Кара за хебрис - Виталий Вавикин

– На Афин?

– На Крит, мистер Арвал. На Крит. Разве вы еще не поняли, с какой планетой связана ваша жизнь?!

– Я ухожу.

– Куда, мистер Арвал?

– Не знаю. Мне все равно.

– Снова ложь.

– Плевать!

– Есть лишь один путь.

– Вы хуже, чем доктор Милт!

– Мне не поставят памятник. А вот вам, может быть, да, но не на этой планете, – бывший капитан улыбнулся. – Давайте сделаем так, мистер Арвал. Сейчас вы выйдете на улицу. Подумаете. А потом либо вернетесь за этот стол, либо забудете обо всем, что я вам сказал, и продолжите жизнь здесь.

– Я не вернусь.

– За этот стол или в свою пустую квартиру?

– Не важно, – Арвал вышел на улицу. – Все уже неважно.

Опустив головы, прохожие шли мимо него. Автомобильный поток переливался десятками цветов и сотнями оттенков. Молоденькая официантка, облокотившись о барную стойку, с кем-то мило беседовала по телефону. Ее темные глаза то вспыхивали, то гасли. На губах играла мимолетная улыбка. И она, наверное, была счастлива…

Афин. У каждой истории есть начало и конец. Безгранична лишь жизнь. Безбрежна. А человеческая судьба – она всегда заперта в рамках отведенного ей времени и обстоятельств. Вернемся назад? На пару десятков лет? В момент, когда эта подошедшая к концу история еще только начиналась. Слышите шум волн? Слышите крики чаек? Желтый песок тянется узкой прибрежной линией за горизонт.

– Мистер Арвал! – кричит доктор Милт, спускаясь по отлогому склону. – Мы познакомились с вами вчера, в баре. Помните?

– Смутно, – Арвал улыбается. – Кажется, с вами еще была женщина. Фрея.

– Да. Вы танцевали с ней. Помните?

– Я?!

– Ну да. Ваша девушка еще закатила вам скандал и все такое…

– Ну, дела!

– Это у вас серьезно? С вашей девушкой?

– Не знаю. А что?

– Да так… Просто я навел кое-какие справки… Оказывается, вы – гений, молодой человек.

– Ну, это еще надо доказать, – смеется Арвал.

– Ну, собственно, за этим я и здесь…

Они идут вдоль кромки моря и обсуждают перспективы работы на Крите… А потом сон заканчивается и остается одноместная тюремная камера и вкус крови во рту. Дверь открывается. Брат Прис стоит на пороге.

– Тарнер, не надо, мы же друзья! – говорит Арвал.

– Были друзьями.

Мир катится в пропасть.

– Почему ты не плачешь?! – кричит Тарнер, продолжая наносить удары. – Почему не отчаиваешься?!

– Я не виноват, – шепчет Арвал, сплевывая кровь. – Я не виноват.

Утро.

– Вы признаете себя виновным? – спрашивает судья Кондем.

– Нет.

Арвал смотрит на собравшихся в зале суда людей. Встречается с лектором Кройдом взглядом, и тот смущенно отводит глаза.

– Вас ждет самое светлое будущее, – говорил он так часто, что Арвал даже иногда из-за этого пропускал его курсы.

Виндичи тоже здесь. Он предложил ему работу еще до того, как он получил диплом. Да и не только он. Перспективы. Перспективы. Перспективы. Все в прошлом. Все рушится, разваливается.

– Это была случайность.

– Случайностей не бывает, мистер Арвал, – говорит судья Кондем.

Адвокат делает заявление.

– Хорошо, мы проведем дополнительное расследование, – судья смотрит на Арвала и спрашивает, способен ли он оплатить свой выход под залог.

Арвал смотрит на Виндичи. «Просите у меня все что угодно», – говорил он, но теперь «все» превратилось в дырку от бублика. Никто не вкладывает деньги в неудачника.

– Ты сгниешь здесь! – говорит Тарнер.

Арвал молчит. К чему слова? Все равно никто не слушает. Все равно никто не понимает. Да он и сам не понимает. Столько предложений! Столько вариантов!

– Я всего лишь инженер.

– Ты – убийца! – Тарнер закрывает дверь.

* * *

Мать испекла черничный пирог и зовет обедать. Арвал бежит к ней по яблоневому саду. Ему шесть, и мир кажется таким огромным! Мать сажает его на колени и расчесывает спутанные волосы.

– Тебе нужно было родиться девочкой, – говорит она.

– Ненавижу девчонок! – кривится Арвал.

Джори зовет его запускать воздушного змея. Они бегут по песчаному берегу и смеются…

Школа.

– Я горжусь тобой, – говорит отец.

– Плевать на уроки! – говорит Джори. Море теплое, и дни такие длинные… – Давай угоним у твоего отца флайер.

– Ты спятил?!

– Нам уже двенадцать!

Машина взмывает в небо. Джори обмочился, и отец ругается больше за испорченную обивку, чем за совершенный проступок.

– Мыть тебе! – говорит Арвал, бросая другу щетку и тюбик пятновыводителя.

Женщина. Она старше Арвала на двенадцать лет, и ее грудь совсем не такая, как у одноклассниц. Она лежит на шезлонге, добавляя и без того смуглому телу загар, и читает книгу.

– У моего друга есть фильм, где такие же телки такое вытворяют! – говорит Джори.

– Не хочу фильм, – говорит Арвал.

– Губу закатай!

Они смеются…

Иолара дрожит. Жадно хватает ртом воздух и боится открывать глаза.

– Не бойся, – говорит Арвал.

– Откуда ты знаешь, чего я боюсь? – выдыхает она.

– А чего тут еще можно бояться?! – он сильнее прижимается к ней…

– Ты врешь! – говорит Джори. Смотрит на Иолару за соседней партой и мотает головой. – Не верю!

Арвал улыбается. Иолара оборачивается, смотрит на него и краснеет.

– А ведь и правда! – шепчет Джори…

Стипендия покрывает все расходы за обучение, но отец настаивает оплачивать будущее сына лично.

– Держи, – говорит Арвал, отдавая другу полученные деньги. – Тебе они пригодятся больше.

– Я так не могу, – хмурится Джори. – Да и вообще, мне кажется, быть инженером – это не мое.

Он работает в мастерской своего отца, и детская дружба заканчивается, словно ее и не было.

– Мы можем навестить его, – говорит Прис.

– Может быть, позже, – Арвал целует ее в губы.

Яблони цветут, осыпая их белыми лепестками.