Расплата - Роберт Уилсон

– Конечно. – И Эсме повесила трубку.

Боксер передохнул и набрал номер Эми. Дочь по-прежнему не отвечала. Он отправил ей сообщение об уговоре с Эсме и спустился вниз.

Исабель сидела на кухне за столом, понуро склонившись над чашкой с остывшим кофе. Нужно было помочь ей собраться с мыслями, дать несколько советов на случай нового звонка, чтобы не позволить похитителям развить психологическое преимущество.

– Тебя что, тошнит? – спросила она, окидывая его взглядом.

– Побочный эффект от телефонного разговора с матерью. Давай подготовимся к следующему звонку преступников.

– Лучше расскажи мне об Эми.

Боксер взглянул на часы: Мерси могла приехать с минуты на минуту. Что ж, придется отложить брифинг.

– Почему твоя дочь несчастна? – спросила Исабель.

– Та же причина, что и у большинства детей, – родители уделяют ей мало внимания. – Боксер скривился, вспомнив едкое замечание матери. – Наша занятость не позволяет постоянно быть рядом. Когда я работал в другой компании, находился за границей более семи месяцев в году. Поэтому и уволился… Да только поздно.

– Когда начались перемены?

– Эми всегда была непоседливой, всегда стремилась быстрее повзрослеть. Когда ей было пятнадцать, мы отдыхали в Испании и она нашла себе парня на семь лет старше. Думали, придется ее силком оттуда увозить. Тогда же она начала вести половую жизнь. Возможно, в этом есть и наша вина, но ей никогда не нравилось быть ребенком. Она хотела быть старше. Мерси постоянно этому противилась, вот они и стали ругаться.

– Эми – общительная девочка?

– Не то слово. Она всегда в центре внимания. У нее куча друзей… Но еще больше тех, чью дружбу она отвергла.

– Пока я не услышала ничего ужасного. Что же тебя беспокоит?

– Кроме патологической склонности ко лжи и злобного отношения к Мерси? Пожалуй, отрешенность.

– В чем это выражается?

– Как-то я услышал, как она с друзьями обсуждает новую музыкальную группу – «Киллерс»[12], кажется. Они должны были выступать в Лондоне, и все дети были в восторге. Все, кроме Эми. Ей было неинтересно. Я спросил почему, и она назвала их «плывунами».

– Что это значит?

– На жаргоне Эми это нечто, что просто плавает по поверхности. И вынырнуть уже не может, и ко дну не идет. Она хотела сказать, что их музыка не трогает душу.

– Это ведь хорошо, Чарли. Весьма проницательно.

– Да, но в то же время меня это беспокоит. Я вижу, что она одинока. В ее душе уживаются любознательность и скука. Словно она смотрит представление иллюзиониста из первого ряда и может разглядеть, как выполняется каждый фокус. Нет ничего печальнее, чем осознавать, что магии не существует.

– Суицидальных склонностей не замечали?

– Нет, это точно не про нее. Я больше волнуюсь, что она пойдет по моим стопам.

– Как это?

Тут в дверь позвонили.

– Это Мерси. – Боксер обрадовался, что не придется отвечать на этот вопрос. – Мне надо переговорить с ней, прежде чем я вас друг другу представлю.

– Сказать ей о том, что между нами произошло?

– Ни в коем случае. Держи язык за зубами.

Боксер накинул пальто, взял ключ и направился к выходу.

На Мерси было черное шерстяное пальто, строгий черный костюм и свитер с воротом. Изящные руки в перчатках, никаких украшений. Короткая стрижка подчеркивала точеные черты – высокие скулы, чуть вытянутый подбородок и красивой формы нос, доставшийся от предков из тропической Африки. Мерси щурилась и поджимала губы от холода. Она была не одна. Чуть поодаль стоял молодой, едва за тридцать, мужчина. Короткая густая шевелюра, которой можно было бы натирать до блеска полы, черные кустистые брови, глубоко посаженные карие глаза, длинный нос и крупный рот выдавали его средиземноморское происхождение. С утра он побрился, но щетина уже успела отрасти. На мужчине был черный плащ, черный костюм с галстуком и строгие туфли. Весь его облик выдавал полицейского. «Осталось только мигалку на голову прицепить», – подумал Боксер.

– Это еще кто? – поинтересовался он.

– Сержант уголовной полиции Джордж Пападопулос, – вполголоса ответила Мерси. – У нас его зовут Джордж Папа.

– Меня никто не предупредил. Зачем он здесь?

– Он консультант-стажер.

– И чем он будет заниматься?

– Спроси у комиссара. – Мерси в замешательстве потерла подбородок. – В договоре все прописано.

– Вот только мне об этом сказать забыли.

– Там был пункт о дополнительных кадрах. – Мерси изобразила что-то вроде роденовского «Мыслителя». – Мелким шрифтом.

– Что входит в его обязанности?

– Быть на побегушках, пока я налаживаю контакты. Удалось выяснить время и место похищения?

– Нет.

– В таком случае можно нам войти или придется разбить палатку во дворе?

– А ты хорошо подготовилась, раз даже палатку не забыла. Рэй Мосс, психолог «Щита», послушал запись разговора, и ему она не понравилась. Он считает, что мы имеем дело не с похитителем, а с убийцей. Сказал, что делом должна заниматься полиция. Что думаешь?

– Такое нечасто услышишь от сотрудника частной конторы.

– Антикризисной комиссии у нас тоже нет. Исабель Маркс даже слышать об этом не хочет. Если с ней что-нибудь случится, рассчитывать не на кого.

– А бывший муж?

– У них натянутые отношения.

– Друзья?

– В Бразилии со своими проблемами.

Мерси вздохнула и почесала голову рукой в перчатке.

– Пришла очередь хороших новостей, – сказала она.

– Наш похититель, который величает себя Джорданом, любит поиграть. Выпендривается и дразнит. Постоянно заводит песню в духе «ваша дочь не такая, как вам кажется».

– Знакомо, – кивнула Мерси.

– Кстати, я поговорил с мамой. Она готова принять Эми на время. Я отправил дочке сообщение.

– Теперь доза материнской любви тебе гарантирована.

– Наверняка, – улыбнулся Боксер. – Вернемся к Джордану. Проблема в том, что он склонен к перепадам настроения. То спокоен как удав, то высокомерен и раздражителен.

– Ясно. Медлить нельзя. Чарли, может, пустишь нас наконец в дом? На улице чертовски холодно.

Боксер заметил, что глаза Мерси слезятся от холода, а обычно блестящая черная кожа приобрела сероватый оттенок. Его бывшая жена терпеть не могла холод и не привыкла к нему даже за двадцать лет жизни в Англии. Он впустил гостей в дом, попутно пожав руку Джорджу Пападопулосу. Те разделись, и Боксер представил их Исабель, которая уже налила кофе. Чарльз не без удовольствия отметил, что между Исабель и Мерси сразу возникла симпатия.