Баллада. Осенние пляски фей - Мэгги Стивотер

сильно опирающаяся на Метафору,

которая имеет смысл только для тех,

кто видит Мир, каким он есть.

Она подняла глаза.

- Не понимаю, какое отношение это имеет к заданию написать трехстраничное сочинение о метафоре. И не понимаю, почему у вас с Полом одинаковые планы.

- Сал… Мистер Салливан поймет.

Мне хотелось забрать у нее работы, пока она ничего не написала на них красной ручкой, которая лежала рядом.

- Это групповой проект. Сочинение - это пьеса, мы ее напишем и исполним вместе.

- Вдвоем? Что-то вроде скетча?

Я не видел смысла ей что-то объяснять, раз не она будет ставить нам оценки. Линнет загибала и разгибала уголок одного из планов, не сводя с нас внимательного взгляда. Я хотел хлестнуть ее по пальцам.

- Мы с Полом и кое-кто еще. Я уже сказал, мистер Салливан одобрит.

- У остальных тоже такие проекты? - нахмурилась Линнет сначала в нашу сторону, потом при виде загнутого уголка, как будто не могла понять, откуда взялся залом. - По-моему, неправильно оценивать работу, которая так серьезно отличается от более традиционных и следующих правилам сочинений, на общих основаниях.

О боже. Сейчас она примется вещать о правилах, и я не смогу удержаться, брякну что-нибудь невероятно саркастическое, вляпаюсь в неприятности, и ангела Пола за собой утащу. Я закусил губу и постарался не смотреть слишком злобно.

- Мистер Салливан не так давно преподает в Торнкинг-Эш. И вообще не так давно преподает. Боюсь, он не вполне отдает себе отчет в неоднозначности такого подхода, который позволяет студентам слишком далеко выходить за рамки.

Линнет сложила наши планы в стопку и взялась за красную ручку. Я дернулся, когда она написала на каждом из них «неправ, форматирование/структура».

- Я поговорю с ним, когда он вернется. Очевидно, вам придется переделать планы. Мне жаль, что его задание допускает столь свободную интерпретацию.

Я очень хотел сказать в ответ какую-нибудь колкость, вроде «жаль, что ваши понятия о женственности допускают столь свободную интерпретацию» или «а кто назначил вас Богом, милочка?», но я просто натянуто улыбнулся:

- Ясно. Что-то еще?

Она нахмурилась:

- Я повидала немало таких, как вы, мистер Морган. Думаете, что вы лучше всех? Ничего, скоро вы столкнетесь с реальностью, и все ваше остроумие и презрение к авторитетам вам не помогут. Пусть мистер Салливан считает, что вы звезда. Я каждый день вижу, как метеоры вроде вас сгорают в атмосфере.

- Спасибо за совет, - сказал я.

Я играл паршиво. Я стоял на вершине холма, в разгаре роскошного дня, все было до отказа переполнено осенним разноцветьем, волынка звучала отлично, воздух был идеальной температуры, и все равно я не мог сосредоточиться.

Огромное красное «не зачтено» на контрольной Ди.

Список мертвых, который слышал Пол.

Пальцы Нуалы у меня на запястье.

Я закрыл глаза и перестал играть. Медленно выдохнув, я попытался уйти в ту часть меня, куда я прятался на время конкурсов. Сегодня я ощущал ее как недоступную щель, в которую мне, неуклюжему и напряженному, было не протиснуться.

Я снова открыл глаза. Остальные ученики были на репетициях оркестров и индивидуальных занятиях. Это хорошо, никто не услышит, как я лажаю. Может, я и правда метеор, как выразилась Линнет, и после выпуска я стану никем и буду протирать штаны в офисе.

Я смотрел на свою длинную сине-зеленую тень на вытоптанной траве и увидел, как рядом с ней появляется другая.

- Паршиво играешь, - сообщила Нуала.

- Я ценю твою поддержку.

- А я не должна тебя поддерживать. - Нуала обошла меня, чтобы стать лицом к лицу, и при виде ее обтягивающих джинсов и майки всех цветов океана, как ее глаза, у меня пересохло в горле. - Я должна заставить тебя лучше играть. У меня для тебя подарок.

Она протянула руку и разжала кулак.

- Камень… - произнес я, потянувшись за подарком.

Я поднес его к лицу, чтобы рассмотреть поближе: заурядный матово-белый камушек размером примерно с мой большой палец.

Нуала фыркнула и выхватила его из моей руки:

- Это покой-камень! Смотри, глупый человек.

Она положила его в ладонь и начала поглаживать большим и указательным пальцем.

- Для чего он?

Нуала переложила камень в левую руку, а правой схватила меня за большой палец, так же, как держала покой-камень.

- Его нужно гладить, - сообщила она, криво ухмыляясь, - чтобы успокоиться.

Ее пальцы побежали вдоль моего, оставляя за собой невидимые обещания, и, черт возьми, у меня внезапно стали подгибаться колени.

Она улыбнулась и вложила камень мне в руку:

- В общем, ты понял. Камень нужно гладить, когда ты переживаешь или о чем-то тревожишься. Может, тогда ты прекратишь писать на руках. Конечно, ты все равно останешься психованным придурком, но остальные заметят это не сразу.

У меня в горле снова пересохло, однако уже по другой причине. Мне никогда не делали подарков, в которых было столько чуткости и внимания. Не помню случая, когда мне не приходилось изображать радость; теперь, когда я правда был рад и благодарен, простого «спасибо» казалось недостаточно.

Как ни ужасно, первое, что пришло мне в голову, - это колкость. Что-то, чтобы рассеять жар в моих щеках и вернуть мне контроль над собой.

- Потом спасибо скажешь. - Нуала вытерла ладони о джинсы, хотя камень был чистый. - Например, когда в очередной раз забудешь взять с собой ручку.

- Это… - Я запнулся, потому что мой голос звучал странно.

- Знаю, - сказала она. - Играть будешь… или как? Нельзя заканчивать той последней джигой. Она была…

- Ужасна? - нормальным голосом предположил я, засовывая камень в карман и поправляя волынку.

- Я пыталась подобрать более мягкое слово, например… Нет, ты прав. Она была ужасна. - Нуала замолчала, и выражение ее лица изменилось, стало почти невинным. - Может, сыграем мою мелодию?

Я не хотел ей отказывать. Мне казалось, что краткие мгновения ее ясного сознания и «не-маниакального поведения нуждаются в одобрении.

- Она не подходит для диапазона волынки.

- Мы ее переделаем.

Я скривился. Конечно, мелодию можно ужать, но тогда из нее пропадет вся жизнь. Вся ее радость - в высоких пассажах, а они волынке недоступны.

- Поверь, будет неплохо, - сказала Нуала. Она, наверное, поняла, что говорит почти нежно, потому что сразу же добавила, резко вздернув брови: - Сильнее, чем ту джигу, ты ее не изуродуешь.