Второй шанс адмирала - Валерий Большаков

– Ага! Окопы близко! Поддай, Миха!

– Есть…

Вальцев неожиданно развеселился. А ведь это даже к лучшему, что «НИ-1» так грохочет – больше шуму! Издалека, пробиваясь сквозь корпус, завыла сирена, потом еще одна.

– Включай звук!

– Есть…

Сирена на танке Вальцева тоже подняла вой.

– Заряжающий! Осколочным!

– Есть осколочным! Готово!

37-миллиметровую пушку язык не поворачивается орудием назвать, но хоть что-то…

– Огонь!

Грохнуло. Впереди бабахнуло.

В смотровую щель Миха разглядел линию румынских окопов. Мельтешащий свет фар, проблески огня разрывов – этого было достаточно, чтобы увидеть драпавших румын в нелепых рогатых шапках.

– Бегут, зайчики-побегайчики! Ваня, добавь им из «душки»!

Ване только скажи. Сатаров от души добавил из ДШК, широким веером рассылая отрывочные очереди.

– Бегут, «мамалыжники» херовы!

И Вальцев как-то сразу успокоился. Какая разница, на чем воевать? Тут главное, какой из тебя танкист! Настоящий боец, он и на тракторе танкист.

– Вперед! Рви!

– Рву! – оскалился Миха.

6. Борт линкора «Парижская коммуна». 22 сентября 1941 года

Глаза слипались, ноги гудели, но дух комфлота был бодр.

Десант удался на славу. Морская пехота прошла по румынам, как паровым катком. 157-я и 421-я дивизии Приморской армии двинулась за десантниками от Куяльника на Свердлово.

Первыми в бой вступили два отделения разведчиков, вооруженные ножами, и забросали гранатами прислугу артиллерийской батареи. От села Корсунцы наступал бронетанковый батальон – танки шли парами, прикрывая друг друга и пехоту: за каждым «БТ-7» наступал взвод, за каждым «НИ-1» – отделение.

Десант здорово помог Приморской армии – в восемь утра красноармейцы двинулись на соединение с морпехами и уже к одиннадцати часам 22 сентября заняли Гильдендорф, разгромив две румынские пехотные дивизии – 13-ю и 15-ю.

До самого вечера корабли принимали трофеи – полста орудий и минометов, три тысячи снарядов, патроны, мины, полторы тысячи винтовок, пулеметов и автоматов. Самым же главным призом стала батарея дальнобойных 150-миллиметровых орудий, которые обстреливали Одессу, доставая до порта, мешая разгрузке судов.

Пожалуй, это была главная цель всей операции – не просто учинить разгром врагу, а лишить его удобного плацдарма, с которого немцы и румыны обстреливали Одесский порт. Ведь город держался исключительно за счет снабжения по морю. Если же враг возьмет под обстрел фарватер и морской порт, то защитники Одессы лишатся и продовольствия, и боеприпасов, и подкреплений. И тогда блокада не продлится долго.

А теперь все – дула пушек развернутся в обратную сторону!

И огонь по врагам рабочего класса…

Мирослав Руденко:

«В Восточном секторе обороны находилась 412-я береговая батарея, мощная огневая поддержка которой имела решающее значение для всего сектора.

412-я дальнобойная батарея береговой обороны была построена в начале 30-х годов по проекту видного военного инженера Карбышева. Она располагалась восточнее Одессы в балке у села Чебанка, в 1500 метрах от берега моря.

На батарее были установлены три современные 180-миллиметровые пушки с круговым обстрелом на 360 градусов, которые могли поразить цель на дальности до 40 километров.

С началом ожесточенных боев огонь батареи был крайне эффективен, однако, предназначенная поражать дальние цели и малоуязвимая при ударах с воздуха, 412-я была почти беззащитна от врага, оказавшегося рядом с боевыми расчетами. И если бы в критический момент противник завладел советскими орудиями, он направил бы их на Одессу.

23 августа румыны, после сильной артподготовки, пользуясь наступившими сумерками, бросили на 412-ю батарею два батальона. Солдаты шли в полный рост, волнами. Шли. Падали. Снова шли. Их подпустили ближе. А потом сразу загрохотали тяжелые и противотанковые орудия, четыре 82-миллиметровых миномета.

Они грохотали 21 минуту. Враг не выдержал огня, побежал. На поле боя осталось больше 500 трупов.

Однако комбригу Монахову, начальнику обороны Восточного сектора, собравшему вокруг себя моряков, пограничников, ополченцев, не мог выделить даже взвода, чтобы удержать 412-ю.

И тогда в бой пошла рота добровольцев-шахтеров с Донбасса. Вооруженные одними лишь гранатами, шахтеры отстояли батарею. И полегли все…»

СССР, Одесса. 24 сентября 1941 года

Весь сентябрь Октябрьский провел, как говорится, «на нервах» – решалась судьба Киева, судьба Юго-Западного фронта.

Сам Сталин находился в труднейшем положении. Предупрежденный заранее о повороте на юг 2-й танковой группы Гудериана, он смог подготовить войска к переброске. Но что делать дальше?

Буденный и Василевский настаивали на отводе частей за Днепр, Шапошников выступал резко против, а маршал Тимошенко, рвавшийся занять место Буденного, главнокомандующего Южным направлением, утверждал, что Киев отстоять можно. Идея удержать столицу Украины была Сталину приятна, тем более что Тимошенко пока не проиграл ни одного сражения. Правда, он ни одного и не выиграл, но это уже другая тема.

Буденный, в отличие от Василевского, особым даром стратегии не обладал, но богатый опыт подсказывал ему, что и Василевский, и тот же Тупиков правы – войска фронта необходимо отводить, по сути – выводить, иначе окружение неизбежно, и тогда потери будут исчисляться не дивизиями даже, а целыми армиями.

И когда Октябрьский высказался, принимая сторону реалистов, его мнение оказалось тем самым довеском, который склонил чашу весов.

7 сентября маршал Буденный обратился в Ставку, прося отвести 5-ю армию, которую теснила 2-я армия фон Вейхса, и получил разрешение.[26] В тот же день 2-я танковая группа Гудериана вышла к Конотопу, форсируя Десну и Днепр. Резервы Юго-Западного фронта были полностью исчерпаны.

8 сентября начался отвод войск из Киева, а мосты через Днепр готовились к подрыву. 38-я и 40-я советские армии поддерживали выход войск фронта ударом на Ромны и Лубны.

Уже к 13 сентября стало ясно, что стратегия была выбрана верная – танковые дивизии Моделя из 2-й танковой группы приблизились к киевскому пригороду Лохвица с севера, а днем позже к Лохвице с юга вышла 9-я танковая дивизия из группы фон Клейста.

Гигантское кольцо вокруг всего Киевского укрепрайона замкнулось. Буквально в последний день перед неизбежной катастрофой было выведено управление Юго-Западным фронтом.