Секта с Туманного острова - Мариэтт Линдстин

Темнота в подвале усадьбы. Омерзительный запах мужского пота.

Не видно, когда и откуда последуют удары.

Я закрываю за собой дверь и усаживаюсь на ведро. Ко мне приходят слова.

Заклинание, которое будет сопровождать меня в течение поездки. «Уничтожиться, восстать и вернуться». Как феникс восстает из пепла.

Время останавливается.

Внезапно я оказываюсь снаружи. Вижу весь остров сверху.

Ласкающие ландшафт первые лучи солнца. Деревья, дома и море.

Я понимаю, что покинул тело.

Что обладаю силами, о которых даже не подозревал. И что у жизни есть на меня феноменальные планы.

В большой столовой царила полная тишина. Столы отодвинули к стенам, а стулья поставили рядами так, что на них вплотную друг к другу сидели пятьдесят человек, устремив взгляды к подиуму, который соорудили для Освальда. Обычно в столовой слышались болтовня и шум. Сейчас они не разговаривали даже между собой. Тишина была не неловкой – скорее вынужденной и испуганной. Они ждали уже полчаса.

София сидела в первом ряду вместе с командой Буссе и главными ответственными за различные отделы. В самом последнем ряду находились те, кто угодил в немилость еще до газетной статьи: Мадлен, Хельге и парень из хозяйственного отдела, который чуть не разбил одну из машин Освальда, когда отгонял ее в автосервис. Средние ряды занимали остальные, сгруппированные по своим бригадам. Все было организовано в соответствии с инструкциями Освальда.

Наконец послышались решительные, хорошо знакомые шаги, но никто не решался посмотреть назад. Только София встала, чтобы посмотреть, не нужно ли Освальду что-нибудь; однако тот отрицательно покачал головой и жестом велел ей садиться. Встал за кафедру, положил перед собой лист бумаги и посмотрел на них со слегка озабоченным выражением лица.

– Мы немного побеседуем, – начал он. – И разберемся в том, что произошло за последнее время.

Освальд говорил дружелюбным тоном. Напряжение в группах слегка ослабло.

– Все очень просто, – продолжал он. – У нас был шанс донести учение «Виа Терра» до большого количества людей. Большинство из вас жопу рвали, чтобы помочь этому. Но кто-то за моей спиной снабжал Стрида ложью о нас, поэтому теперь мы должны найти источник утечки.

Взгляд Освальда посуровел, и он стал наобум пристально всматриваться в разных людей. По-прежнему стояла мертвая тишина. София даже слышала рядом с собой нервное дыхание Буссе. Освальд уставился на Улофа Хуртига.

– Улоф, ты был персональным куратором Магнуса Стрида. Может, ты немножко посплетничал?

Все обернулись и посмотрели на Улофа. София впервые видела его без приклеенной улыбки на лице. Обычно она слегка пробивалась у него в уголках рта, даже когда он бывал серьезен. Но сейчас Хуртиг стоял оцепеневший и бледный.

– Нет, Франц, ни в коем случае! Мы разговаривали только о его программе.

– Ты можешь обращаться ко мне «сэр». Кстати, все вы можете поступать так в дальнейшем. Как в США. Там лучше приучают своих сотрудников к дисциплине, чем в социалистической Швеции, – заявил Освальд. – Я надеюсь, что ты не лжешь, Улоф. Ты разве не понимаешь, что Магнус обвел тебя вокруг пальца?

– Да… сэр, понимаю.

Теперь Освальд смотрел на нее.

Не думает же он…

– А ты, София? Ты долго беседовала с Магнусом в библиотеке.

Когда она стала отвечать, голос ее зазвучал хрипло и странно.

– Мы говорили только о книгах, ни разу не переходя на личные темы.

Он продолжал смотреть ей в глаза. У нее по спине пробежал холодок, принеся с собой разные картины. Магнус Стрид у пруда. Его озабоченный взгляд и обращенные к ней вопросы о будущем. Но ведь это не имело никакого отношения к статье…

София уставилась на Освальда, попытавшись принять равнодушный вид.

– Я тебе верю, – наконец проговорил тот. – Ну ладно, если никто сейчас не сознается, вам придется выяснять это самим. У меня есть дела поважнее. Но прежде чем я уйду, нам надо немного поговорить о правилах в группе.

Он начал читать с лежащей на кафедре бумаги:

– Первое. Я хочу усилить отдел, занимающийся персоналом. Постоянно иметь одного охранника в будке и одного для патрулирования территории. Буссе надо выделить человека, который станет помогать ему с вопросами этики. Отдел персонала теперь подчиняется лично мне. Напрямую. Ясно?

Второе. В отделе персонала должна присутствовать программа для обращения с провинившимися. Им придется выполнять тяжелую физическую работу на территории поместья, нельзя будет разговаривать с остальным персоналом и категорически воспрещается общаться с гостями. Они будут носить красные бейсболки, чтобы все знали, кто они. Можете назвать эту программу «Покаяние» или как-нибудь в этом роде.

Он повернулся к Буссе, который усердно закивал.

– Да, сэр. Я займусь этим.

– Третье. Любой доступ к компьютерам, мобильным телефонам и всяким электронным штучкам с этой минуты запрещен. Даже в свободное время – хотя у меня есть сомнения в том, что оно у вас теперь будет. Компьютер в столовой следует отключить. Буссе, потом соберешь все остальное, что народ прячет по комнатам. Надо просто конфисковать все это дерьмо.

В голове у Софии промелькнула картина лежащего в комоде ноутбука. Необходимо спрятать его в более надежном месте.

– Четвертое. Сегодня вечером, перед уходом из столовой, вы должны написать краткий, но приветливый мейл семье и сообщить, что у вас очень много дел и вы какое-то время будете недоступны, но так, чтобы они не волновались. Можете написать сообщения от руки. Буссе, твой отдел отправит их с компьютера в столовой перед тем, как его отключат. – Внезапно Освальд рассмеялся. – Не смотрите с таким ужасом! Мы справимся с этим. Всего несколько недель – а потом все снова будет как обычно, и вы сможете писать твиты и мейлы, сколько пожелаете.

Кто-то из персонала нервно захихикал. Освальд вновь посмотрел на свои тезисы.

– И наконец, пятое. Никто из вас не покинет территорию без моего письменного разрешения. Фриск может, как обычно, заниматься закупками, но охранник должен записывать, когда тот уходит и возвращается в поместье. А теперь мне надо заняться более важными вещами. София, можешь оставаться здесь, пока вы не закончите. Но завтра ты нужна мне на месте, в офисе.

– Да, сэр.

Неужели она действительно произнесла такую вымученную и идиотскую фразу?

Освальд собрал свои бумаги, спустился с подиума, быстро прошел по проходу и закрыл за собой дверь столовой.

Из конца комнаты раздался крик:

– Черт возьми, Мадлен! Почему ты ничего не сказала? Я видела, что ты разговаривала с Магнусом Стридом!