Кровное родство - Эд Макбейн

Энди я ничего говорить не стала. Он бы наверняка встал на дыбы, а я не хочу ссориться на ровном месте.

Воскресенье, 24 августа

Сегодня утром в церкви я молилась о том, чтобы Энди передумал забирать документы из колледжа. Начало занятий чуть больше чем через две недели – восьмого сентября. Боже, прошу тебя, пусть он одумается. Мы очень друг друга любим, но я считаю, что рассказать все тете Лилиан сейчас – неправильно. Кроме того, мне кажется, он слишком торопит события. Я ведь не беременна.

Понедельник, 25 августа

Сегодня утром Джек подошел к моему столу и спросил, как насчет того, чтобы пообедать во время перерыва вместе. Первым делом я подумала, что если об этом когда-нибудь узнает Энди, то он очень рассердится. А потом я решила: а чего здесь, собственно, такого. Только нельзя забывать, что Джек женат. Поэтому я сказала: «Большое спасибо, Джек, за приглашение, я очень ценю ваше внимание, но вы женаты и все такое. Я знаю, что у вас есть супруга и четырехлетняя дочка». (Это мне Хейди рассказала.) А Джек мне: «Да и что с того! Я всего-навсего спрашиваю, хотите ли вы со мной пообедать, или нет. Я не зову вас с собой ни в Сингапур, ни в полугодовое турне по странам Востока». С одной стороны, мне это показалось забавным, а с другой стороны, я решила, что он со мной достаточно честен, и ответила: «Хорошо, почему бы и нет, давайте пообедаем вместе».

Он потрясающий человек.

Привлекательным его не назовешь, но у него очень интересная внешность. В нем явно чувствуется характер. У него каштановые волосы, но очень темного оттенка, почти черные. Глаза – голубые, а рост – около метра восьмидесяти, хотя я могу и ошибиться на несколько сантиметров.

Он рассказал мне, что его отец работал на угольной шахте где-то в Пенсильвании. Название города я не запомнила. Джек уголь не добывал, ему повезло в восемнадцать лет выиграть стипендию, и он уехал из той дыры учиться в колледж. С женой он познакомился, когда еще учился на бакалавриате в Мичигане. Некоторое время она работала, чтобы он смог закончить магистратуру. В тресте он начал работать всего четыре года назад, незадолго до того, как у него родилась дочь, но все равно он надеется, что его скоро повысят до помощника управляющего.

Еще он предупредил меня, чтобы я не истолковывала его приглашение пообедать превратно. Он не собирается ни с кем заводить отношений и считает наш обед столь невинным событием, что сам расскажет о нем жене. Кроме того, мне всего семнадцать лет, а совращение несовершеннолетних его не интересует. При этом он был вынужден признать, что я хорошенькая, и, если его жена спросит о моей внешности, он ей скажет, что я настоящая красавица. Я из-за него вся раскраснелась. Правда-правда. Ну, честно, какая из меня красавица? Но с его стороны было очень мило сказать мне такие вещи.

Я рассказала Энди, что пообедала с Джеком.

Я не упомянула, что Джек назвал меня красавицей.

Когда я все рассказала Энди, он очень надолго замолчал. Потом, когда все улеглись, а мы с ним вдвоем сидели в гостиной и смотрели телевизор, он вдруг ни с того ни с сего сказал: «Ты меня больше не любишь? Я тебя правильно понял, Мюр?»

«Ты рехнулся?» – говорю.

Он высморкался. Наверное, он плакал.

Ну, конечно же, я его люблю.

Я его обожаю.

Вторник, 26 августа

Сегодня я получила ответ на письмо, которое отправляла в авиакомпанию «Юнайтед Эйрлайнз». Я не говорила Энди, что им писала (кроме «Юнайтед Эйрлайнз», я отправила письмо еще в одну авиакомпанию). Теперь Энди желает знать, почему я от него это скрывала. Я ответила, что ничего от него не скрывала, а он сказал, что скрывала, раз написала в авиакомпанию, а от него это утаила. Он осведомился, что я собираюсь делать. Устроиться на работу в авиакомпанию? Мотаться по всему свету? Я ответила, что у «Юнайтед Эйрлайнз» нет международных рейсов и ее самолеты летают только по США. Тут он рассердился, схватил меня за запястье и велел не дразнить его, когда он со мной серьезно разговаривает. Он сказал, что я прекрасно поняла, о чем он говорил. Для него нет никакой разницы, буду ли я мотаться по всему свету или только по США. Если я устроюсь на эту работу, то мы подолгу не будем видеться друг с другом. Я ему ответила, что меня еще ни на какую работу не взяли, я даже документы не подавала. Я просто написала письмо с кое-какими вопросами. Кроме того, в буклетах «Юнайтед Эйрлайнз» сказано, что у соискательниц на должность стюардессы должно быть как минимум полное среднее образование, а возраст – не меньше двадцати лет. Ну а я, во-первых, бросила школу, а во-вторых, мне даже нет восемнадцати лет, восемнадцать мне будет только в марте. Так что, даже если я в один прекрасный день решу стать стюардессой, речь идет о планах на далекое будущее. Энди сказал, что стюардессы – это обычные официантки, просто они летают на самолетах. Я что, хочу стать какой-то сраной официанткой? Тут уже я не выдержала и взорвалась. «А ты кем хочешь стать? – говорю. – Официантом в закусочной?»

И вот после этого он наконец сказал, что все-таки собирается пойти в колледж. Мы сидели в его машине – он припарковал ее в шести кварталах от дома. Я повернулась к нему и сказала: «Энди, это просто здорово! Я так счастлива! Ты просто не представляешь, как ты меня сейчас обрадовал!» А он такой: «Ага, знаю я, чего ты так радуешься. Все потому, что, если я пойду в колледж, нам придется отложить свадьбу. Вот ты и счастлива». Я ему сказала, что образование гораздо важнее, со свадьбой можно подождать. А он на это заявил, что я его больше не люблю. Он, мол, это чувствует.

Не понимаю, что с ним такое творится. Правда, не понимаю.

Среда, 27 августа

Сегодня вечером я читала в постели перед сном Библию. Патриция увидела это и спросила, с чего это я вдруг ударилась в религию. На это я ответила, что меня всего-навсего интересуют библейские сюжеты, они, мол, очень увлекательные. На самом деле я искала указания на то, что наши отношения с Энди – грех. Я знаю, что это грех, что так нельзя, но никак не могу найти это место в Библии. И вообще, если бы я забеременела, я могла родить дебила – я это точно знаю. Наши отношения порочны, я понимаю, что так нельзя, ведь в противном случае кузены сплошь и рядом вступали бы в брак с кузинами, а братья женились бы на сестрах. Но общество защищает себя от подобных союзов, издает соответствующие законы… Впрочем, я не знаю, существуют ли в действительности законы, запрещающие такие браки. Но церковный запрет есть, в этом я совершенно уверена.

Карелла оторвался от дневника и, задумчиво нахмурив брови, выдвинул ящик стола. Достав оттуда Уголовный кодекс штата, он открыл его на оглавлении, нашел, что ему было нужно, кивнул, после чего отыскал страницу 151.

Там он прочел: «Статья 255, часть 25. Инцест. Тяжкое преступление категории „Е”[12]. Определение: инцестом считается вступление в брак или половую связь с лицом, являющимся прямым потомком или предком, братом, сестрой (в том числе неполнокровными), дядей, тетей, племянником или племянницей, при том что правонарушитель осведомлен о таковом родстве».