Последняя охота - Жан-Кристоф Гранже

Справа Ньеман написал «ЧЕРНЫЕ ОХОТНИКИ».

На обратном пути Ивана рассказала Кляйнерту о нападении, случившемся в центре города.

В центре сыщик написал: «ЛАУРА», сделав имя графини элементом, объединяющим убийцу с Черными охотниками. Он считал, что убийца – или убийцы – после Юргена нацелился на нее. Довод за? Да ради бога! Прошлой ночью на хозяйку Стеклянного Дома покушался подражатель зондерфюрера. Значит, убийца – член банды? А вот на этот вопрос ответа пока нет.

В другом углу доски Ньеман вывел имя «ФРАНЦ». Он тоже – гипотетическим образом – являлся связующим звеном между убийствами и байкерами. С одной стороны, у Франца имелся мотив для мести Фердинанду, отцу Юргена и Лауры. С другой – старик знал Черных охотников, в этом Ньеман не сомневался.

Майор объяснял, рисуя стрелки между именами, и спиной чувствовал угрюмое недоверчивое молчание. Он обернулся и увидел смертельно усталые лица Иваны и Кляйнерта. В руках каждый держал стаканчик аювердического чая. Оба напоминали обкурившихся хиппи.

– Наши действия? – подала голос Ивана.

Майор положил фломастер и сказал, обращаясь к немецкому коллеге:

– Поставьте на убийство Макса одного-двух людей – пусть будет соблюден профсоюзный минимум.

– Я считал, что мы должны совершить рывок до приезда парней из центра.

– Не в этом случае. Вам не хуже моего известно, что мы не найдем ни свидетелей, ни видеозаписи, ни подозрительных звонков.

Ньеман коснулся ладонью левой части доски:

– Оставим на время в покое мотив убийцы и займемся его сноровкой, мастерством. Разберитесь со всеми охотниками, браконьерами, егерями, сотрудниками министерства юго-западной части Баден-Вюртемберга.

– Да это целая толпа.

– Плевать! Мобилизуйте все силы. Нам необходимо узнать подноготную каждого, досье криминалистического учета, связи с Гейерсбергами, охотничьи подвиги…

– Но…

Ньеман, не дав ему договорить, сдвинул руку вправо.

– В том, что касается Черных охотников, у нас есть козырь: вечернее нападение. Теперь мы можем найти что-то конкретное на этих психов. Во всяком случае, их мотоциклы.

– Я не понимаю, – сказала Ивана, рефлекторно сжав пальцы в кулак.

– Они ездят на «нортонах». Английские мотоциклы нечасто попадаются на дорогах. Те, что я видел этой ночью, были «кофейными гонщиками»[31].

Ньеман насладился недоуменным молчанием коллег и начал объяснять:

– Эту технику использовали британские рокеры в шестидесятые годы. Они переделывали свои машины, максимально уменьшая обтекатель и количество декора, что позволяло развивать бо́льшую скорость. Потом устраивалось состязание: байкеры стартовали от кафе, мчались к назначенному месту и возвращались. Побеждал тот, кто успевал прежде, чем заканчивалась композиция в музыкальном автомате…

Комиссар и лейтенант французской полиции смотрели на Ньемана во все глаза, онемев от изумления. Минута триумфа… Он и сам удивился, когда увидел мотоциклы их с Иваной обидчиков и сначала принял их за немецкие военные машины, но потом понял, что ошибся. Негодяи восседали на «англичанах» с очень низким рулем и малолитражным баком.

– Мы можем быть уверены, что «нортоны» переделывали профессионалы. Нужно копать здесь, в Германии, и обязательно в Великобритании.

– Но кто эти парни, черт бы их побрал?! – не сдержал крик души Кляйнерт.

– Браконьеры, наемники, бывшие солдаты. Возможно, налетчики. Здесь или в Штутгарте не было грабежей, в которых участвовали молодчики с таким арсеналом?

– Никогда!

– Значит, теперь они решили выйти из леса – в прямом смысле слова. Эти негодяи отлично организованы и не боятся полиции. По моему мнению, у них есть покровители.

– Кто?

Ньеману не понадобилось отвечать – само собой разумелось, что это система а-ля Дирлевангер, освобождающая браконьеров, чтобы использовать их в качестве солдат, охранников или личной гвардии устрашения.

Ивана подняла руку, как школьница:

– Я не понимаю. Вы считаете, что убийца – один из Черных охотников?

– Я уверен в одном – все наверняка связано, и нападение на Лауру это доказывает.

Все замолчали, обдумывая ситуацию: использование собаки в качестве оружия выглядело никак не связанным с убийствами Юргена и Макса.

– По словам патологоанатома, Макс был убит между 20:00 и 00:00, – рискнула высказаться хорватка.

– Что из этого следует?

– Черные охотники принесли в жертву кузена, после чего отправились во Фрайбург-им-Брайсгау?

Ньеман не ответил – Ивана точно подметила нестыковку. Он начал ходить вдоль пробковой доски, которая – по непонятной причине – вносила успокоение в его душу. Он не знал, что еще сказать, и посмотрел на часы: было пять утра.

– Вот что я предлагаю: поспим часа два-три и встретимся здесь в девять. – Он повернулся к Кляйнерту. – Ваши ребята будут работать сегодня ночью?

– Конечно.

– Тогда проинструктируйте их насчет наших выкладок.

– Но… На что именно я должен нацелить людей?

– Во-первых, на всех браконьеров и охотников, у которых были неприятности с законом или имеются психические отклонения, – раздраженно буркнул Ньеман. – Во-вторых, пусть проверят «начинку» ассоциаций старого Франца, а потом займутся службой безопасности группы VG: кто нанимает охрану, кого нанимают и по каким параметрам. И наконец, треклятые мотоциклы. Необходимо во что бы то ни стало найти их след.

Кляйнерт, по примеру Иваны, достал блокнот и начал записывать, решив довериться французскому коллеге.

– Нам нужны записи со всех камер, работавших этой ночью, и пусть сделают поквартирный обход домов в центре Фрайбурга. Я помню, как сильно лило, но вдруг кто-то разглядел номерной знак или другую полезную деталь. Людей у вас достаточно?

Немец кивнул, не поднимая глаз.

– Что насчет цыган?

– Я как раз собирался доложить. Они вышли на след маленькой девочки, которую в марте двухтысячного года доставили в больницу во Фрайбурге. Она была сильно искалечена. Ее имя Джулия Вадоче. В карточку записали имя отца – Жозеф. Парень с толстенным полицейским досье и… «кочевник». Это именно та семья, вне всяких сомнений.

– Где они сейчас?

– Эти люди не сидят на одном месте, но пока они все еще в наших краях.

– Отлично! Тогда это приоритетная цель на данный момент.