Циклоп - Генри Лайон Олди

символ моего бессилия. Я не довел дело до конца. День и ночь грот будет напоминать людям о слабости их короля. О том, что король не всемогущ…

— Ты свободен. Иди.

Советник попятился к выходу. Когда двери за ним затворились, Ринальдо, выждав с минуту, устремил взгляд в дальний угол залы. Там никого не наблюдалось — король остался один.

Впрочем, Ринальдо имел на сей счет иное мнение.

— Слышал, маг?

— Разумеется, сир.

От стены отделилась фигура в темно-бордовой, цвета портьер, мантии.

2.

— Что скажешь?

— Сивиллы не сумели бы вам помочь, сир.

— Почему?

В вопросе звучал интерес, имеющий мало общего с практической пользой. В душе Ринальдо проснулось любопытство.

— Сивиллы не разбирались в сущности Янтарного грота.

— Тем не менее, с его помощью они успешно создавали изменников.

Маг замер перед тронным возвышением. Казалось, Амброз Держидерево врос в пол, пустив корни. Лишь губы продолжали шевелиться:

— Лошадь вращает ворот маслобойки. Разбирается ли лошадь в механике? Слепой случай позволил одной из сивилл открыть метаморфические свойства грота. Случай и врожденная чувствительность к будущему. Остальные сестры бездумно повторяли ее действия, с мелкими вариациями. Сивиллы действовали эмпирически… О, простите, сир!

— Не стоит извинений, — махнул рукой Ринальдо. — Нам известно, что значит слово «эмпирически». Также нам известно значение слов «вариации», «метаморфический» или, к примеру, «чванливый засранец». Продолжай, мы слушаем.

Лицо Амброза осталось невозмутимым. Губы тронула приятная улыбка. «Я оценил вашу шутку, сир, — говорило поведение мага. — Я сам люблю шутить подобным образом.»

— Сивиллы пользовались гротом, как кухарка — ножом. Чтобы выковать нож, нужен кузнец. Что взять с простых женщин, сир?

— Но с тебя-то другой спрос, наш прекрасный Амброз! Уверен, ты утолишь наши печали. Как нам покончить с Янтарным гротом?

— Завалить вход, — пожал плечами маг.

— Решение из тех, что первыми приходят в голову. Над входом в грот — скала, известная своей твердостью. Из подобного камня сложен фундамент нашего дворца. Мы еще не говорили тебе, что знаем слово «фундамент»? Все, что могло отколоться от скалы, уже откололось и упало в пропасть. Возить камень издалека? По обледенелому «мосту»? Стоит повозке сорваться в пропасть… Молва, подкрепленная страхом, раздует это до знамения богов. Может быть, ты обрушишь скалу? У тебя есть в запасе парочка молний?

Маг задумался. Древесные корни ломают камни не хуже молний. Но в гроте таилась опасность, природы которой Амброз не понимал. Рисковать жизнью ради прихоти юнца на троне?

— Увы, сир. Моя сила растет из иного корня.

— Поставим вопрос иначе, — король был само смирение. — Способен ли корень твоей силы сделать Янтарный грот безопасным? Таким, чтобы туда зашла невинная девушка с мешком золота — и не вышла мантикорой с бурдюком яда?

— Грот — наследие Ушедших, сир. Их тайны сокрыты от нас.

— Простые женщины пользовались этим наследием, как ты — ночным горшком. Какой прок в твоих чарах?

Амброз был готов к подобному обороту дела.

— Сперва мне надо изучить грот, сир. Мастер не возьмется чинить замок с секретом, не разобравшись в его устройстве. Кроме того, мне понадобятся помощники.

— Бери, кого сочтешь нужным.

— В таком случае, не соблаговолите ли вы, сир, дать аудиенцию моему собрату по Высокому Искусству? Я говорю о Симоне Остихаросе, известном как Пламенный. При нем обретается некий Циклоп, слуга Инес ди Сальваре. На днях они прибыли в Тер-Тесет. Просили об аудиенции еще у вашего августейшего отца. Но после скоропостижной кончины его величества…

Маг умолк.

— О чем они хотели просить отца?

— Насколько мне известно, сир, они мечтают о разрешении посетить Янтарный грот. С целью его изучения.

— Забавно…

Двумя пальцами Ринальдо огладил усы. По-волчьи склонил голову набок, рассматривая Амброза, будто впервые его видел. Подмигнул:

— При дворе есть свой маг. А в грот мы, значит, пустим чужаков…

— Одна голова хорошо, а три лучше, сир.

— И рисковать лучше двумя чужими, чем одной своей, — король рассмеялся, доволен шуткой. — О Симоне мы слышали. Может, он сумеет обрушить скалу? Впрочем, не станем бежать впереди кареты. Кто такой этот Циклоп?

— Настройщик амулетов и магических кристаллов, сир.

— Настройщик?

Амброз проклял свой язык. Кто ж мог предположить, что молодого короля заинтересуют не девки и войны, а материи тонкие и отвлеченные?

— Ну-ка, поподробнее. Ваши штучки надо настраивать? Как лютню?

— Сир точен в выражениях. Я бы и сам не сказал лучше.

— Ты льстец, наш дивный Амброз. А если кристалл не настроен?

— Он будет служить в полсилы. «Мигать», как пламя свечи на ветру.

— А если вас лишить чародейских игрушек…

— Маг опасен и без жезла, сир. Магия поет в нашей крови.

Ринальдо облизнулся, презирая угрозу:

— В крови, говоришь? Что у тебя с собой?

— Малый жезл, сир. И два перстня.

— А цепочка на шее?

— К ней подвешен нефритовый кулон. Простое украшение, подарок одной милой особы. Больше у меня нет никаких, как вы изволили выразиться, штучек.

— Мы верим тебе на слово.

Ринальдо дважды хлопнул в ладоши. Эхо еще гуляло по углам, когда в дверях возник слуга. Облаченный в ало-зеленую ливрею цветов королевского дома Тер-Тесета, он напоминал диковинную птицу.

— Подушку, живо! Примешь амуницию господина мага.

Вернулся слуга с бархатной подушкой в руках. Амброз, не чинясь, выложил на нее все перечисленное, включая кулон. Подарок милой особы — символ мужской силы длиной с палец — смотрелся особенно трогательно рядом с жезлом и перстнями.

— Жди за дверьми, — велел Ринальдо слуге. — Вернешь имущество господину магу, когда он выйдет. Да смотри, ничего не трогай! Превратишься в жабу…

Слуга удалился на цыпочках, неся подушку с величайшей осторожностью. Вид у бедняги был такой, словно ему доверили кубло ядовитых змей.

— Итак, наш потрясающий Амброз?

— Что сир желает увидеть?

— На твой выбор.

— Слушаю и повинуюсь.

Руки Амброза разошлись в стороны, замерли ветвями акации. Рукава мантии упали до локтей, обнажив сухие, жилистые предплечья. Свет за окнами померк, в зале сгустились лиловые сумерки. Ярко вспыхнули свечи в шандалах из позолоченного серебра. За спиной Амброза выросла аспидно-черная тень. Свечи горели ровно, но тень, упав на пол, двинулась по кругу. Казалось, Амброз превратился в гномон солнечных часов, заставив светило вращаться вокруг себя. Совершив половину оборота, тень уперлась в королевский трон. Надсадно заскрипели, оживая, вощеные доски пола. «Держи дерево…» — дрогнули губы мага. Трон, качнувшись, начал подниматься к потолку. Под ним ворочался пучок узловатых, поросших белесым ворсом корней, похожих на щупальца. Из подлокотников выстрелили тонкие, как лоза, неприятно извивающиеся побеги, приковав запястья короля к «драконьим лапам». Клейкие почки бородавками усыпали спинку трона. Они лопались, раскрывались, облизывались остренькими язычками. Миг, и плечи Ринальдо укрыл плащ из листвы,