Самый главный приз - Вадим Панов

– Что? – вновь затормозил великий фюрер.

– Раскрытия чакр духовности и знания.

Убедившись, что расслышал правильно, Кувалда громко и замысловато выругался, закончив политическую мысль фразой:

– Мля, Копыто, ты реально заговариваешься, как то ферево…

– Ты видел говорящее дерево? – с уважением поинтересовался уйбуй.

– Как то тупое Ферево, которое я вчера велел повесить, – сообщил великий фюрер. И пояснил: – Ферево – это фурак-уйбуй из Гниличей, понял? Его так звали – Ферево. Он тоже что-то невменяемое бормотал и повизгивал.

Обдумав все как следует, Копыто счел за благо промолчать и никак не комментировать высказывание сюзерена и благодетеля: ни словами, ни повизгиваниями. А Кувалда, в свою очередь, потер единственный глаз и велел:

– Сознавайся, сука.

– В чем? – выдохнул уйбуй и вылупился на руководство так, что стало ясно: вину признать готов. Пусть скажут какую.

– Сознавайся, чему ты их учишь? – приказал великий фюрер, располагаясь в кресле.

– Я их мотивирую и личностно развиваю, – доложил Копыто.

Пока все звучало пристойно, поэтому следующий вопрос был задан столь же спокойным тоном:

– Откуфа ты этому научился?

– Прочитал методичку у шасов.

– Ты умеешь читать?

– Иногда приходится.

– Чтение – зло, – припомнил старую аксиому Кувалда. – Лучше в игру на телефоне поиграй.

– Но я же не знал, что так все обернется, – развел руками Копыто. – Думал, денег поднять немного.

– Потому что фальше фенег не вифишь ничего, нет в тебе стратегического мышления и вообще, – наставительно поведал одноглазый. И осведомился: – Чему ты их учишь?

– Как стать великим фюрером.

Смелое, а главное, честное заявление вызвало у великого фюрера понятную оторопь. Кувалда думал, что предательский Копыто начнет юлить и елозить, пытаясь убедить его в своей искренней невиновности, поэтому резкий, как диарея, ответ, вызвал у вождя заминку и заставил глупо переспросить:

– Серьезно?

– А то. – Копыто вновь подбоченился. – Иначе бы они не заплатили.

Что такое реклама, Кувалда понимал, однако сейчас его гораздо больше интересовало другое.

– А ты умеешь? – уточнил он.

– Что умею? – не понял уйбуй.

– Становиться великим фюрером.

– Если бы я умел становиться великим фюрером, я бы стал великим фюрером, каждое утро завтракал вискарем, а не думал, где его добыть разными способами, – тут же ответил Копыто. – И один из этих способов такой: я учу их становиться великим фюрером.

– Но ты же сам не умеешь! – выдавил из себя Кувалда и потряс головой.

Говоря откровенно, повседневная жизнь Красных Шапок представляла собой движущиеся картинки театра абсурда в интерпретации Иеронима Босха – и это даже без включенного звука. Когда же появлялась аудиодорожка, уровень сюрреализма поднимался настолько высоко, что некоторые особенности существования дикарей не могли осознать даже навы, но сейчас Кувалде показалось, что он пробил копчиком дно и продолжил падение.

– Как ты можешь чему-то учить, если сам не умеешь?

– Но ведь я был с тобой, когда ты стал великим фюрером, – парировал Копыто.

– И что?

– И то: расскажу то, чего видел, поведаю о своих переживаниях, отыщу их отзвуки в сердцах слушателей, навешаю лапши из методички по психологии толпы и…

– И они тебе за это платят?

– Очень много, – не стал скрывать уйбуй. И неожиданно ударился в философию: – Эх, твое великофюрерство, твое великофюрерство… Жизнь слишком коротка, чтобы учиться чему-нибудь по-настоящему. Вот навам хорошо, они хоть три университета могут закончить и все запомнить, а нам некогда – нам жить надо, поэтому я учу их тому, чему они хотят учиться, но никогда не смогут.

– Но вефь они знают, что ты никогфа не был великим фюрером, – продолжил одноглазый, изо всех сил пытаясь вернуться в ту реальность, которая казалась ему правильной.

– Знают, – подтвердил Копыто.

– И что?

– И ничего. Еще они знают, что я был рядом с великим фюрером, а они нет, поэтому ценность моих слов становится огромной, – ведь я обладаю колоссальным опытом.

– Мля… – Кувалда развел руками, потом крякнул, потом снова развел руками, достал из кармана кожаных штанов плоскую фляжку и сделал большой глоток виски. Копыто, который понял, что угощать его одноглазый не собирается, повторил маневр вождя, только без разведения рук и кряканья.

Почти минуту в кабинете великого фюрера царила тишина. Дикари выпивали и думали. О чем они думали, было непонятно, поэтому в конце концов Кувалде это надоело, и он задал очевидный вопрос:

– Почему?

Копыто прекрасно понял старинного товарища:

– Потому, что они идиоты.

Ответ показал, что уйбуй Шибзич разобрался в жизни несколько лучше великого фюрера Шибзича… Однако следующая фраза Кувалды дала понять, что так только показалось.

– Я знаю, – вздохнул одноглазый, вертя в руках фляжку.

– Надо использовать то, что они идиоты, и тогда станешь богатым, – продолжил Копыто, который еще не сообразил, что пришла пора заткнуться.

– Ты что, шасу какому-то огороф копал? – прищурился одноглазый.

– В сарае у него сидел, – не стал врать уйбуй. – От тебя прятался.

– Я тебя не искал.

– Я уже знаю.

– То есть ты тоже ифиот?

– Случается.

Оспорить это утверждение не представлялось возможным.

– То есть ты нашел в сарае метофичку, прочитал ее и понял, что нужно устроить коучинг для неучей? – в очередной раз переспросил великий фюрер, пытаясь как можно лучше разобраться с проникшей в Форт заразой и понять, что с ней делать.

– Я еще на лекции по личностному росту был, вчера заехал, прямо из сарая, только она какая-то длинная получилась и нудная, – сообщил Копыто. – Я уснул почти сразу, а когда проснулся, он говорит: все вокруг – идиоты. И так мне эта фраза в душу запала…

– Я вижу, что запала. – Кувалда вновь глотнул виски. – Еще чего на лекции было?

– Еще мы немного руками размахивали, – ответил Копыто, припоминая скачанный из сети видосик. – Там надо на некоторых словах руками размахивать.

– Чтобы согреться?

– Чтобы единиться.

– Зачем?

– Чтобы личности пышнее расцветали.

– Помогло?

– Как видишь.

– Значит, помогло, – резюмировал великий фюрер, допивая виски.