Навь, Правь и Явь. А к богам и людям тогда придут бедствия.

И вот, как только разбилось яйцо со смертью Кощеевой, спали повязки с Триглава. И услышали тогда боги голос Рода, что раскололи они заветное яйцо, и что теперь огонь многие царства поглотит. И что теперь воды поднимутся и землю закроют. И что богам торопиться нужно, спасать Вселенную. И потом, как и было это Родом предсказано, перемешались три мира, три царства.

И бросились на светлых богов силы Нави. И началась кровопролитная битва. И сражались долго боги светлые с богами тёмными. И упали столбы, которые небесный свод держали, и тогда смешались земля и небо. И в тот день Смерть собирала богатую добычу. Так отомстила богам Морена за обиду.

И покатились волны по земле. И тогда погибли люди, звери, птицы и рыбы. И лишь те, кто на горы высокие убежать успел, лишь они потопа избежали.

И так накрыли воды землю всю на много-много лет. И лишь через много-много лет, бог Род нырнул в глубокие воды золотым осетром и помог подняться земле из вод. И потом снова повязал Род Триглаву на рты и глаза золотые повязки. И вновь разделил Род три мира, как и раньше. А Сварог и Лада над землёй небо подняли и укрепили столбы каменные. И вновь в небе стало сиять солнце.

И вновь боги создали леса, населили моря и реки. И расплодились по земле вновь люди, звери и птицы. И так новая жизнь повсюду начиналась.

А от Даждьбога и Живы, которые поженились, пошли многие дети. И были среди тех детей прародители племён славянских (как считают сами славяне). И разрослись со временем племена славянские, Даждьбога внуки.

Слава Богиням Рожаницам! Ой, Матушка Лада, супруга Сварога, славим любовь Твою всерождающую, славим нежность твою животворную! Матушка наша Небесная, ты мать Богов наших могучих, а славяне верные дети твои. Славим дочь твою, Лелю прекрасную, Деву нашу красную. Рожаницам пожертвования несем, чтобы любовь их к нам пылала, чтобы опекали они род наш земной. Из Ирия смотрят на нас Боги наши Славные, так будем же достойны любви их! Слава Родным Богам!

* * *

Лесьяр и Ладомира к лютичам пробирались лесами несколько дней. Днём они передвигались, а ближе к ночи разводили огонь, готовили сытный ужин, сооружали ложе из лапника и предавались отдыху. Волчица Астрид зорко охраняла своих новых хозяев, а порой и приносила им добытую дичь. Лесьяр быстро привязался к своей питомице. Однако Ладомира относилась к ней настороженно.

Наконец молодожёны вступили на обжитые земли лютичей. На первой же заставе, расположенной подле тракта, ведущего в город, их остановил конный разъезд.

— Кто такие? — поинтересовался командир разъезда, смерив взором путников и их волчицу. — Откуда? Куда путь держите?

Лесьяр и Ладомира отвесили поклоны.

— Идём с земель бодричей, — признался Лесьяр. — Сам я — лютич, вот женой обзавёлся… В родные края решил вернуться…

— Охотник? — продолжил расспросы командир разъезда.

— Так и есть… — подтвердил Лесьяр. — Волчица моя учёная, заместо собаки на охоте пособляет…

— Добро! — успокоился командир. — Времена нынче не спокойные — приходиться бдительность проявлять. Дале через полверсты по тракту мытная[55]будет. Там уплатите по медному меркулу с носа и можете двигаться в город. Токмо учтите: наш воевода Сбыня просто так пришлым жить не даст.

Лесьяр понимающе кивнул: про Сбыню он давно наслышан, недаром сам из лютичей. Воевода — ещё тот хапуга. И город под себя подмял и его окрестности. Да ещё мздой всех жителей дополнительной обложил. А молодой князь живёт припеваючи, без забот, почитай всю власть Сбыне передал. Невольно Лесьяр вспомнил княжну, ночи, проведённые в её жарких объятиях. Внизу живота у него запульсировало…

Молодожёны снова двинулись в путь, уплатили замыт[56]в два меркула — до Старгарда было уже рукой подать. К вечеру они добрались до городских предместий. Прошло несколько лет с тех пор, как Лесьяр покинул родные края, о его любовной истории с княжной уже все забыли. Да он и не собирался обживаться в городе, а облюбовать предместье, что ближе к лесу, дабы охотиться. Там и землянку просторную справить, хозяйством обзавестись.

Лесьяр заметил, что за время его отсутствия предместья разрослись — проявилось множество новых землянок, ремесленных мастерских. Лютичи бежали от Альбы, опасаясь саксонцев, ища защиту у князя, однако фактически попадали под длань всесильного воеводы. Здесь было легко затеряться, княжеская чета сюда никогда не наведается.