Сохрани мою любовь, профессор - Рина Мирт

чего, но у него не получилось кончить и он, матерясь себе под нос, врубил ледяную воду, чтобы хоть как-то утихомирить стояк.

Немного успокоившись, он вышел из душа и вернулся в спальню. Энди спала на боку, свернувшись калачиком и он несколько долгих минут просто стоял в проеме двери и любовался ей спящей.

Забравшись под одеяло, Эрик помешкал, решая обнять её сзади или нет. Она ведь впервые за месяц могла спать в любой желаемой позе, после того как наконец-то сняли аппарат Иллизарова, да и физиотерапия пошла на пользу раненой ноге. Вдруг ей не хочется, чтобы он тревожил её?

В итоге, после недолгой борьбы с собой, он придвинулся ближе и обнял её, прижимаясь всем телом и вдыхая запах её волос.

37

Андреа не спала.

С того момента как она оказалась одна её не покидали тяжелые мысли.

В последнее время они всё время ругались и в девяноста процентах случаев она являлась инициатором ссоры, но ничего не могла с собой поделать. Ненависть, что переполняла её, просилась наружу. А Эрик… Эрик всегда был рядом несмотря ни на что, несмотря на все ужасные слова, что она говорила ему. И это бесило еще больше.

Она чувствовала, что попала в какой-то замкнутый круг. В аккреционный диск, что вращается с бешеной скоростью вокруг черной дыры, в который попадает материя, которая, возможно, навечно обречена вращаться, не имея возможности ни вырваться, ни исчезнуть за горизонтом событий. После ссоры с Эриком она занималась самоедством, которое сменялось жалостью к себе, а затем вновь ненавистью, что выливалось в ссору.

И вот даже сейчас она опять несправедливо взъелась на него там в ванной! За то, что он хотел помочь! И теперь Энди ненавидела себя за это, но в тот миг ей была противна его помощь. Она не хотела, чтобы он видел в ней беспомощного инвалида. Ей хотелось, чтобы он желал её, как и прежде. Ведь секса ей недоставало даже больше, чем нормального сна, но она опасалась, что он не захочет её впредь из-за увечий.

Если бы ей кто-то когда-то сказал, что после тяжелой аварии во время реабилитации ей будет хотеться трахаться больше, чем вновь спокойно ходить, она бы обозвала этого человека озабоченным извращенцем. Но реальность смеялась над ней, в голове у неё в основном был секс, не в те часы, когда её мысли были заняты злостью и самоанализом, конечно. Но Энди всё чаще ловила себя на мысли во время ссор, что ей просто хочется, чтобы он заткнул её уже и трахнул как следует. И по вечерам, лежа в своей постели, она мастурбировала, представляя жаркий секс со своим профессором.

Её психотерапевт заверил, что это вполне нормальная реакция организма, ведь с точки зрения биологии живые существа всегда стремятся к репродукции, и наоборот прекрасно, что она после тяжелой физической травмы не утратила полового влечения.

Дверь ванной комнаты открылась и Энди быстро закрыла глаза, притворяясь спящей.

Эрик помешкал, задержавшись у входа в спальню и она догадалась, что тот наблюдает за ней, а когда он, наконец, забрался под одеяло, её сердце ускорило ритм, ведь он замешкался, а ей так хотелось чтобы он обнял её и прижал к себе.

В голову опять лезли противные мысли о своей физической неполноценности. И если бы он задержался на миг дольше, она бы расплакалась. Но вот, сзади к ней прижалось горячее, крепкое тело, а его рельефные руки обняли её, и у Энди отлегло от сердца. А когда он втянул носом воздух, уткнувшись в её волосы, по телу забегали приятные мурашки, а внизу живота защекотало.

Он, кажется, почувствовал, что её кожа покрылась мурашками и замер, а она задержала дыхание, ожидая следующего действия. Хотелось, чтобы он потрогал её везде. Хотелось ощутить его губы на своей шее. Она инстинктивно придвинулась к нему ближе, потираясь ягодицами, и тут же ощутила его полутвердый член.

— Энди, — произнес он сексуальным шепотом и у неё снесло крышу.

Она двинула бедрами еще раз, уже осознанно, еле сдерживая похотливый стон. Руки мужчины мгновенно ожили и девушка наконец-то ощутила на своей коже обжигающие прикосновения.

— Что ты со мной делаешь, — полузадушено простонал он, а затем укусил её за мочку уха, вызывая громкий стон.

— Иисусе, — прошептал Эрик, а затем проложил дорожку из поцелуев по шее к изгибу плеча. Его руки ласкали соски, заставляя её выгибаться и хотеть большего.

Энди закусила губу, ощущая задом крепкую эрекцию. Хотелось его в себя и поскорее, она чувствовала, что сейчас сойдет с ума, если он не войдет в неё.

Вдруг ласки прекратились, и она удивленно распахнула глаза, а затем посмотрела на него, повернувшись.

Эрик тяжело дышал, лежа на спине, а его член натягивал одеяло палаткой.

— Нам нельзя, — выдавил он из себя. — Я так хочу тебя, что боюсь сорваться и навредить тебе.

Аккуратно Энди перевернулась на другой бок и обхватила его орган через пижамные штаны.

— Ты не навредишь мне. — Она крепко сжала его, отчего мужчина охнул и закусил губу. — Я свихнусь, если ты оставишь меня сейчас неудовлетворенной.

— Энди… Я…

— Пожалуйста, — Она чувствовала, что сейчас заплачет, но вдруг её посетила идея: — Потрогай меня также, как ты трогал меня тогда… в палате.

В одно мгновение он повернулся к ней, накрывая её губы своими, а его рука тут же очутилась в её трусиках.

Эрик зарычал ей в губы, ведь она была уже насквозь мокрая.

— Проказница, — деланно строгим голосом вымолвил он. — Ляг на спину и раздвинь ноги.

Она без возражений подчинилась.

Он помог избавиться ей от футболки и тут же его рот прильнул к её соскам, а его ладонь вновь накрыла лобок, чуть раздвигая пальцами влажные складки. Девушка жалобно захныкала и двинула бёдрами навстречу его руке, но он предупреждающе шикнул на неё.

— Не двигайся.

Средним и указательным пальцем он прошелся вдоль щели от клитора и обратно, а затем сосредоточился на этом маленьком комочке нервов.

— Господи…

— Еще! — взмолилась она и в тот же миг он страшно зарычал, ударив кулаком в подушку.

Эрик поднялся над ней и аккуратно стянул с нее насквозь мокрые трусики. По его шумному дыханию она догадалась, что он сдерживался из последних сил, чтобы не сдернуть их с неё. После он освободил себя от пижамных штанов и от белья, являя её глазам эрогированный член. Во рту мгновенно пересохло и она неосознанно облизала губы.

— Не делай так, — процедил он сквозь зубы, вновь