Его сладкая девочка - Ольга Дашкова

А вот на это мне нечего было ответить, кроме как нападением. И как у Машки получается попадать в самое яблочко? Не иначе ведьма.

— Я угадала? Ты спишь с ним? Этот тот самый мужчина, с которым ты была в ресторане? Даха, колись. О господи, я не представляю, что будет, если узнает папа.

— Что он узнает? Что вообще ты несешь? Да, я была с мужчиной в ресторане, имею право, я совершеннолетняя самостоятельная девушка. И да, я с ним встречаюсь.

Вот прям взбесила сестренка, мне нечего стыдиться: Роман отличный мужчина, мой мужчина, красивый, сексуальный, мужественный, сильный, заботливый, ревнивый, конечно, но значит, я ему небезразлична.

Это не то что Прохоров, тому было все равно, где я, что я с кем я. Всегда был занят только собой, друзьями и социальными сетями. Может быть, я реально влюбилась, по-настоящему и навсегда?

Стало даже немного страшно.

— Дашка, ты не смей влюбляться, из этого ничего хорошего не выйдет. Если не Прохоров, то папа найдет тебе другого мужа и сделает это очень быстро.

— Как это — найдет? Я, что, сучка и мне подыщут кабеля, как только начнется течка? Он что, насильно меня выдаст замуж? Папа не такой, он не поступит так со мной или с тобой.

Сестрица замолчала, тяжело вздохнула.

— Маша? Что случилось?

— Ничего, все в порядке, — сестра как-то странно быстро съехала с темы. — Кстати, папа в том городе, что и ты, скупает какие-то компании, расширяет свою, юристы шуршат, хочет подмять под себя строительный рынок.

Начинаю быстро соображать, ведь не зря училась почти четыре года на экономическом факультете. Строительный бизнес Вершинина, папа расширяет сферу влияния, этот город. Я думала он сюда ранул на сведенье, а оказывается непросто на встречу с дамой сердца.

— Маш, я перезвоню, обязательно перезвоню, целую.

Отключилась, в стопке писем нашла три, в которых было предложение Вершинину Роману Александровичу о выгодной продаже СК «Вертикаль» холдингу «Монолит».

Черт.

Меня, конечно, родной отец мало посвящает в свои дела, но я далеко не такая безнадежная и недалекая, как он считает. Если Владимир Сергеевич Дымов что-то задумал и решил подмять под себя часть строительного бизнеса в этом городе, то так оно и будет. Маленьким компаниям в будущем просто не осилить конкуренцию.

Не заметила, как смяла в руке одно из писем, я думала, а в голове за доли секунды пронеслись мысли одна хуже другой. Прикусила губу до боли, даже не услышала, как звонит рабочий телефон.

— Компания «Вертикаль», добрый день.

Внимательно вслушиваюсь в голос, лишь киваю, словно собеседник меня может видеть. Вывожу на листе бумаге с самого рождения родное мне имя.

— Да, хорошо, я все передам Роману Александровичу.

Медленно кладу трубку, чувствую, как леденеют пальцы, бросаю карандаш. Дымов Владимир Сергеевич, вот кто лично посетит нас завтра, так сказал его помощник.

— Даша? Даша, ты слышишь меня?

Резко поднимаю голову, у моего стола стоит Роман, смотрит взволнованно, сам не очень хорошо выглядит, под глазами темные круги, плотно сомкнутые губы.

— Пойдем со мной.

Тянет за руку, едва успеваю за ним, зайдя в свой кабинет, закрывает дверь, слышу щелчок замка. Его горячие пальцы на моем лице, гладит по щекам, трогает губы.

— Так соскучился по тебе, моя сладкая девочка. Такая невероятно красивая и нежная.

Не могу понять его взгляд, но от него становится не по себе. А в словах, что были сказаны, надрыв и оттенки боли, отчего мое сердце сжалось и тут же забилось чаще.

Рома целует, губы сухие и тоже горячие, целуя в ответ, обнимая за шею, встаю на цыпочки, прижимаясь всем телом, чувствую, как он напряжен.

Он практически лишает меня воздуха поцелуем, словно пьет его сам, так остро нуждаясь в нем.

— Дашка, ты так глубоко засела у меня внутри, не представляю, как буду вырывать тебя из своего сердца.

— Не вырывай. Оставь меня там.

Мне безумно больно, словно это наше последнее мгновенье, наш последний поцелуй.

Но этого не может быть, я не хочу, чтоб это было так.

— Рома, Рома послушай.

— Не сейчас, помолчи сладкая.

Вершинин

— Рома, Роман, подожди.

— Что значит «подожди»? Как я могу ждать, когда рядом такая сочная и вкусная девочка? Моя сладкая девочка.

— Но, Рома, сейчас разгар рабочего дня, мне надо сказать, там звонили… а-а-а-а-а-а… Рома…

Подхватываю на руки, несу к небольшому дивану, что стоит в стороне, усаживаю верхом на себя, задирая юбку.

Крышу рвет реально, держался несколько часов, на планерке был строг и суров как никогда. Все три дня завязывал желания узлом, старался не подходить на работе слишком близко к Орешкиной. Она в своей строгой узкой юбке и блузке заводила хлеще, чем в откровенном белье.

Но ведь я не такой озабоченный и похотливый, чтоб кидаться на своего секретаря и трахать в кабинете? Или такой?

Да, конечно, именно такой.

Целую шею, Даша откидывает голову, сжимаю упругую попку, помню, как она кричала, а потом содрогалась в оргазме, когда я продолжал шлепать по упругим ягодицам, оставляя красные следы.

— Ты отнесла документы в отдел кадров?

— Еще нет, забыла, боже мой… Рома.

Она не надела колготки, только чулки, развратная девчонка. Целый скандал устроил утром, что на улице зима, а она в чулках, думал, переоденет, но нет, не послушалась. Каждый раз, когда она заходила в кабинет, представлял, что она в них и без трусиков.

Легко отодвинул в сторону тонкое кружево белья, Даша уже сама крутит попкой, трется о пальцы, отвечает на поцелуй, язычком облизывая мои губы. Член стоит, упираясь в ширинку, яйца поджаты, налиты спермой. Будто и не было у нас утреннего секса.

У меня снова отключается мозг, прекращая разумно и рационально мыслить рядом с ней. Надо думать и решать, как спасать фирму, как отделываться от настойчивых предложений о покупке. А я как пацан — вижу эти пухлые губки и совсем отказываюсь соображать.

Кто бы мне рассказал еще несколько дней назад, что я так вляпаюсь, не поверил бы ни за что.

Чтоб Вершинин, да до такой степени запал на девчонку?

Быть того не может!

А я вляпался, причем реально. Утонул в ее синих глазах, запал, подсел, до такой степени, что готов отнести в ЗАГС на руках хоть завтра и заделать ребеночка. Чтоб наверняка никуда не сбежала.

— Я за руку тебя отведу завтра туда. Нет, накажу сначала, что не слушаешься, а потом отведу,