Бухта влюбленных - Вайолет Уинспир

Только однажды ее безоблачное счастье было омрачено. В тот день они с Россом много купались и резвились на солнце, а вечером он слег с приступом головной боли и уснул, уткнувшись лбом в плечо Ферн, словно пытаясь найти облегчение мучительной боли, которую на этот раз таблетки не в силах были снять.

Ферн нежно обнимала его, когда он начинал бормотать во сне. Поначалу она не могла различить слов, потом Росс вполне отчетливо произнес:

– Нет… Я не могу снова пройти через это… Во второй раз я не выдержу… я не смогу… я не могу принять этого… я не приму!..

Бессвязное бормотание стихло, и он, казалось, погрузился в спокойный сон, уткнувшись носом в плечо Ферн.

Она лежала, обняв его и уставившись в темноту; через открытые окна в комнату проникали аромат цветов и лесные звуки. «Старая любовь все еще имеет власть над Россом, – с грустью думала Ферн, – и он, ослабленный болью, вынужден кричать, сопротивляясь ее цепкой хватке».

Следующий день они провели в праздности. Росс лежал на широкой кушетке в гостиной, отказывался есть и просто наблюдал за тем, как вяло хлопочет по хозяйству Ферн. В середине дня прошел дождик, и Ферн разожгла огонь в камине, потом подсела к Россу и взялась зашивать рубашку, порванную им в лесу.

– Ты похожа на Гретель из красочной детской книжки, которую я читал мальчишкой, – пробормотал Росс, наблюдая за игрой света, веселыми бликами плясавшего на ее заплетенных в косу волосах. – Ты самая красивая девушка, которую я только видел в жизни. Тебе известно об этом?

– Мне очень приятно, что ты считаешь меня красивой. – Лавандовые глаза Ферн излучали нежность.

Росс взял ее руку и поднес к губам.

– Спасибо тебе за эти две чудесные недели, моя Гретель, – сказал он, целуя ее руку с немного капризной гримасой. – А я? Я доставил тебе радость?

– Ты же знаешь, что доставил! – Слова эти, произнесенные чуть хриплым голосом, сами сорвались с ее губ. Ферн высвободила руку и встала. – Мне… нужно заняться ужином. Открою банку тушенки и сделаю мясную запеканку.

Они покинули домик в горах в воскресенье утром. Пока Росс запирал дверь и проверял, закрыты ли окна, Ферн сорвала с табачного куста два цветка – на память. Ей нравился густой, слегка дурманящий запах этих кустов, по ночам проникавший в их жилище, словно божественный фимиам, и она с грустной улыбкой положила цветы к себе в сумочку.

Поздним вечером в воскресенье Ферн с мужем вернулись домой. Пока Росс открывал все окна в душном бунгало, две недели простоявшем запертым, Ферн причесывала перед зеркалом растрепавшиеся в дороге волосы. Глядя на свое отражение, она увидела в зеркале влюбленную женщину – влюбленную от кончиков пальцев на ногах до кончиков роскошных светлых волос, изысканно оттенявших ее загар. На губах этой женщины играла таинственная улыбка, а в душе, словно распускающийся цветок, оживала надежда.

Но разве могла она надеяться, что за эти две недели стала нужна Россу? Что тепло и нежность Монтерея могут развиться в более глубокие отношения?

На следующее утро за завтраком, читая почту, Росс вдруг оторвался от письма.

– Мне вот тут пишет Лайонел Лестон, – сказал он с довольной улыбкой. – Шестое издание моей книги успешно распродано, и они теперь готовят седьмой выпуск. – Он пожал руку Ферн, протянутую ему через стол. – Похоже, миссис Кингдом, мы с вами скоро разбогатеем.

Цветок надежды в ее душе распустил еще несколько лепестков.

– А как там новое дитя? Скоро появится на свет? – поинтересовалась она, нарочно употребив это слово, потому что несколько раз слышала его от Росса, когда он, делясь впечатлениями о работе, сравнивал творческие муки со схватками беременной женщины.

– Засяду за работу к Рождеству, – ответил Росс.

– А я буду подбадривать тебя, – улыбнулась Ферн. – А имя своему новому дитяти ты уже подобрал?

– «Молния в зимнюю пору». Как тебе?

Ферн задумалась.

– Это, кажется, название стихотворения. Так ведь, Росс?

– Да. Джеймса Монтгомери:

Так возникает жизнь: стремительно рождается,

И новому взгляду небес и земли картина открывается.

Она и есть – и нет ее!..

– Это стихотворение немного грустное, – задумчиво заметила Ферн. А книга? Тоже грустная?

– Возможно, отчасти. В конце концов, жизнь – это одна большая кастрюля, в которой беспорядочно перемешано все – и улыбки, и слезы, и веселые песни, и горестные стенания. Ты ведь и сама уже поняла это, Ферн? Я знаю, что поняла.

– Да, – призналась она, вспомнив невыносимую тяжесть горя после смерти матери и образ отца, превратившегося для нее лишь в мимолетное воспоминание о ярко-голубых глазах, которые унаследовала ее сестра Брайони. Она подумала о Кене, и он показался ей песней, слова которой она забыла. Посмотрев на Росса, Ферн вдруг ясно поняла, что никогда и ни на что не променяла бы ни одного мгновения, проведенного с ним, хотя знала, что он способен обернуть ее рай адом. – «Молния в зимнюю пору», – тихо повторила она. – Да, мне нравится это название. И должно быть, оно здорово будет смотреться на обложке твоей книги.

– Здорово смотришься ты, когда стараешься поднять мой рабочий дух. – Улыбнувшись, Росс поднес ее руку к губам и легонько прикусил, потом по-детски уткнулся щекой в ее ладонь, и, глядя на его позолоченные солнцем волосы, Ферн внезапно ощутила острое желание иметь от него ребенка. В глазах этого малыша отразилась бы вся прелесть их сказочной жизни в Монтерее, в его детском голоске слышалась бы мелодичная песнь соловья, чья трель по ночам звучала над их домиком в горах…

Но вдруг, как не пойми откуда примчавшаяся туча заслоняет солнце, улыбка исчезла с лица Росса. Он отпустил пальцы Ферн и быстро убрал письмо мистера Лестона обратно в конверт.

– Мне нужно заскочить к тете сразу после завтрака. – Теперь Росс почему-то не смотрел на Ферн. – Если тебе нужно за покупками, можешь взять машину.

– Хорошо.

Ферн начала составлять список покупок. Она не понимала, почему у Росса так резко изменилось настроение, она знала только, что эта внезапная перемена поразила и испугала ее, и ничего не могла поделать с собой. Голос ее дрожал, когда она спросила, чего бы Росс хотел съесть сегодня на ужин.

– Да в общем-то все равно. – Он поднялся, скрипнув стулом. – Пойду выведу тебе машину из гаража.

– Росс, можешь дать мне немного денег на хозяйственные расходы? У меня… там уже мало осталось.

– Ну конечно! – Он говорил отрывисто, быстро. Отсчитав несколько купюр из бумажника, он небрежно бросил их на стол и вдруг притянул Ферн к себе. – Знаешь, милая, нам предстоит серьезный разговор, но прямо сейчас я… я не могу найти нужных слов. Возможно, у меня это лучше получится вечером. Возможно, мне нужно еще немного подумать. – Он обхватил ладонями ее лицо. – Хорошо, милая?