Ведьма и тьма - Симона Вилар

– Пока император не прикажет тебе оставить службу у князя, чтобы блюсти его интересы, – со смехом закончил за ромея Йовко из Кочмара.

Вокруг загалдели, Калокир промолчал, комит Йовко довольно посмеивался. Малфрида опустила голову и вздохнула. Этот бритоголовый болгарин сказал то, в чем она сама подозревала возлюбленного. Ох, как тяжко. И, главное: как поступит Святослав?

Неожиданно собравшихся отвлек донесшийся извне звук: яростный волчий вой. Да такой громкий, словно из леса вышли сотни хищников и теперь приближаются к церкви в Букуре.

Воины стали переглядываться, и тут снова подал голос Йовко:

– Угомони своего волка, князь! Это твой воевода со своей стаей жестокосердных явился. Наверняка желает тебе почет оказать, но на деле следовало бы его схватить и предать казни. Ибо если болгары и невзлюбили тебя, то в немалой степени потому, что твой воевода Волк и его звери-воины сеют повсюду разорение, губят людей. И если не усмиришь его, вся Болгария против тебя восстанет. Даже те, что ждут твоего возвращения.

– Ты хочешь, чтобы я наказал воеводу Волка, того, кто до последнего сражался под Переяславцем с восставшими и отстаивал дело своего князя? В своем ли ты уме, Йовко из Кочмара? Эй, други! Ведите сюда воеводу Волка, я сам обниму его и восславлю!

Йовко с отвращением скривился.

– Зови не зови, но Волк в христианский храм не войдет. Уже смеркается, только такой порой Волк выходит из чащи, где укрывается со своими людьми. А как явится, все вокруг прячутся, ибо боятся его, как нечисти.

Малфрида напряглась. Не тот ли это Волк, который… Ведьме стало не по себе. Ибо то, как охарактеризовал его болгарский комит, ей не понравилось. И когда князь и его люди направились к выходу, она последовала за ними, чтобы убедиться в своих подозрениях.

Воевода Волк стоял у ворот, поодаль от входа в храм. Облаченный в тяжелую вываренную кожу, в накинутой на плечи волчьей шкуре, чья оскаленная морда покрывала его голову, вдоль лица ниспадают пряди огненно-рыжих волос. Сопровождавшие воеводу, прозванного Волком, воины тоже носили на плечах и головах накидки из волчьего меха, и все вместе они походили на стаю полулюдей-полузверей. Их так и звали – волчья стая.

Малфрида пристально взглянула на Волка. Он медленно поднял голову. Продолговатое бледное лицо с глубоко сидящими светлыми глазами, в которых вдруг мелькнул белесый отсвет – будто некий мертвенный огонь прорвался сквозь человеческую личину. Заметил ли это кто-нибудь? Но Малфрида, пусть и была сейчас просто женщиной, заметила и почувствовала, как дрожь прошла по спине. У воеводы Волка в отряде было до полусотни воинов, и все они были… не людьми. Ничего более жуткого она и представить не могла. Упыри сделались отрядом в воинстве князя киевского! Ей едва не стало дурно, когда Святослав подошел к Волку и при всех обнял его.

– Ну вот и ты, хоробр мой! Все разбегаются, жалуются и изворачиваются, а ты как был витязем великим, так и остался! Наслышан я о твоих подвигах. Отстоял-таки славу Руси!

– Отойди от него, князь!

Малфрида выкрикнула это еще до того, как осознала, что говорит. И, бросившись к Святославу, оторвала его от упыря, загородила собой и потеснила, широко раскинув руки.

На какой-то миг гомон стих. Святослав попытался оттолкнуть Малфриду прочь, но она продолжала виснуть на нем, выкрикивала гневно:

– Ты ослушался меня, обманул! Я тебе Малушу отдала, только бы услал этого… Что ж ты наделал, князь!

Святослав был поражен и разгневан. Оторвал от себя Малфриду.

– Эй, Калокир! – озираясь, позвал он. – Убери свою бабу, пока я не повелел… Да как ты посмела? – Это уже относилось к Малфриде. – Как посмела своему князю указывать? Убери ее, ромей, и чтоб на глаза мне не попадалась!

Малфрида рванулась, но ее уже держал Калокир, пытался успокоить. Она же продолжала выкрикивать:

– Гони от себя Волка, князь! Не связывайся с таким, как он!

– Тише, тише, – зажал ей рот ладонью Калокир.

А тут и сам Волк приблизился, пригляделся внимательно. Вспомнил ли? Узнал ли, кто она? Люди колдовского мира друг друга сразу выделяют. Когда они впервые встретились, упырь Волк сразу угадал в ней могущественную ведьму[74]. Но сейчас чародейских сил у Малфриды не было, упырь видел перед собой только взволнованную, сильно испуганную женщину, догадавшуюся, кем он был на самом деле. Волк усмехнулся злорадно, понимая ее бессилие. Спросил глумливо:

– И чем это я тебе не по нраву пришелся? Скажи, если есть что сказать!

Волк знал – не посмеет. Такие, как они оба, знающиеся с темной силой, никогда не выдают своих смертным. Есть такой закон, и нарушить его невозможно, не предавая самих себя. Малфрида не может объяснить князю, что он собой представляет. Да ведь она и не сказала ничего. Ни сейчас, ни позже, когда уже сидела, запершись в келье, пока к ночи к ней не пришел Калокир. Поведал, как она рассердила своей выходкой Святослава. Ну, что князь надумает, от того ее Калокир защитит, но и Малфрида хороша! Самому Святославу вздумала приказывать, да еще при воеводах, при сбежавшихся на шум дружинниках…

– Ну а теперь скажи, отчего тебе этот Волк так не мил? – все же полюбопытствовал ромей, садясь рядом и беря ее руки в свои.

«А вот и поведаю ему все, – решила Малфрида. – Я ныне не чародейка, и закон мне не указ…»

Но только выдохнула с силой и всхлипнула. Та темная сила, что таилась глубоко в ней, не позволяла, не пускала.

– Не могу, милый… – Она склонила голову. – Но прошу, сделай все, чтобы Волк держался подальше от князя. Насколько это возможно. Ибо он… Злой.

– Знаю, что злой. В бою Волк становится бешеным, убивает без счета, и нет у него милосердия ни к врагам, ни к простым поселянам, если те чем-то не угодили ему. Однако Святославу Волк служит верно. Вон сколько его градов отстоял, когда болгары восстали, да и Переяславец держал до последнего, хотя иные дружины уже отступили. По сути, Волк на себя все войска мятежных бояр стянул, а потом, когда те уже решили, что попался воевода, со своими людьми ночью прорвался, врагов немало положил, но из своих ни единого не потерял.

«Конечно, не потерял, – горько подумала Малфрида, – упыря в сече не одолеть. А если и порубят их, то к ночи опять встанут, снова потянутся кровь живых пить, которая им силы возвращает. А князь… Князь таких, стойких, ценит».

В конце концов Малфрида решила смириться: может, и впрямь Волк будет полезен Святославу, который оскверняет храмы и не жалует христиан? Ведь именно это привлекло к князю Руси упыря Волка; Ведомо ему, что христианство для таких, как он, губительно. Но в борьбе с уверовавшими в Создателя ведьма с Волком заодно. К тому же он, находясь на службе княжьей, и впрямь мог немало пользы принести. Упырь ведь многое умеет, особенно если пользуется покровительством. Поднимает павших, дает им свою силу, и они тоже становятся нелюдью, повинуясь тому, кто их воскресил для темной жизни.