Чудовищное предложение - Стелла Грей

Я отключился, не дослушав, тут же набирая новый номер из старой записной книги.

Три гудка, и вот Рики ответил. Давно не приходилось обращаться к нему…

– Приветствую, мистер Харрис. – Хриплый прокуренный голос старого знакомого заставил моментально собраться с мыслями. – Есть для меня работенка?

– Есть. Донован. Я упустил его в последний год, хочу наверстать. Но на этот раз он не один. Проверь еще Энрике Альбинони, это дядя моей невесты. Всю информацию, что у меня есть, перешлю по электронке, но там немного. Марти собирал.

– Срочность?

– Вчера, – припечатал, открывая почту и пересылая файлы, касающиеся итальянца.

– Вас понял. Все сделаю в лучшем виде, мистер Харрис, тарифы мои вы знаете.

– Разумеется.

– С вами всегда приятно работать. Всего хорошего.

В повисшей следом тишине я вдруг подумал, что это неправильно – подозревать всех. Хотелось однажды поверить кому-то безоговорочно, чтобы не звонить Рики, а потом не слушать горькую правду. Хотелось перестать быть одиночкой в этом гребаном мире.

Отложив телефон, я вперился взглядом в макбук.

Впервые за долгое время не хотелось работать. И я знал, отчего это происходит. Знал, но врал себе, будто меня не волнует появление в жизни одновременно и невесты, и матери. Две женщины, о встрече с которыми мечтал в разные периоды жизни, свалились на голову одновременно, каждая со своими загадками. А я не люблю загадки.

Открыв гугл, быстро вбил в поисковик имя. Захотелось просто посмотреть на нее. На Монику Зейн.

Появившиеся следом фотографии заставили сжать зубы до хруста в челюсти. Ничего там не говорилось о нервном истощении или об аварии. Напротив! Всюду была картинка мечты: очень богатая леди, статная, красивая и самоуверенная. За руку с низким плешивым толстяком, в чертах которого невозможно было найти меня. Да, этот точно не был мне отцом… Зато ее глаза слишком напоминали мои. И улыбка у нас была одна на двоих.

С рычанием вскочив с кресла, я схватил телефон и хотел отправиться на конюшню. Мне нужна была гонка, хотелось выплеснуть адреналин, избавиться хотя бы от части той боли, что занозой проникла под сердце.

Нет, до конюшни ехать слишком долго. Круто развернувшись, пошел к бассейну. В голове царил бардак, а изнутри прошивало насквозь от гнева. Зачем мне все это? Даже если подтвердится, что Моника Зейн родила меня, то что? Теперь я не нуждаюсь в ней… Черт!

Ворвавшись в помещение, стал сдирать с себя одежду, не замечая ничего вокруг. Мне просто нужна была разрядка. Вода так и манила, а в глазах пылал огонь ярости… Нет во мне больше того мальчика, который ждал, что однажды, как в ебаной сказке, приедет принцесса и скажет: «Я заберу тебя домой, сынок»! Теперь я сам, как чертова фея, могу исполнять мечты и не нуждаюсь во всяких там Мониках.

Чтоб ей провалиться…

Я стояла у шезлонга и неторопливо сушила полотенцем волосы, когда дверь распахнулась, с силой ударив по стене, и в помещение влетел злобный, как легион чертей, Аарон Харрис. Он на ходу стянул пиджак и, оставив его небрежной кучей ткани на кафельном полу, двинулся вперед, нервно сдирая с себя дорогую рубашку. Глядя на то, как с тихим звоном падают на плитку пуговицы, я нервно стиснула полотенце.

Судя по тому, что Аарон даже не огляделся по сторонам, стряслось что-то… очень основательное. Не представляю, что может так сильно выбить из равновесия моего жениха. Да, он властный и периодически грубый, но настолько эмоциональным я его еще не видела. Что же произошло?

Пока я размышляла о причинах такого поведения, жених содрал с широких плеч рубашку, и не успела я как следует смутиться полуобнаженной натуры, как он положил руки на бедра… расстегнул ремень и решительно стянул с себя штаны вместе с бельем!

Я медленно заливалась краской, но не могла оторвать взгляда от совершенного тела. А особенно от… от… ягодиц.

Аарон Харрис был сложен подобно античному богу! Но стоило будущему мужу повернуться боком, как я захотела провалиться сквозь землю от смущения. Ибо в некоторым местах он был одарен гора-а-а-аздо более щедро, чем многострадальный Аполлон. Тут виноградным листиком прикрыться бы не вышло. Даже большим виноградным листиком…

Жених пинком отшвырнул в сторону свою одежду и, отойдя на несколько шагов, а после разбежавшись, ушел под воду. Вынырнул спустя метров пять и поплыл к дальнему краю бассейна, рассекая воду сильным телом.

Это было… красиво. Он был красивым.

И эта звериная мощь, которая бугрилась под кожей стальными мышцами, меня одновременно пугала и притягивала.

Он доплыл до края, оттолкнулся и рванул обратно. Ко мне…

Я стояла на подгибающихся ногах и никак не могла заставить себя уйти. А ведь стоит. Он же… голый. Совсем голый. Вообще голый!

Пока я мысленно паниковала, Аарон доплыл до края бассейна и вынырнул, положив на него руки.

– Одри… – окинув меня долгим взглядом от макушки до босых ног, глухо протянул он. – И снова здравствуй.

– П-п-привет, – запнувшись, выдала я и попыталась закутаться в полотенце. Мероприятие не увенчалось успехом из-за дрожащих рук, и махровая ткань упала.

– Да оставь ты эту тряпку, – усмехнулся будущий муж и, несколько секунд помолчав, вдруг сказал: – А у тебя свекровь нашлась, представляешь?

– Что? – несколько растерянно переспросила я, не готовая к такому резкому повороту разговора. – Но, если не ошибаюсь, вы сирота…

– Вот именно, – кивнул мистер Харрис и, подтянувшись на руках, вылез из воды. Совершенно не стесняясь своей наготы, он прошел к стопке сухих полотенец; взяв одно, накинул его, разумеется, на голову и начал вытираться. То, что осталось не прикрытым другое стратегически важное место, его, кажется, совсем не волновало. А меня вот волновало, да еще как! Я краснела, отводила взгляд… и очень старалась не потерять нить беседы, так как даже в такой ситуации мистер Харрис умудрялся вести светский диалог.

– Но в таком случае как получилось найти вашу мать?

– Я не искал. Она всплыла сама посредством любимого племянника и нанятого им частного детектива высокого класса.

В его словах и интонациях была злость. Чистая, как родниковая вода, звенящая сталью злость. Движения разом стали более нервными, отрывистыми, и я поняла, почему Аарон так спешил в бассейн и так резко, агрессивно раздевался.

Но, чувствую, заплыв если и помог усмирить гнев, то ненадолго.

– О-о-о… и что теперь? Вы с ней встретитесь? – решилась я задать вопрос по делу, ощущая напряжение от повисшей в воздухе паузы.

– Во-первых, все же «ты», Одри, – насмешливо фыркнул Аарон. – Стоя нагишом перед будущей женой в одном купальнике, слышать от нее «вы»… даже у толстокожего меня это вызывает определенный диссонанс.